Дочь генерала - Нельсон Демилль

К северу от Форт-Хадли расположен Мидленд, городок средней величины, присосавшийся к телу армии и населенный отставными военными, людьми, которые продают солдатам всякую всячину, гражданскими лицами, служащими на базе, а также теми, кто не имеет ничего общего с армией.

Мидленд был основан в 1710 году как британская фактория. До того это был дальний форпост испанской колонии Святого Августина во Флориде. Раньше здесь было индейское поселение народа упатуа. Испанцы сожгли индейское поселение, англичане сожгли испанский форпост, французы сожгли британскую факторию, британская королевская армия сожгла и оставила свой форт во времена американской революции, и, наконец, янки сожгли его в 1864 году. Обозревая окрестности, удивляешься, из-за чего разгорался сыр-бор, зато теперь в Мидленде хорошая пожарная дружина из добровольцев.

Я выехал на автомагистраль, огибающую Форт-Хадли и Мидленд, и погнал дальше на север, в пустынную равнину к заброшенному трейлерному парку. Приехав в Джорджию, я временно остановился здесь, так как это удобно для моей работы.

Итак, о моей работе. Я офицер вооруженных сил Соединенных Штатов. Мое воинское звание не имеет никакого значения и по роду работы является военной тайной. Я сотрудник Управления по расследованию преступлений (УРП), а в армии, где соблюдается строжайшая иерархия, самое лучшее звание — это отсутствие всякого звания. Тем не менее у меня, как и у большинства личного состава УРП, есть звание — уорент-офицер; уорент-офицеры — это особая промежуточная категория между младшими командирами и собственно офицерами. Уорент-офицер — хорошее звание, поскольку имеешь все офицерские привилегии, минимум ответственности и не приходится заниматься патриотической болтовней. К уорент-офицеру обращаются «мистер», и следователи УРП часто носят гражданскую одежду, как и я в этот вечер. Временами мне даже казалось, что я на гражданке.

Однако бывают случаи, когда необходимо надеть форму. В этих случаях управление дает задание провести расследование под новым вымышленным именем и в звании, которое зависит от тяжести преступления. Тогда я надеваю соответствующую форму, прибываю к месту назначения — в часть, где служит моя «добыча», — и приступаю к исполнению своих обязанностей — сбору доказательств для Главного военного прокурора.

Когда выступаешь в роли тайного агента, приходится быть мастером на все руки. Кем я только не побывал! Начиная с повара и кончая специалистом по химической войне, хотя в армии между ними нет большой разницы. Трудно влезть в шкуру того или иного профессионала, но мне удается благодаря природному обаянию. Впрочем, удача — это иллюзия, и мое природное обаяние тоже.

Существуют четыре ступени уорент-офицерства, я нахожусь на высшей, четвертой. Вся категория, затаив дыхание, ждет, когда конгресс введет пятую и шестую ступени. Иные уж померли от удушья в ожидании этого благословенного дня.

Надо добавить, что я сотрудник особого подразделения УРП, его называют элитным, но я воздерживаюсь от этого определения. Особое потому, что в нем служат ветераны, имеющие на своем счету массу обоснованных арестов, множество неопровержимых доказательств для обвинения. Особое еще и потому, что мы наделены чрезвычайными полномочиями. Одно из этих полномочий — независимость от армейской бюрократической машины, а это почти то же самое, что получить некий волшебный гриб в компьютерной игре. Другое, еще более важное чрезвычайное полномочие — право подвергать аресту любого, независимо от звания военнослужащего в вооруженных силах США, причем в любой точке земного шара. Я не стал бы распространять это право на членов комитета начальников штабов за превышение скорости, но мне всегда хотелось узнать, до какого предела я могу дойти. Мне предстояло это выяснить.

Место моей постоянной службы — штаб-квартира УРП в Фоллз-Черч, штат Виргиния, но по заданиям таскаюсь по всему миру. Путешествия, приключения, возможность распоряжаться своим временем, загадки, требующие умственных и физических усилий, начальство, не тревожащее по пустякам, — чего еще желать человеку? Ах да, женщины. Женщины тоже были. Брюссель не последнее место, где я имел женщину, но это был последний раз, когда это действительно имело для меня значение.

К сожалению, есть мужчины, которые развлекаются, тратя физические и умственные силы, совсем по-другому. Предпочитают нападение на женщин или убийство. Именно это и случилось в ту августовскую ночь на территории Форт-Хадли, штат Джорджия. Жертвой стала капитан Энн Кемпбелл, дочь генерал-лейтенанта Джозефа — «храбреца Джо» Кемпбелла. Мало того что преступление ужасно само по себе, Энн Кемпбелл — молодая, красивая, умная, талантливая женщина, к тому же выпускница Уэст-Пойнта. Она была гордостью Форт-Хадли, любимицей сотрудников армейских пресс-бюро, девушкой с плаката для вербовщиков, выразителем настроений тех, кто выступает за новую, свободную от половых предрассудков армию, участница войны в Персидском заливе и так далее и тому подобное. В общем, я не был особенно удивлен, когда узнал, что кто-то изнасиловал Энн и убил. Что-то в этом роде должно было случиться, верно? Нет, не верно.

Но ничего этого я еще не знал, пока сидел в офицерском клубе. Когда я разговаривал с Синтией и имел мужской междусобойчик с полковником в баре, капитан Кемпбелл была еще жива и находилась на расстоянии пятидесяти футов в столовой. Она заканчивала ужин: салат, жареный цыпленок, белое вино, кофе. Это я выяснил уже в ходе расследования.

Я доехал до трейлерного парка, разбитого среди сосновой рощи, и оставил машину на некотором расстоянии от моего передвижного дома. В парке было несколько незанятых трейлеров, но большинство участков вообще пустовало — оставались только цементные блоки, на которых некогда стояли десятки домиков на колесах.

Электричество и телефон, слава Богу, еще не были отключены, а из артезианского колодца подавалась проточная вода. Добавляя шотландское виски, я делал ее пригодной для питья.

Я отпер дверь в трейлер, вошел, включил электричество, осветившее комплекс кухня-столовая-гостиная.

Мне подумалось, что трейлер — как консерватор времени, в котором ничего не изменилось с начала 1970-х годов. Мебель была пластиковая, серо-зеленого, как у авокадо, цвета, а кухня, плита и кухонная утварь ласкали глаз светло-горчичной краской, которую называют почему-то урожайно-золотистой. Стены были обшиты прессованной древесиной, пол устилал искусственный ковер с красными и черными квадратами. У чувствительного к цвету человека это славное местечко непременно вызовет приступ глубокой депрессии и может довести до самоубийства.

Я скинул пиджак и галстук, включил радио, достал из холодильника пиво и уселся в привинченное к полу кресло. На стенах висели плохонькие репродукции в рамках: бравый матадор, морской пейзаж и «Аристотель, созерцающий бюст Гомера» Рембрандта. Я отхлебывал пиво и смотрел на Аристотеля, созерцающего бюст Гомера.

У трейлерного парка было поэтичное название — Сосновый Шепот. Его заложили несколько предприимчивых сержантов в конце 60-х годов, когда казалось, что война в Азии будет длиться вечно. Форт-Хадли, в то время пехотный центр, кишел солдатами и членами их семей. В Сосновом Шепоте тоже было полно молодых женатых пехотинцев: им разрешали, даже советовали селиться вне территории военного городка. Неподалеку сделали бассейн, в котором целыми днями бултыхались детишки и молоденькие жены солдат. В парке было много пьяных. Было много скуки, мало денег, а будущее затягивал военный туман.

Это было не похоже на американскую мечту. Когда одни мужчины уходили на войну, другие мужчины слишком часто приходили в их спальни. Я и сам жил тогда здесь, и тоже ушел на войну, и кто-то занял мое место в постели и, увы, увел мою молодую жену. Но это было несколько войн назад, и столько всего произошло с тех пор, что единственная обида, которая еще жила во мне, заключалась в том, что этот подонок прихватил и мою любимую собаку.

Я перелистал несколько журналов, выпил еще несколько банок пива, вспомнил Синтию и решил не думать о ней больше.

В нормальные дни у меня бывает побольше развлечений, но мне предстояло в пять часов утра прибыть на оружейный склад.

Глава 2

Оружейный склад на военной базе — это изобилие всевозможных военных изделий, продуктов американских высоких технологий, которые иногда по ночам взрываются.

Я прибыл на базу с секретным заданием, явился на склад в ту предутреннюю пору, когда была убита Энн Кемпбелл, вот почему...

За пару недель до этого я принял обязанности и обличье не слишком подтянутого сержанта-снабженца по имени Франклин Уайт и вступил в сговор с реальным, не слишком подтянутым сержантом-снабженцем Далбертом Элкинсом. Мы планировали продать несколько автоматических винтовок «М-16», гранатометов и других опасных штуковин группе кубинских борцов за свободу, жаждущих свергнуть мистера Фиделя Кастро — антихриста. На самом деле эти латиноамериканские джентльмены были колумбийскими наркоторговцами, но им не хотелось, чтобы мы чересчур сильно угрызались совестью. Итак, в 6.00 мы сидели со штаб-сержантом Элкинсом в его каптерке и рассуждали о том, кто и как потратит свою половину приличной суммы в двести тысяч долларов. Сержант Элкинс еще не знал, что ему ничего не светит, кроме пожизненного пребывания за решеткой, но людям свойственно мечтать.