А те, которые несчастны - Вероника Ливанова

– Умереть, – ответила я за Человека-без-лица. – Они хотят умереть.

– За столько лет можно достичь результата кучей способов, – холодно сказал Игорь.

– Все они никуда не годятся, железнодорожник, – произнес Человек-без-лица. – Яд, смертельные дозы лекарств, ножи, веревки – нет того, чего мы не пробовали. Хочешь, позову Безголового – угадай, кстати, почему его так зовут – покажу, куда приводит отчаянье? – Он вновь засмеялся своим жутким смехом. Я подумала, что эта его веселость – не признак страха, как иногда бывает. Он на самом деле радовался, веселился, предвкушал. И глаз его, единственный целый, сверкал жадностью. Жадностью до смерти. – Но Крысиный Король, тварь, созданная Башней, вдруг она преуспеет там, где не смогли мы?

– Хорошо. – Я должна была чувствовать хоть что-то в тот момент – не только ледяную пустоту внутри. – Пускай. – Рихард забормотал возражения, Игорь смерил меня неодобрительным взглядом из-под бровей. – Крысиный Король придет и убьет вас.

– Спасибо, Ариадна. Мы…

– Что будет с нами? – перебила я. – Я здесь умирать не собираюсь.

– Когда он явится, я вас отпущу. – Человек-без-лица, Человек-наполовину-болезнь, Человек-жадный-до-смерти сел в последний ряд прокаженных.

Ждать пришлось три дня. Нас кормили, давали воду, выводили в туалет – по одному. Прокаженные будто не испытывали жажды, голода и нужды в гигиене – они так и просидели все дни, иногда меняя позы.

Все началось внезапно – я не успела никак приготовиться. Из конца коридора донесся шорох, потом люди в белых халатах разом вскочили на ноги – так поднимается в воздух стая лебедей, напуганная выстрелом. Я поняла – это он.

Он нашел меня.

Крысиный Король чуял покинувшую его королеву.

Крысиный Король бежал к ней по коридору, а крики неслись, опережая его.

Кольцо охраны расступилось. Я бросила взгляд на Человека-без-лица – тот шел навстречу смерти, широко раскинув руки, степенным шагом – будто хотел насладиться каждым ее мгновением.

– Коня, – пробормотала я. – Полцарства за коня. – Более не оглядываясь, я побежала к Лифту.

Деревянная дверь открылась в узкую кабину.

– Стой! – крикнул Игорь, когда я потянула решетку на себя. – Рихард там. Ты чего застрял? – Это ему – монах, оказывается, не сдвинулся с места.

Он видит, так? Видит Крысиного Короля? До меня долетали только вопли.

– Ну же? – заорала я во все горло. – Что стоишь, Рихард? – Я засмеялась – вот это точно от страха. – Убей его, воин! Срази его, охотник! – То, что вырывалось из моей груди, мне самой казалось смехом сумасшедшей. – Ты искал меня ради него – так забери свой приз!

Медленно, как во сне, Рихард повернулся и побрел в мою сторону. Игорь выбежал ему навстречу, дернул за руку, втаскивая в Лифт.

Перед тем, как я нажала на кнопку первого этажа, и двери закрылись, я увидела Человека-без-лица, вернее его голову – она подкатилась прямо к решетке. Губы двигались, и я успела прочитать два слова: «Не получилось».

IV. Охотники

Вода льется в подставленные ладони. Теплая, отдающая серой, но такая сладкая – не передать. Ее много, хватит не только наполнить бутылки, но и, страшно сказать, – помыться.

– Великолепно, – говорю я. Во мне еще живы воспоминания о том, как они вылили мою воду, но этот источник стоит всех моих запасов. Я злюсь. Не так сильно, как в первую неделю – об их убийстве я тоже задумываюсь куда реже – но все равно.

– Это мелочь, – заявляет монах. Они называли свои имена, но я не повторяю их, даже мысленно. – В сравнении с тем, что мы получим за Крысиного Короля.

Я знаю эту их песню наизусть. О древних этажах, об Арене, где герои сражались с чудовищами, и какую награду получали, если на желтый песок проливалась не их кровь. Я не верю – ни в то, что это правда, ни в то, что Крысиного Короля можно убить.

– Некоторые думают, победа означает свободу, – сулит железнодорожник.

Им еще предстоит меня уговорить.

V. Библиотека

Здесь, у входа, мрак разгоняли зеркала – свет падал на них сквозь круглые окна под потолком. Дальний конец зала тонул в кромешной темноте.

– Тебе нужно оружие, – сказала голова на мраморном постаменте. Это была старая голова, седая, с морщинистым лицом – когда-то она принадлежала (принадлежала ли?) мужчине лет восьмидесяти.

– Не мне, – поправила я. – Я драться не собираюсь.

– Копье, – вставила другая голова, женская. – Бери копье.

Длинные ряды постаментов – разной высоты – от круглых в сечении блоков размером с тумбочку, до уходящих под потолок колонн, – тянулись куда хватало глаз. За годы в Башне я побывала во многих Библиотеках – там, где стеллажи были стеклянными, а свет – электрическим, где чадили газовые фонари, где паровые механизмы двигали шкафы по рельсам на полу. Но головы – головы были всегда. Женские, мужские, детские, старые, молодые, бодрствующие и спящие, молчаливые и болтающие без умолку – они не стояли на полках, они росли из них – как бутоны на стеблях. И вновь, присмотревшись к обрубкам шей, я не смогла понять, где кончается камень, а где начинается живая плоть.

– Да здравствует Королева! – истерично взвизгнула голова позади.

– Да здравствует Крысиный Король! – рявкнул ее сосед.

Этаж, куда мы спустились, был очень старым. Насколько, я боялась предположить, но если бы навстречу вышел человек в тоге и заговорил на латыни, я не слишком бы удивилась. Но это маловероятно: и следа людей не было среди выложенных мраморной плиткой коридоров, среди каменных стен с пятнами копоти, среди бронзовых светильников, пахнущих теплом и памятью о цветочных маслах, среди истлевших гобеленов – они рассыпались серым прахом от малейшего движения воздуха, даже от дыхания – среди тишины и мрака.

– Как найти Арену? – спросил Игорь.

– Она сама тебя найдет, охотник, – захихикала женская голова, та, которая говорила про копье.

– Что это, мать твою, значит? – не выдержал он.

– Копье, охотник. Копье судьбы. Судьба – это копье. Копье – это судьба. Не ошибись с выбором.

Я зевнула. После Лифта – после девяти часов в душной, тесной кабине, где ноги нельзя было вытянуть, где я не сомкнула глаз ни на миг, слушая, как грохочут противовесы, тянутся, скрипят и стонут от натуги железные тросы и гулко ухает эхо в шахте – чего мне не хватало, так это порции отборного бреда.

– Что думаешь? – спросила я Игоря. Тот раздраженно дернул плечами. – Рихард?

Монах молчал – сидел у двери, уставившись куда-то внутрь себя. С той минуты в Лепрозории, когда он встал лицом к лицу с Крысиным Королем, Рихард и полслова не произнес. Мы пытались его