Дума о Севастополе (сборник) - Эдуард Асадов

1991

Запоминайте нас, пока мы есть!

Запоминайте нас, пока мы есть!

Ведь мы еще на многое сгодимся.

Никто не знает, сколько мы продлимся,

А вот сейчас мы с вами, рядом, здесь.

Кто мы такие? В юности – солдаты,

Потом – трудяги, скромно говоря,

Но многие торжественные даты

Вписали мы в листки календаря.

Мы победили дьявольское пламя

И вознесли над пеплом города.

Видать, нам вечно быть фронтовиками:

И в дни войны, и в мирные года!

Зазнались? Нет, смешно и ни к чему!

Нам не пришло б и в голову такое.

Когда пройдешь сквозь самое крутое,

Тогда плюешь на эту кутерьму.

Что нам чины, восторгов междометья!

Да мы их и не ведали почти.

Нам важно, чтоб смогли вы обрести

Все то, что мы достигли в лихолетья.

А чтобы жить нам светлою судьбою

И взмыть под звезды выше во сто раз —

Возьмите все хорошее от нас,

А минусы мы унесем с собою…

Мы вечно с вами толковать бы рады,

Но всех ветра когда-то унесут…

Запоминайте ж нас, пока мы тут,

И нас по письмам познавать не надо!

Когда ж потом, в далекие года,

Воспоминаний потускнеют нити,

Вы подойдите к зеркалу тогда

И на себя внимательно взгляните.

И от взаимной нашей теплоты

Мир вспыхнет вдруг, взволнованный и зыбкий.

И мы, сквозь ваши проступив черты,

Вам улыбнемся дружеской улыбкой…

Солдат

Меж стиснутых пальцев желтела солома,

Поодаль валялся пустой автомат,

Лежал на задворках отцовского дома

Осколком гранаты убитый солдат.

Бойцы говорили, не то совпаденье,

Не то человеку уж так повезло,

Что ранней зарей в полосе наступленья

Увидел гвардеец родное село.

Чье сердце не дрогнет при виде знакомой

До боли, до спазмы родной стороны!

И тяжесть становится вдруг невесомой,

И разом спадает усталость войны!

Что значили парню теперь километры?!

Ждала его встреча с семьей на войне,

В лицо ему дули родимые ветры,

И, кажется, сил прибавлялось вдвойне!

Но нет, не сбылось… Громыхнула граната…

Капризен солдатской судьбы произвол:

Две тысячи верст прошагал он до хаты,

А двадцать шагов – не сумел… не дошел…

Меж стиснутых пальцев солома желтела,

Поодаль валялся пустой автомат…

Недвижно навеки уснувшее тело,

Но все еще грозен убитый солдат!

И чудилось: должен в далеком Берлине

Солдат побывать, и, как прежде в бою,

Он будет сражаться, бессмертный отныне,

Бок о бок с друзьями шагая в строю.

За мысли такие бойцов не судите,

Пускай он в Берлин и ногой не ступил,

Но в списках победных его помяните —

Солдат эту почесть в боях заслужил!

Помните!

День Победы. И в огнях салюта

Будто гром: – Запомните навек,

Что в сраженьях каждую минуту,

Да, буквально каждую минуту

Погибало десять человек!

Как понять и как осмыслить это:

Десять крепких, бодрых, молодых,

Полных веры, радости и света

И живых, отчаянно живых!

У любого где-то дом иль хата,

Где-то сад, река, знакомый смех,

Мать, жена… А если неженатый,

То девчонка – лучшая из всех.

На восьми фронтах моей отчизны

Уносил войны водоворот

Каждую минуту десять жизней,

Значит, каждый час уже шестьсот!..

И вот так четыре горьких года,

День за днем – невероятный счет!

Ради нашей чести и свободы

Все сумел и одолел народ.

Мир пришел как дождь, как чудеса,

Яркой синью душу опаля…

В вешний вечер, в птичьи голоса,

Облаков вздымая паруса,

Как корабль плывет моя Земля.

И сейчас мне обратиться хочется

К каждому, кто молод и горяч,

Кто б ты ни был: летчик или врач,

Педагог, студент или сверловщица…

Да, прекрасно думать о судьбе

Очень яркой, честной и красивой.

Но всегда ли мы к самим себе

Подлинно строги и справедливы?

Ведь, кружась меж планов и идей,

Мы нередко, честно говоря,

Тратим время попросту зазря

На десятки всяких мелочей.

На тряпье, на пустенькие книжки,

На раздоры, где не прав никто,

На танцульки, выпивки, страстишки,

Господи, да мало ли на что!

И неплохо б каждому из нас,

А ведь есть душа, наверно, в каждом,

Вспомнить вдруг о чем-то очень важном,

Самом нужном, может быть, сейчас.

И, сметя все мелкое, пустое,

Скинув скуку, черствость или лень,

Вспомнить вдруг о том, какой ценою

Куплен был наш каждый мирный день!

И, судьбу замешивая круто,

Чтоб любить, сражаться и мечтать,

Чем была оплачена минута,

Каждая-прекаждая минута,

Смеем ли мы это забывать?!

И, шагая за высокой новью,

Помните о том, что всякий час

Вечно смотрят с верой и любовью

Вслед вам те, кто жил во имя вас!

Могила Неизвестного солдата

Могила Неизвестного солдата!

О, сколько их от Волги до Карпат!

В дыму сражений вырытых когда-то

Саперными лопатами солдат.

Зеленый горький холмик у дороги,

В котором навсегда погребены

Мечты, надежды, думы и тревоги

Безвестного защитника страны.

Кто был в боях и знает край передний,

Кто на войне товарища терял,

Тот боль и ярость полностью познал,

Когда копал «окоп» ему последний.

За маршем – марш, за боем – новый бой!

Когда же было строить обелиски?!

Доска да карандашные огрызки,

Ведь вот и все, что было под рукой!

Последний «послужной листок» солдата:

«Иван Фомин», и больше ничего.

А чуть пониже две коротких даты

Рождения и гибели его.

Но две недели ливневых дождей,

И остается только темно-серый

Кусок промокшей, вздувшейся фанеры,

И никакой фамилии на ней.

За сотни верст сражаются ребята.

А здесь, от речки в двадцати шагах,

Зеленый холмик в полевых цветах —

Могила Неизвестного солдата…

Но Родина не забывает павшего!

Как мать не забывает никогда

Ни павшего, ни без вести пропавшего,

Того, кто жив для матери всегда!

Да, мужеству забвенья не бывает.

Вот почему погибшего в бою

Старшины на поверке выкликают

Как воина, стоящего в строю!

И потому в знак памяти сердечной

По всей стране от Волги до Карпат

В живых цветах и день и ночь горят

Лучи родной звезды пятиконечной.

Лучи летят торжественно и свято,

Чтоб встретиться в пожатии немом,

Над прахом Неизвестного солдата,

Что спит в земле перед седым Кремлем!

И от лучей багровое, как знамя,

Весенним днем фанфарами звеня,

Как символ славы возгорелось пламя —

Святое пламя Вечного огня!

Письмо с фронта

Мама! Тебе эти строки пишу я,

Тебе посылаю сыновний привет,

Тебя вспоминаю, такую родную,

Такую хорошую, слов даже нет!

Читаешь письмо ты, а видишь мальчишку,

Немного лентяя и вечно не в срок

Бегущего утром с портфелем под мышкой,

Свистя беззаботно, на первый урок.

Грустила ты, если мне физик, бывало,

Суровою двойкой дневник украшал,

Гордилась, когда я под сводами зала

Стихи свои с жаром ребятам читал.

Мы были беспечными, глупыми были,

Мы все, что имели, не очень ценили,

А поняли, может, лишь тут, на войне:

Приятели, книжки, московские споры —

Все – сказка, все в дымке, как снежные горы…

Пусть так, возвратимся – оценим вдвойне!

Сейчас передышка. Сойдясь у опушки,

Застыли орудья, как стадо слонов;

И где-то по-мирному в гуще лесов,

Как в детстве, мне слышится голос кукушки…

За жизнь, за тебя, за родные края

Иду я навстречу свинцовому ветру.

И пусть между нами сейчас километры —

Ты здесь, ты со мною, родная моя!

В холодной ночи, под неласковым небом,

Склонившись, мне тихую песню поешь

И вместе со мною к далеким победам

Солдатской дорогой незримо идешь.

И чем бы в пути мне война ни грозила,

Ты знай, я не сдамся, покуда дышу!

Я знаю, что ты меня благословила,

И утром, не дрогнув, я в бой ухожу!

1943

На исходный рубеж

– Позволь-ка прикурить, земляк!

Склонились… Огонек мелькает…

– Да легче ты. Кури в кулак.

Опять патруль ночной летает.

С утра был дождик проливной,

Но к ночи небо чистым стало,

И в щелях, залитых водой,

Луна, качаясь, задрожала…

Шли по обочине гуськом,

Еще вчера был путь хороший,

А нынче мокрый чернозем

Лип к сапогам пудовой ношей.

Стряхни его – ступи ногой,

И снова то же повторится.

А утром с ходу прямо в бой…

– Эй, спать, товарищ, не годится!

Пехотный батальон шагал

Туда, где лопались ракеты,

Где высился Турецкий вал,

Еще не тронутый рассветом.

Все шли и думали. О чем?

О том ли, что трудна дорога?

О доме, близких иль о том,

Что хорошо б поспать немного?

Не спят уж третью ночь подряд,

Счет потеряли километрам,

А звезды ласково горят,

И тянет мягким южным ветром…

Конец дороге. Перекоп!

Но сон упрямо клеит веки…

Видать, привычка в человеке:

Ночлег бойцу – любой окоп.

Посмотришь – оторопь возьмет.

Повсюду: лежа, сидя, стоя,