Баба Яга прибудет из Парижа (СИ) - Славская Ирина

Смотрю на Никиту. Там такая же история. Спутница искусно пытает его словоблудием. Судя по его хмурому лицу, он близок к решению застрелить ее. Главное, чтобы Никита не сорвался. Хоть бы поезд уже подали к перрону. Вот и нам повезло. Объявили, что подают поезд. Пошли все строевым шагом к месту посадки. На перроне наши с Никитой спутники опять прилепились к нам. Липучки!

Никита одним из первых вошел в вагон. Я зашла в вагон чуть попозже, чтобы не мозолить ему глаза. Константин завез и поставил мой чемодан в купе. Мы с ним попрощались и договорились позже встретиться. Он звал меня настойчиво в вагон-ресторан, но я не люблю кушать в поезде. В дороге привыкла просто пить чай с какими-нибудь печеньями. И мне этого хватает. Тем более нам и ехать недолго. Всего-то двадцать часов. Поезд тронулся, а я в купе одна. Попутчиков по купе нет. Неужели они опоздали на поезд? Или билеты никто не купил? Вот повезло…

Поздно вечером лежу на полке, практически засыпаю. Вдруг слышу тихий стук в дверь и шепот. Ну, думаю, Костик совсем оборзел: никто его ночью ко мне не звал и ничего не обещал. Прислушалась, а это мой собственный муж за дверью ласковые слова шепчет. Вот сволота какая…

Ну хорошо. Хочешь большой и чистой любви? Будет тебе. И любовь, и ласка. Обласкаю так, чтобы мозги набекрень свернуло. А потом просто брошу… Гад какой! Выключила свет и опустила штору. Темнота в купе, хоть глаз выколи. Главное, чтобы меня не осветило лампочкой из коридора. Открыла дверь и отошла. Никита был доволен, что незнакомка впустила его. Радуется, шепчет с восторгом слова красивые и обещания. Сразу вспомнилось начало нашей семейной жизни… А сегодня будет ее окончание.

— Я думал, не пустишь меня. А где твой ухажер?

Я не знаю, как и что ему отвечать. Он же меня по голосу сразу узнает. И не нашла ничего лучше, чем впиться ему в губы крепким поцелуем. С намеком, мол, некогда говорить. Времени мало, всего двадцать часов. Давай делом займемся. И он сразу же приступил к таким активным действиям, что мозги набекрень у меня свернуло. Мы всю ночь, наверное, не давали спать своим соседям. Никита, не переставая, меня целовал и шептал что-то. Дышать нормально не давал. Правда, к нам никто не приходил. Не орал и не стучал в дверь… А может, нам повезло и соседи просто были глухими… Только под утро мы стали засыпать. Никита крепко обнял меня, накрыл одеялом.

— Иришка, давай спать.

— Что? Как ты меня назвал? — пытаюсь говорить, изменив голос.

— Иришка, ну хватит. Что за игры? Я тебя еще там, в вестибюле узнал. Просто хотел убедиться, что ты какую-то игру затеяла.

— Почему не подошел тогда?

— Да, я хотел. Но тут появился твой спутник. И я решил тебе подыграть.

— Зачем?

— Интересно было, что ты будешь делать, когда я к тебе в купе напрашиваться буду. Прогонишь или пригласишь?

— На что ставил?

— Пригласишь. Я тебе сначала на совесть надавить хотел. А потом все понял. Ты меня ревнуешь.

— Я не ревную. Еще чего выдумал.

— Ревнуешь. От ревности за мной поехала к черту на кулички. От ревности с ума сходишь. Перекрасила волосы. А вообще тебе идет. Ты изменилась. Но все равно камуфляж твой не сработал. Я тебя сразу же узнал. Зачем ты поехала?

— Поехала, чтоб застукать тебя с любовницей.

— И что бы ты стала делать, если бы застукала?

— Развелась. Терпеть измены и соперницу не стану. И вообще, я знала, что ты придешь. Я в купе одна. Такой шанс ты не упустишь.

— Я смотрю, соседей у тебя нет. Подготовилась? Мужа родного совратила, бесстыдница.

— А муж такой наивный. Даже не понял, как оказался в чужом купе и на чужой койке. Не сами ли вы ко мне приперлись, сударь, в поисках наслаждений и приключений?

— Каюсь. Приманила своим оперением птичка заморская, невиданная. И захотелось мне ее поймать и в клетку посадить. Чтобы только меня радовала своим пением и красотой…

— Да вы поэт, сударь.

— Да. Я поэт. Зовусь я Светик. От меня вам всем приветик…

— Ты Незнайка. С балалайкой…

— Пусть так. Главное — с тобой рядом, в одной постели.

— На одной полке…

— Спи. Хватит болтать. Баю-баюшки-баю. Не ложися на краю. Жмись ко мне, Иришка, а то упадешь…

Спустя несколько минут мы спали. Проснулась я рано утром в своем купе. Никита перенести свои вещи уже успел. И счастливый мне докладывает.

— Твоего обожателя видел. Он на меня так глазами зыркал. Убить готов. Понял, что я тебя отымел, и ему ничего не светит.

— Никакой он не обожатель. Парень предложил помощь, и я ее приняла.

— Так он с другой помощью подкатить рассчитывал. А тут я опередил.

— Да ты у меня, Никитушка, фантазер. Кстати, а как твоя «обоже» отнеслась, что мы вместе и в одном купе? Звуки отсюда ее не сильно смутили?

— Какая моя? У меня одна моя. Это ты. Других нет.

— Ты меня так вчера укатал. Деспот. Хоть чаем напои.

— Напою и в постельку уложу. Ехать еще почти полдня. Много чего интересненького сделать можно.

— Я есть хочу. Ты меня сначала накорми…

Никита вышел. Через полчаса принес завтрак на двоих в постель.

— В ресторан бегали, муж мой? Не права я. Ты не деспот. Ты золото.

— Ешь. Когда я ем, я глух и нем.

— Хитер и быстр, и дьявольски умен?

— Точно.

Поели, попили и опять спать залегли. Хорошо, что я догадалась в это купе место выкупить. Одни с мужем едем. Никто нам не мешает. Только разоспались, как нам в дверь стали настойчиво стучать.

— Кому там делать нечего?

— Полиция. Откройте.

— История повторяется… Ты не спер с голодухи в ресторане завтрак?

— Заплатил, как положено.

— С чего тогда к нам полиция ломится? Или соседи нажаловались на шум ночью?

— Соседи к нам бы сначала побежали скандалить. Нет, тут что-то другое. Может, обокрали кого…

— Минутку. Сейчас откроем, — это уже я кричу.

Мы же с Никитой абсолютно голые спать собрались. А они как к себе домой ломятся. Того и гляди ворвутся. А тут мы: Адам и Ева в естественном образе… Никита надел майку и шорты. Накрыл меня одеялом и открыл дверь. В купе ввалились красномордый капитан, проводница и несколько соседей по вагону. С чего такое столпотворение, интересно знать…

— Где вы были сегодня ночью?

— Какое конкретно время вас интересует? — спросил Никита.

— И в чем причина, что вы врываетесь и беспокоите нас с мужем?

— Впрочем, мы и так можем ответить. Ночью я спал в купе со своей женой. Вернее, выполнял супружеский долг. Мы не так давно поженились.

— А можно узнать, почему вы интересуетесь? — спросила я.

— Что произошло? — поинтересовался муж.

— И просьба выйти тем, кто не является представителем власти. Нечего у нас в купе зевакам толпиться. Мне надо одеться, — это снова я голос подала.

Мне, честно говоря, было неудобно. Среди ввалившихся в наше купе ротозеев был и Константин. Разглядывал меня, как насильник жертву. Наверно, решал, что сначала мне оторвать: голову или крылышки.

Все пассажиры вышли. Остались проводница и капитан. И начался допрос. Вернее, опрос. Суть проста: во время поездки пропала одна из пассажирок. Та самая собеседница и по совместительству липучка, которая досаждала моему мужу на перроне. Друзья забеспокоились ее отсутствием. Хотя я не помню, чтобы кто-то с ней вообще общался. Какие такие друзья? В общем, они подняли тревогу. А поскольку с ней разговаривал мой муж, то они на нас и указали. Думали, она у него в купе. А он тут со мной спит. Еще и женат, оказывается.

— Почему вы так странно себя вели?

— С чего вы решили, что странно? Мы просто накануне поссорились. Я хотела ехать с мужем, а он был против. Я поехала инкогнито. Вот и вся странность.

— И вы хотите сказать, что муж вас не узнал?

— Почему не узнал? Узнал. Хотел разогреть меня, чтобы ночка жаркая была. Вот и вели себя, как будто незнакомы.

— И часто вы так?

— Играем в сексуальные игры? Часто. Можем рассказать, если вам интересно.

Я стала с Никитой какой-то бесстыдной нахалкой. Вот уж точно говорят, что с кем поведешься, от того и наберешься. Но капитан сам напросился. Задаешь бесстыдные вопросы — получишь бесстыдные ответы.