Бог и человек - С. Верховской

Заключение книги Иова парадоксально, но в этом парадоксе открывается одна из величайших истин бо–гопознания. Иов признает свое невежество. Он ничего не понял в своей судьбе; немногое ведомо ему и о творческой мудрости Творца. Он «помрачал Провидение, ничего не разумея»! Но глаза его видели Бога и он все понял сердцем и в «прахе и пепле» примирился с Богом. Он видел Бога и постиг свое невежество о Боге. Познал Бога, познав непостижимость Нго. Он жаловался Богу на Бога и был оправдан Богом. Человек ничтожество; он ничего не может дать Богу. Что для Бога человеческое добро и зло? Но «раб Божий Иов» дорог Богу, и Он является ему и говорит с ним и благословляет его. Во истину во плоти своей, своими глазами он увидел своего Искупителя, Заступника и Господа…

Близость к Богу–В раю человек был неразлучен с Богом. Оставив Бога и повидимому оставленный Им, человек не может не искать Бога. Об этом постоянно говорят Псалмы. «Ищите Господа и силы Его, ищите Лица Его всегда!» (CIV, 4). «Я искал Господа и Он услышал меня… Обращающие взор к Нему просвещались… Вкусите и увидите, как благ Господь… Ищущие Господа не терпят нужды ни в каком блаre»… (XXXIII, 5–11). Только «вкусившие» бытия Бо–жия и могут действительно знать, что «благ Господь» и что от Него и в Нем все блага. Нам дано не только, искать, но и видеть Бога; не только видеть, но и вкушать, т. е. быть причастниками бытия Божия… «Сказал безумец в сердце своем: — нет Бога… Господь с небес призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога. Все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро…» (XIII, 1–3). Безумье, безбожье, злодейство — одно и то же. В этом основа библейского учения о зле. Путь к Богу, добру и мудрости — один. Но люди не верят этому… «Как лань стремится к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому! Когда прииду и явлюсь пред лице Божие?.. Днем явит Господь милость Свою, и ночью песнь Ему у меня, молитва к Богу жизни моей… Я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего!» (XLI; ср. LXVIII). Жажда Бога возможна, только если мы не можем жить без Бога, как без воды, т. е. если Бог необходим нашему духу. Бог — крепость, Бог — жизнь, Бог — милость, Бог — Спаситель, Бог — Бог наш, Сущий, без Которого нас нет. «Яви нам свет Лица Твоего, Господи!» (IV, 7). От Бога свет жизни и свет знания; в свете нет различия между сущностью и явлением; Свет Божий есть Бог… Ищущие Бога праведны и Бог не оставляет их (XXIII, IX, 11). Ищущие Бога торжествуют и веселятся (XXI, 24–29). «Да радуются и веселятся Тобою все ищущие Тебя и любящие спасение Твое да говорят непрестанно: — велик Господь!» (XXXIX, 17).

«Я сказал Господу: Ты Господь мой, благо мое в Тебе… Господь есть часть наследия моего и чаши моей. Ты держишь жребий мой… Всегда видел я пред.

собою Господа, ибо Он одесную меня и я не поколеблюсь. Оттого возрадовалось сердце мое и возвеселился язык мой; даже и плоть моя успокоится в надежде, ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление. Ты укажешь мне путь жизни: полнота радостей перед лицом Твоим, блаженство в деснице Твоей во век» (XV). «Я всегда с Тобою. Ты держишь меня за правую руку. Ты руководишь меня советом Твоим и потом примешь меня в славу. Кто мне на небе? И с Тобою ничего не хочу на земле. Изнемогает плоть моя и сердце мое: Бог — твердыня сердца моего и часть моя во век… Благо мне приближаться к Богу!..» (ЬХХН, 23–28). Бог для верующего есть не только Источник всех благ: Он сам есть Благо. Ничто не может ни заменить, ни превысить единения с Богом. Если ветхозаветные праведники не забывали о земной жизни и земных благах, то потому что вся земная жизнь должна быть проникнута светом и силой Божьей и сами земные блага от Бога. Две идеи господствуют в представлении Ветхого Завета о взаимоотношениях между Богом и людьми: Сам Бог есть для человека высшее благо и Бог, как Жизнь и Владыка вселенной может дать человеку всю полноту жизни и все блага (см. еще Пс. XVIII, XXII, XXVI, XXXVI, 1ХХХШ, ХС)… «Близок Господь к сокрушенным сердцем и смиренных духом спасает» (XXXIII, 19)… «Близок Бог ко всем призывающим Его, ко всем призывающим Его в истине» (СХЫУ, 18).

В Ветхом Завете можно различить три типа святости, достигающей богообщения. Патриархи и пророки близки Богу прежде всего потому, что избраны Им на особое служение и это служение было бы невозможно для них, если бы они не были в ближайшем общении с Богом. В Псалмах и книге Иова мы видим жажду богообщения, внушенную любовью к Богу и часто обостренную страданиями. Бог для человека и Возлюбленный и последнее Прибежище.

В хохмитической литературе[7]) Бог открывается как Премудрость, и праведники приближаются к Богу, как к Источнику мудрости; в жизни они ищут благоразумия и равновесия.

Откровение Бога в мире и истории. Человек стре–мится к Богу, стараясь быть достойным общения с Ним и напрягая все силы, чтобы подняться к Нему. Но без откровения Самого Бога мы бы не могли достичь богообщения. Ветхий Завет описывает много примеров и разных образов богооткровения. Бог открывается в мире и событиях истории, в явлениях Славы, в различных образах или чисто духовно, как Дух, Премудрость и Слово. Бог открывается и в знамениях и в Писании.

«Во всех путях твоих познавай Бога и Он направит стези твои» (Притч., III, 6)… Бог познается на «всех путях человека», потому что Он проявляется во всем сущем и в жизни твари. Все зависит от Бога, как Творца и Промыслителя; только тварная свобода может противопоставить себя Богу, но и свобода должна быть подчинена Ему. Каждый акт творения или промышления сообщает нам нечто о Боге так же, как и каждая заповедь Божия. Посколько тварь богоподобна, по образу бытия твари можно судить о ее Первообразе. Однако, всякое действие может быть объяснено по–разному. Из одного только факта, что Бог сотворил мир, мы не могли бы заключить ни о причинах, ни о целях творения. Поэтому познание Бога через Его проявления в мире возможно только потому, что Сам Бог во многих случаях объясняет нам в Св. Писании смысл Своих действий. Таким образом мы можем истолковывать действия Божии или по аналогии с известными нам или исходя из знания основных свойств и намерений Бо–жиих.

Прежде всего Ветхий Завет утверждает, что Бог есть Творец всей вселенной. Творческий акт Бога имеет свободный (Быт., I, 26) и личный характер; следовательно Бог есть Личность, обладающая свободой. Творение вселенной предполагает, очевидно, всемогущество Творца. С другой стороны, если Сам Бог признает Свое творение «очень хорошим», то невозможно не придти к заключению, что творческая мощь Божья исполнена мудрости. «Предвечный совет» о творении и творение словом открывает нам Бога, как мыслящее Существо… Если человек сотворен по образу Божию, то мы должны предполагать, что Богу присущи все основные положительные черты человеческого духа, хотя и в их абсолютном совершенстве: единство, многоличность[8]), жизнь, свобода, нравственность, разумность, творчество и т. д… Непосредственное участие, которое Бог принимает в творении и в жизни Адама и Евы, показывает бесконечное снисхождение Бога к твари и Его любовь к ней. Понятно, что автор книги Премудрости Соломона прямо объясняет все творение любовью Божией к твари (XI, 24–27).

История грехопадения и потопа (Быт., ИМУ, УМХ) открывает нам Бога, как справедливого и грозного Судию. Но наказания, посылаемые Богом, как бы вынуждены нераскаянностью людей. Прежде наказания Бог призывает людей к покаянию. «Если не делаешь доброго, — говорит Бог Каину, — то у дверей грех лежит: он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (IV, 7).

Отношение Бога к патриархам показывает нам, что Бог есть «Бог истории». Эта идея, популярная в наше время среди западных ученых, справедлива в том, что Бог не только принимает ближайшее участие в жизни людей и народов, но и направляет историю соответственно Своему плану. Это не значит, что Сам Бог есть «историческое Существо»: Он по существу Своему вечен и царит над временем, как над всем тварным… Жертвоприношение Исаака доказывает право Бога на жизнь человека, хотя Бог и не пользуется своим правом[9]).

В последних четырех книгах Пятикнижия рассказывается о том, как Бог создал еврейский народ. Освобождение евреев из Египта есть прежде всего дело всемогущества Божия. Но евреи никогда не стали бы ни сплоченной нацией, ни народом Божиим, если бы Бог не связал их священным законом и заветом[10]) и не привел их к вере в единого Бога, от Которого зависит жизнь и смерть всей твари. Бог есть Бог сущий, обладающий всесовершенным, вечным, неизменным бытием. Он есть единый, истинный Бог, Бог всей вселенной. И этот Бог захотел стать Богом Израилевым. Вся сила завета именно в том, что еврейский народ связан не с каким–нибудь национальным языческим божеством, но с единым, истинным Богом… Всемогущество Божие, явленное в спасении Израиля от египтян, доказывает, что Бог есть одновременно Бог Израиля, египтян и всей земли (Исх., VI, 6–8, VII, 5, X, 29). Бог спасает и помогает, но только тогда, когда хочет. Он дает закон правды и святости, потому что Сам свят и праведен. Соблюдающий закон Божий и верность Богу имеет жизнь и все блага от Бога (Втор., VIII, 1–6, XXVIII–XXX, XXXII). «Видите ныне, что это Я, Я и нет Бога, кроме Меня. Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и исцеляю и никто не избавит от руки Моей. Я подъемлю к небесам руку Мою и клянусь десницею Моей[11]) и говорю: живу Я во–век!» (Втор., XXXII, 39–40). Бог есть Бог жизни.