Разбитая чашка, или Между строк - Любовь Ивановна Пасечник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Зачем тебе тогда столько растений в корзинке? Если, по твоим словам, ты можешь просто приходить любоваться ими и разговаривать.
– Понимаешь… – вдруг грустно ответила она и отвела взгляд.
Мы встречались с ней каждый день. Я стал замечать, что с ней что-то происходит. Иногда она тяжело дышала, но стоило ей приложить к сердцу какую-то травку (для меня они все казались одинаковыми), как сразу её дыхание становилось ровнее.
Я догадался, что она чем-то больна, но спросить об этом не решался. Я должен был разгадать эту тайну и постараться помочь ей. Я не могу объяснить, почему меня так сильно к ней тянуло. Может быть, это любовь?
Однажды Мариетта не пришла. И я пошёл ее искать. Она всегда как-то появлялась и исчезала незаметно для меня, как наваждение.
– Где же ты живёшь, моя лесная нимфа? – спрашивал я у себя.
Наступил вечер. Луна светила не так ярко, как обычно. Вы можете подумать, что я сошёл с ума, но мне показалось, что её свет пытался сказать мне что-то важное. Он будто говорил: «Иди за мной, и я покажу, куда ты должен прийти». Вскоре он привёл меня к реке. Там я и нашёл Мариетту.
– Почему ты здесь? – спросил я. – Я тебя везде ищу.
Она только печально смотрела на меня и слабо улыбалась. Я прилёг рядом с ней. Мы долго лежали молча, любуясь лунным светом.
Вдруг я почувствовал запахи трав, и какая-то печальная мелодия увела меня в дрему. Я не хотел засыпать, потому что боялся хоть на секунду отпустить её руку. Я знал только одно, что завтра наступит утро. Увидев вновь ее глаза, я обязательно признаюсь ей в любви. От этой мысли сердце моё сладко замирало, на душе становилось спокойно… Сон погрузил меня в кромешную тьму.
Часть 3. Экспедиция
Разыгравшаяся в тот вечер буря совсем не хотела успокаиваться. Снежный вихрь подхватывал всё, что попадалось ему на пути, и уносил далеко за горизонт.
Наконец, спустя несколько часов, уже ближе к восходу солнца стало понятно, что даже этот монстр уже устал. Наступило затишье. Это означало только одно: нужно вновь выдвигаться на поиски. Пройдя ещё несколько квадратов, группа спасателей обнаружила первый след: это была походная кружка одного из детей.
– Они были здесь! Смотрите! – крикнул один из них и поднял кружку над головой будто флаг.
– Но куда же они могли пойти дальше? Впереди только пещера N. Я здесь никогда не был и не знаю, как в него зайти. – кто-то ему ответил.
Уже несколько дней они искали пропавших в горах детей. Ещё недавно погода была отличной, и потому эта экспедиция должна была пройти в штатном режиме, однако всё пошло совершенно иным путём. Спасатели должны были найти пропавшую группу и выяснить, почему те отказались от ночёвки на базе, отправившись в путь под покровом ночи.
Обратившись к карте, они поняли, что произошло то, во что верить совсем не хотелось: вход в ущелье был завален камнями. Видимо, сходившая с гор лавина стала виновницей этого обвала.
– Выход один, – почти риторически сказал спасатель и сжал руки в кулаках. – Мы свяжемся с базой и вызовем помощь. Пусть они прилетят на вертолете со всем необходимым инвентарём, а пока будем разбирать камни сами. Согласны?
Все молча кивнули. Повисшая тишина и сосредоточенность во взгляде каждого говорили о том, что время было явно не на их стороне. Под грудой камней находились дети. Они начали работу. Дышать было тяжело: на такой высоте кислорода было явно недостаточно.
* * *
Я проснулся под завалом совершенно один, оказавшись в какой-то пещере, и почувствовал сильную ноющую боль. Что-то гигантское лежало на мне и не позволяло даже пошевелиться. Сознание медленно возвращалось, и теперь я отчетливо понимал, что лежу под грудой валунов.
В ту же секунду я всё вспомнил, понял, как и почему я оказался в этом месте. Наша группа совершала экспедицию по горам Алтая. Всего нас было десять: руководитель группы, я и ещё восемь ребят.
Мы шли строго по запланированному маршруту, каждый день проходя нужный отрезок пути. Ночевали мы на какой-либо базе, где набирались сил и могли запастись едой.
Я четко помню, что это было вчера. Руководитель дал нам указания приготовить ужин, достать спальные мешки и вышел.
Поужинав, мы стали укладывать спать. Все забрались в спальники, будто в коконы, и стали о чём-то перешептываться. Мы всегда обсуждали, что будет завтра, пытаясь предугадать, какие сюрпризы принесёт нам следующий день.
Вдруг обычно уверенная в себе Нелли сказала:
– Вы знаете, ребята, а я боюсь.
– Чего же? – буркнул кто-то ей в ответ.
– Завтра мы идём на вершину. Это будет самый сложный день. Кто знает, что таят в себе эти горы…
– Ой, не придумывай ерунды. Горы как горы. Что в них особенного? – со смехом воскликнул Гоша. – Я уверен, что покорю миллион таких вершин.
– Не смей так говорить! – со страхом прервала его Нелли. – Горы не любят, когда к ним так относятся, а ещё они не любят дураков!
– Это ты кого сейчас дураком назвала?! – взвизгнув, спросил Гоша и вскочил с постели. – Да я готов хоть сейчас пойти туда! Ничто меня не остановит!
– Ложись спать, хвастун! Ты даже узлы-то правильно вязать не научился.
Но Гошу было уже не остановить. Он достал фонарик и его лицо казалось багровым от злости, внутри него всё бурлило.
– Я больше слушать вас не желаю, трусы! Что? Слабо? Слабо прямо сейчас пойти вместе со мной туда? Или вы можете только как утята идти вслед за мамой-уткой?
Это уже был перебор. Его слова задели всех. Каждый из нас считал себя самодостачным, и поэтому не принять его вызов означало признать себя побеждённым.
– Давайте спать. Скоро будет рассвет. Постараемся выйти раньше задуманного.
– А как же наш руководитель?
– А мы напишем ему записку, что ушли на вершину. Пойдём по намеченному маршруту. Там он нас и догонит.
Через несколько часов наступил рассвет. Мы быстро оделись и, как маленькие воришки, покинули место преступления.
Сначала всё шло хорошо: солнце неспешно выбиралось из-за горизонта, обнимая своими лучами горы.
Через некоторое время появился ветер. Его порывы с каждой минутой становились всё сильнее. Даже тёплая одежда не спасала нас от пробирающего до костей холода.
– Может, нам стоит вернуться? – робко спросила Нелли.
– Ещё чего! – командным тоном возразил ей Гоша. –
