Бог и человек - С. Верховской

Ветхий Завет много занимается внешней или обрядовой чистотой (см., напр., кн. Левит). Однако, он знает и о духовной чистоте и, в частности, о связи ее с богообщением. Всем известны слова пятидесятого Псалма: «сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови во мне; не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого не отними от меня». Псалом сопоставляет чистоту сердца и праведность духа с присутствием в нас Духа Божия и радостью спасения… В книге Бытия мы находим ясное утверждение, что человек сотворен по образу и подобию Бо–жию, но в других книгах Ветхого Завета эта идея прямо не высказывается. Только книга Премудрости Соломона говорит, что Бог создал человека «образом вечного бытия Своего» (И, 23), а Иисус, сын Си–рахов, упоминая об образе Божием, описывает духовные свойства человека и заключает: «величие Славы видели глаза людей и славу голоса Божия слышало ухо их» (XVII, 1–13)… Возможно, что до явления Христа нельзя было говорить об очищении образа Божия в человеке с такой силой, с какой это стало естественно в Церкви.

Преодоление греха. Если путь богообщения есть путь святости, то он есть и путь борьбы с грехом. Всякий грех есть грех против Бога и противление воле Божией (Пс., XXXIX, 9, СУ1, И). «Пред Тобой одним я согрешил», говорит Псалом (Ь, 5). Мы не чувствуем этого, потому что не думаем о Боге и в нравственном законе не видим божественной правды. Но Ветхий Завет не знает отвлеченной нравственности: все законы бытия от Бога, поэтому всякое нарушение их есть вина перед Богом. Безгрешность невозможна для падшего человека. Иов отрицает, что он заслужил страшное наказание, его постигшее. Но вся книга Иова полна чувства недостоинства человека перед Богом. «Человек праведнее ли Бога? и муж чище ли Творца своего? Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в ангелах Своих усматривает недостатки, тем более в обитающих в храминах из брения (людях)» (IV, 17–19). «И небеса нечисты в очах Его, тем более нечист и растлен человек, пьющий беззаконие, как воду» (XV, 14–16). Однако, Бог и не требует от человека совершенной праведности. Богу нужна лишь вера и любовь, смирение и покаяние. «Сердце сокрушенное и смиренное не унизит Бог». Нераскаянность в грехах не только оставляет неисцеленной нашу душу, но оказывается изменой Богу. Писание изображает союз Бога с людьми, как брак; вероотступничество и грех, как измену. Милосердие Божие достигает такой степени, что Бог готов простить неоднократные измены и вернуть к Себе изменившую Ему «жену». (Ис., ЫУ, Иез., XVI). «Как жену оставленную и скорбящую духом призывает тебя Господь, как жену юности, которая была отвержена» (Ис., ЫУ, 6). Милосердие Божие и Его верность нам бесконечно превышают наше раскаяние, но мы должны по меньшей мере обратиться к Богу. «Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы обратился он от пути своего и жив был» (Иез., XXXIII, 11). «Обратитесь к Тому, от Которого вы так отдалились, сыны Израиля!» (Ис., XXXI, 6). Бог может сделать грешников «белыми, как снег», не необходимо, чтобы они сами «перестали делать зло и научились делать добро» (Ис., I).

Сила, охраняющая нас от заблуждений и падений, есть страх Божий. Достаточно прочесть первую главу книги Иисуса, сына Сирахова, чтобы убедиться в том, что страх Божий не есть боязнь Бога, но крайнее благоговение перед Ним и постоянное памятование о Нем. Поэтому страх Божий утверждает нас в любви, «отгоняет грехи», дает нам веселие и радость; главное же он есть начало и венец мудрости. «За смирением следует страх Господень» (Пр., XXII, 4).

Любовь» Когда книжник спросил Христа, какая первая из всех заповедей Божиих, Господь ответил словами из книги Второзакония. «Слушай Израиль: Господь Бог наш, Господь един есть; возлюби Господа Бога Твоего всем сердцем твоим и всею душою твоей и всеми силами твоими. И да будут слова сии… в сердце твоем и внушай их детям твоим и говори о них, сидя в доме твоем и идя дорогой, и ложась и вставая»… (Втор., VI, 4–7). Господь един и все силы любви человека должны быть обращены к Нему. В словах Второзакония поражает требование целостной и непрестанной любви к Богу. Все и всегда в человеке должно гореть любовью к Богу… «Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое, любил Господа Бога Твоего, слушал глас Его и прилеплялся к Нему» (Втор., XXX, 19–20). Жизнь в любви к Богу и от любви к Нему: «Любящие Господа, как солнце, восходящее во всей силе своей!» (Суд., V, 31). В сто третьем Псалме человек благословляет Бога за все Его благодеяния и призывает к прославлению Бога всю вселенную.

«Ты любишь все существующее и ни чем не гнушаешься, что сотворил, ибо не создал бы, если бы что ненавидел» (Прем. Сол., XI, 25). «Благ Господь ко всем» (Пс., СХЬУ, 9), но Ветхий Завет особенно подчеркивает любовь Бога к Своему народу. «Издали явился мне Господь и сказал: любовью вечною Я возлюбил тебя и потому простер к тебе благоволение» (Иер., XXXI, 3). «Когда Израиль был юн, Я любил его и из Египта вызвал сына Моего… Узами человеческими влек Я их, узами любви» (Ос., XI, 1, 4)… Таким образом любовь между Богом и человеком взаимна. Любовь связывает Бога с Его избранниками нерасторжимыми узами. Единение между Богом и людьми царствовало в раю; такое же единение предносится пророкам в будущем, когда Израиль станет подлинно народом Божиим. Новый Завет принимает пророчество о Царстве Божием, но он расширяет его до пределов всего спасающегося человечества.

Молитва. Вся духовная жизнь приближает человека к Богу, если только она к Нему направлена. Вера открывает нам Бога. Смирение, покаяние, искренняя жажда святости позволяют нам приблизиться к Богу. Любовь прямо соединяет нас с Ним. Однако, все духовные силы человека могут быть объединены и выражены в молитве. В молитве мы непосредственно обращаемся к Богу; если Бог так же непосредственно отвечает нам, мы вступаем с Ним в беседу. Молитвенное общение с Богом есть начало богосозерцания.

Ветхий Завет содержит множество молитв. Книга Псалмов — особый сборник молитв. Все ветхозаветные молитвы одушевлены пламенной верой и смиренным дерзновением. Такие молитвы не могли не быть услышаны Богом. Сила молитвы и ее угодность Богу может быть важнее ее содержания. Каков бы ни был повод молитвы, важно, что мы входим в об щение с Богом. Так и в нашей жизни часто факт беседы с человеком важнее для нас, чем ее содержание.

Иногда упрекают ветхозаветные молитвы за то, что они просят об избавлении от бедствий, земном благополучии и даже о мести врагам. Последнее, конечно, невозможно в Церкви, но оно было терпимо для уровня древне–еврейской нравственности. Молитвы же о земном так же естественны, как и сама земная жизнь. Не молиться о всех наших нуждах, если они не греховны, — признак маловерия. Наша жизнь принадлежит Богу и зависит от Него; поэтому правильно связывать с Богом все содержание нашей жизни… Однако, многие ветхозаветные молитвы высказывают глубочайшую жажду богообщения и ужас богооставленности; многие выражают острое чувство покаяния. Значительная часть молитв посвящена прославлению Бога за Его величие и милосердие, за все благодеяния Его промысла. Бог — Творец всего, Он является в природе, которая воспевает Его и свидетельствует о Нем… Замечательна идея «жертвы хвалы». Прославление Бога не есть жертва в смысле лишения нас чего–то, но, славя Бога, мы бескорыстно отдаем наш дух Богу: слава Божия становится содержанием нашей жизни… Особое место занимают молитвы, посвященные Иерусалиму и его храму. Для древнего еврея храм был преимущественным местом встречи с Богом, а Иерусалим — воистину святым городом. Идя в храм, израильтянин шел как бы на личное свидание с Богом в надежде увидеть Его Славу и испытать Его духовное присутствие[5])… Бог — надежда и утешение молящегося, Помощник и Избавитель. В Боге истина и правда и красота; от Него мудрость и закон жизни… Угодна Богу и молитва за людей и за народ. Многие ветхозаветные молитвы посвящены Израилю; многие царям и, наконец, Помазаннику — Мессии. Есть гимны, прославляющие Бога за победы Израиля. Многие псалмы противопоставляют праведников грешникам: каковы бы ни были испытания и страдания праведников Бог избавляет их, а грешники гибнут. Бог — правосудный Судья и древние молитвы иногда дерзновенно призывают Бога судить народы.

Великие праведники Ветхого Завета удостаивались — в точном смысле слова — беседовать с Богом. Ближайшим предметом этих бесед была обычно судьба, нужды и провиденциальная миссия еврейского народа. Но смысл существования избранного народа заключался в его служении Богу. Израиль должен был быть Предтечею Христа («педагогом», подготовляющим людей к принятию Христа); он должен был быть носителем истины и подлинного благочестия. Тем самым беседа об Израиле была беседой о Боге и Его Промысле. Без откровения Бога и Его воли через патриархов и пророков еврейский народ перестал бы быть избранным.

Богооставленность. В Псалмах мы находим многообразную картину отношения человеческой души к Богу. В грехах и бедствиях человек чувствует себя оставленным Богом (XXI) или преданным Им врагам (ХЫ; ЬХХШ — о всем народе). В восьмидесятом Псалме Бог объясняет, почему Он оставляет людей: «народ мой не слушал гласа Моего… потому Я оставил их упорству сердца их, пусть ходят по своим помыслам»… Ветхий Завет не знает загробного блаженства. В этом иногда усматривают недостаточность развития: ветхозаветной религии или ее «плотяность»: Ветхий Завет занят будто бы только земной жизнью. Но и Новый Завет учит, что Царство Небесное, как Царство вечной блаженной жизни, основано только Христом после Его воскресения; до этого души умерших пребывали в «шеоле», т. е. в состоянии удаления от Бога и своего рода упадке жизненных сил. В земной жизни всякому человеку дана возможность самоопределения в добре, борьбы со злом и служения Богу и людям. Но загробная, чисто духовная жизнь вне связи с миром, не может быть достаточно содержательной и напряженной в удалении от Бога. Потому мысль о смерти была связана у ветхозаветного человека с мыслью о потере живой и деятельной связи с Богом, страх смерти становился страхом богоостав–ленности (XII, ЬХХХУИ). В семьдесят шестом Псалме псалмопевец находит выход своему чувству бого–оставленности в размышлениях о днях древних, когда Бог «не забывал миловать», и о явлениях могущества Божия в истории и природе… Поразительно, что праведники Ветхого Завета иногда умоляют Бога «отступить от них» (XXXVIII). Самое понятие «посещения Божия» очень часто имеет смысл явления гнева Божия в посылаемых Богом бедствиях (напр., Иер. VI, 15 и много других)[6]). Вообще, Ветхий Завет очень остро переживал проявления карающего Провидения в нашем мире. Самое совершенство Божие может быть страшно для нашего ничтожества: Бог должен умерять силу Своих явлений нам, чтобы мы могли пережить их и не погибнуть. Тем более ужасно для людей подпасть гневу Божиему. Часто мы даже не можем понять, почему Бог посылает нам испытания.