Твои краски. Искусство требует жертв - Irina Smychkova

Мы едем в его черном «Мерседесе» и в салоне сильно пахнет кожей, похоже, что машина новая. Выезжаем за пределы Портленда, мелькают зеленые полосы деревьев и постепенно становится страшно. В голову лезут неприятные мысли, что этот Джеймс Руис маньяк и насильник, и специально увозит меня подальше от города. Вопреки моим страхам, Руис держится спокойно, даже отстраненно. Мы доезжаем до незнакомого ресторана в полном молчании. Он паркует автомобиль на небольшой парковке возле деревьев.

«Золотой лес» – ресторан с говорящим названием выглядит как небольшой дом из бруса. Внутри все выдержано в деревенском стиле. Небольшое помещение с круглыми столиками, на которых бежевые скатерти. Стулья с полосатыми подушками, большой камин возле дальней стенки, где тлеют угли, все очень уютно и скромно. Мне тут нравится. В ресторане сидят только две пары, они провожают нас взглядом, пока мы идем до столика, стоящего напротив камина.

Джеймс деликатно отодвигает стул, помогая мне сесть, и сам садится напротив. Тепло от камина расслабляет меня, и кожа отогревается от вечернего холода. Взгляд темных взгляд опять прикован ко мне и бесстыдно раздевает меня.

– Послушай, если ты так будешь раздевать меня взглядом, то я уйду, – выпалила я, поняв, что уже перешла на «ты». Нехорошо, нехорошо.

– Разве я раздеваю взглядом? – он поднял бровь, – Я просто смотрю на тебя, – Джеймс подзывает официанта и подается чуть ближе. – Если бы я раздевал тебя взглядом, ты бы это заметила.

Я сглатываю. Что происходит? Я знаю его полчаса, и он уже в открытую флиртует. Или я флиртую? Не понимаю, как себя вести с человеком, с которым год работала, так его ни разу не увидев. Промолчав в ответ на двусмысленную фразу Джеймса, я вижу молодую официантку в очках, с причудливыми шишечками в виде прически, на голове. Она подходит к столику и спасает меня от ответа Джеймсу.

– Моэт и Шандон, одну бутылку, и фруктов, пожалуйста, – произносит Джеймс.

Девушка чиркает в своем маленьком блокноте и бесшумно, как пришла, удаляется от нас.

– Нужно отметить открытие вашей первой крупной выставки, согласны со мной, мисс Уильямс? – он улыбается, второй раз показывая эти невыносимо красивые ямочки на щеках.

Я беру себя и бесстыжие мысли в свои руки и напоминаю, зачем мы здесь.

– Мы собирались поговорить о моей работе, а не отмечать мою выставку, мистер Руис.

– Я помню, зачем мы здесь, – парень снимает бабочку с шеи и кладет ее в карман пиджака, – но отметить вашу выставку все же стоит, я помню, как вы готовились к ней. – Он расстегивает пиджак и вешает его на спинку стула, оставаясь в белой рубашке, – из-за выставки вы не смогли сделать мои заказы быстро.

Не отводя взгляда от меня, он расстегивает одну верхнюю пуговицу рубашки и откидывается на спинку стула.

– Так намного лучше… Прошу прощения, никогда не любил смокинги.

Что он делает? Мне вдруг стало жарко, но не знаю от камина или от него.

– Что значит, не смогла сделать заказы быстро? Я все выполнила в срок.

– Но могли же быстрее? – В его глазах играл нехороший огонек, и это не было отблеском огня от камина.

Да, могла. Но расставание с Сэмом меня выбило из колеи, не знаю, как вообще доделала эту выставку. Я буквально разрывалась между заказами мистера Руиса и своими работами на выставку.

– Ладно, не будем о плохом. Побывав сегодня на вашей выставке, мне понравились три работы. Первая – графический портрет молодого человека, в профиль, вторая – маяк на скалистом берегу и третья – серая кирпичная стена с брызгами краски. Я хотел бы их приобрести и узнать, что вас вдохновило на столь разные работы, какова их история?

Джеймс внимательно смотрит на меня, ожидая ответа.

Я оцепенела. Он перечислил все мои работы, которые были посвящены Сэму. Откуда он знает? Или ему кто-то сказал, что эти работы я написала для бывшего? Он его видел в первый раз сегодня, поэтому версия, что он мог знать сам, не подходит, а вот сказать ему мог кто угодно, только вот кто?

Мысли заводят в тупик. Непонятное, двоякое ощущение с первой минуты нашего знакомства с Джеймсом становится еще более ощутимей. Говорить про работы я точно не стану, тем более такому скрытному (или наоборот открытому) человеку, как мистер Руис.

Моим спасением стали «причудливые шишечки». Официантка поставила на стол ведерко со льдом, в котором была бутылка шампанского, следом поставила два бокала. Чуть позже на столе уже стоял большой поднос фруктов.

Джеймс взял бутылку и бесшумно открыл ее, разливая шампанское по бокалам. Я наблюдала за его действиями и могу сказать, что он держит себя в хорошей физической форме. Бицепсы проглядывали через рубашку, а широкие плечи поражали своей рельефностью. Он протягивает мне бокал и произносит:

– За твою выставку, Джессика, – мы слегка касаемся бокалами, и шампанское оказывается не горьким, как я привыкла, а сладким, будто пьешь виноградный сок. – Моэт и Шандон… это шампанское любил еще Людовик пятнадцатый, думаю с тех времен, оно не изменилось, – говорит Джеймс и немного раскачивает шампанское в бокале, – Так ты расскажешь про работы? – он допивает золотистую жидкость и внимательно смотрит на меня.

Мы скачем с «вы» на «ты», либо наоборот, нужно уже определиться. Про работы я ни ему, ни кому-то еще, ни за что не расскажу. Я, наконец, набираюсь храбрости и, следуя за Джеймсом, осушаю бокал.

– Нет, Джеймс. Я не буду рассказывать про эти или про другие работы, так как это личное художника. Его чувства, эмоции… И кто спрашивает кому посвящена работа, тот сильно оскорбляет его внутреннее «я», – я говорю это чересчур возмущенным тоном.

– Так работы кому-то посвящены?

Я прикусываю язык. Черт.

– Что? Нет! Они никому не посвящены.

– Этому молодому человеку, который доводит тебя до слез?

– Что? О, Господи! Нет, конечно!

– Он об этом знает?

– Ты меня слышишь? Эти работы никому не посвящены! И давай оставим этот разговор.

Джеймс, прищурившись, смотрит и мои руки предательски трясутся. Только бы не выдать себя. Только бы не выдать. И зачем ему так необходимо узнать, кому именно посвящены работы? Надо же мне было так проколоться.

– Хорошо… – его скулы напряглись, черные глаза стали еще глубже.

Он резко встает из-за стола, хватает пиджак, достает из внутреннего кармана купюры и кидает на стол. Я смотрю на него, и в очередной раз не знаю как себя вести с ним.

– Собирайся, я отвезу тебя домой.

Он берет бутылку шампанского, и по пути к выходу, на ходу, запрокидывает голову, и пьет большими глотками.

Он зол… даже очень. Я тоже зла. Поднимаюсь из-за стола и плетусь за ним, ловлю сочувственный взгляд официантки в очках. Ох, если бы она только знала в какую авантюру я, похоже, ввязываюсь.

Глава 3

Кто ему давал право вообще на меня злиться?! Это я должна на него злиться и психовать! Если я не сказала про работы, значит, у меня есть на это причины. Не таким я представляла наш первый разговор. И не таким я представляла «мистера Зло». Думала это невысокий, крепкий мужчина, лет шестидесяти, который рассуждает про картины, как о своих внуках, с любовью и заботой. Джеймс же, оказался полной противоположностью моим представлениям о нем.

Отстраненный он какой-то, и я не всегда могла понять двусмысленный смысл его фраз. Для клиента, который делает заказы на сотни тысяч долларов, он довольно молод. Где он работает? Точно не бизнесмен, раз не любит смокинги.

Неприятно то, что сложно понять его, тем более, когда он читает меня как открытую книгу. Как он так быстро догадался, что работы посвящены Сэму? Это не укладывается в голове, как и то, что он покупает все работы, связанные с моим бывшим.

Он подъезжает точно к моему дому, и я нервно поглядываю на него. Адреса я ему не говорила.

– Откуда ты узнал мой адрес?

– София, – кидает сухо Джеймс, глядя на дорогу.

Ну конечно, кто бы сомневался. Меня это еще больше злит, выхожу из машины и громко хлопаю дверцей дорогого автомобиля. Не оборачиваясь, уверенными шагами захожу в фойе здания, чувствуя голой спиной взгляд темных глаз.

Подхожу к двери квартиры и обнаруживаю, что она открыта. Что за?… Осторожными тихими шагами прохожу в коридор. Не хватало мне еще грабителей, тогда это будет «замечательное» окончание слишком долгого и насыщенного дня.

Свет везде выключен. Нащупываю выключатель и подпрыгиваю от неожиданности.

– Сюрприз! – моя сестра заливается заразительным смехом. – Попалась!

– Черт, Бонни! Я думала, это грабители!

Сестра еще больше смеется, хватаясь за живот, но мне не до смеха. Я подавляю смех над собой и бегу к сестре обниматься.

– Я так рада тебя видеть, – мы стоим посередине квартиры в крепких объятьях друг друга, и это как бальзам на душу после неудачного ужина с Джеймсом. – Когда ты приехала? – я отхожу от сестры, чтобы лучше ее разглядеть.