Крылья Ариадны. Часть ІI. Перекрестное перепутье - Марина Кобзева

– Но кроме меня у тебя есть Диана, которой больно смотреть на твое повышенное внимание ко мне, – тоже перешла на более спокойный тон Ариадна. – Вот что… попроси у нее прощения. И чтобы ваши отношения не были потеряны, лучше относись ко мне как к Архангелу, а не к другу.

– Как ты себе это представляешь, Ария?

– А так… или научись удачно сочетать чувства и долг, или… или делай выбор.

Ариадна пошла, мысленно ответив парню: «Это легко, Ино. Так же, как мне любить Феликса, а относиться к нему, как к Всаднику».

***

Если Ариадна ожидала гостей, то отнюдь не Феликс. Не успел он даже отдохнуть в одиночестве, обдумать последние две недели, проведенные с Ариадной в Канаде, как в его дверь постучали. Не вставая с постели, юноша открыл их телекинезом. Гости не слишком его порадовали.

– С возвращением, Феликс, – поздоровался Всадник Смерти, заходя внутрь вместе с Вандой.

– Добрый день, Вольдемар, Ванда, – без всякого восторга ответил Феликс, не позаботившись и привстать. – Каким ветром?

– Ты очень гостеприимный, как всегда, – закатила глаза Ванда.

– Потому что знаю, что вы не на чай пришли, – спокойно сказал юноша. – А я не очень люблю, когда меня беспокоят по делам Мальдераны дома. Здесь я отдыхаю от Сил.

– Не поверишь, но на этот раз мы пришли только для того, чтобы убедиться, что ты жив-здоров, – сказал Вольдемар.

– Я жив и здоров. У вас все?

– Я не буду узнавать, каким образом тебя нашел Лука, почему ты не вернулся раньше, не предупредил нас (ты же мальчик умный, мог это сделать) и почему за все время пребывания рядом с Доброславской ты не заставил ее использовать ни один луч… ты, как всегда, найдешь всему объяснение.

– Ты не ошибся. Но можешь кое-чему порадоваться, – Феликс присел на кровати. – Ариадна меня ненавидит, значит, у нее будет больше причин использовать полную силу.

– А вот это плохо, Феликс, – покачал головой Вольдемар.

Юноша удивленно поднял брови.

– У меня для тебя задание, – старик наклонился к Феликсу. – Влюби Доброславскую в себя.

На секунду в глазах Сараулы пронесся шок, но юноша сохранил самообладание. Он сложил пальцы напротив своих глаз.

– Не вижу в этом никакого смысла, – сказал Феликс.

– Но он есть, – хихикнула Ванда, упершись в стену. – Ведь нам нужна Доброславская с полной силой! Если влюбишь ее в себя, она добровольно пойдет за тобой к Мальдеране. А любовь – это такое чувство, ради которого иногда заветные мечты отходят на второй план. Тебе это по силам. Тем более что у вас с Доброславской были очень доверительные отношения. Эта девочка побежит за тобой, как только влюбится, словно собачонка. Знаем таких девушек, знаем… и не менее важно то, что она будет помнить все о Консулате и станет для нас дополнительным источником информации. Как Юнона заманила на свою сторону Андрея, так и ты заберешь к нам Ариадну. Равноценный обмен.

Феликс хмыкнул. Он подошел к окну, заведя назад руки.

– Это подло и коварно, даже для нас, – сказал твердо юноша. – Играть чувствами – это грязно! Я против.

– Феликс, подумай сам, – предложил Вольдемар. – Если девочка добровольно перейдет на сторону Мальдераны, то останется при светлом уме и доброй памяти. Возможно, Доброславская поможет тебе.

– Каким образом?

– Забыл, что девочка обладает превосходной целительной силой, которая тебе так нужна?

Юноша сжал руки.

– Все равно это подло.

– На войне все средства хороши, мальчик мой. Только пока это предложение. А дальше будет приказ – или пытать Доброславскую, пока она не использует все лучи и не присоединится к нам добровольно, или убить ее.

– Будет возможность использовать комнату пыток? Это потрясающе! – потерла руки Ванда. – Замечательное место, не так ли, Феликс?

Юноша сам не осознал, как поднял в воздух все предметы вокруг себя. Они угрожающе выстроились позади него, направленные на женщину. Улыбка исчезла с ее лица, и Ванда спряталась за Вольдемара. Старика тоже испытал страх, но очень кратковременный.

– Феликс, будет лучше, если ты сделаешь, как я сказал.

– Для кого лучше? – процедил сквозь зубы юноша, продолжая держать предметы в воздухе.

– Для тебя, для нас и, что самое главное, для Мальдераны. И даже для Доброславской. Обязанности Всадников на первом месте, а не честь или достоинство! У тебя еще есть возможность сделать выбор. Но времени осталось не так много. Последняя Игра уже скоро. Не забывай об этом.

Феликс не оборачивался, пока за Вандой и Вольдемаром не закрылись двери. С гневным криком юноша метнул все предметы в стены. С грохотом попадали книги и стулья. Торшер звонко разбился, а телефон разломался на части. Юноша перевернул стол, а осколки от стаканов разлетелись по всему полу. Феликс прижался лбом к прохладному окну, и на стекле остались влажные пятна от его дыхания.

***

Настал черед последнего экзамена. Если предыдущие Ариадна ожидала с паническим страхом, то теперь ей было все равно – написать и забыть. Неважно, что экзамен по математике она пропустила, пока была в Канаде. Безразлично, куда теперь поступать. Безразличным было все будущее, ведь Доброславская в очередной раз себе повторяла – этого не должно быть вообще. Только Феликс, как назло, не покидал голову. Его образ постоянно выскакивал перед глазами девушки, хотя уже несколько дней она его не видела и не слышала. О Сарауле напоминало все – и куча художественной литературы на полке, которую понакупила и перечитала за этот год Ария, и подаренная Мироном рубашка, к которой прикасался Феликс, когда они с Ариадной стояли под светом луны у источника, и рамка с фотографией ее семьи, потому что с обратной стороны было прикреплено фото Феликса… а насколько тяжело было отыгрывать свою ненависть к юноше, когда на самом деле сердце принадлежало только ему.

Доброславская настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как к аудитории вместе с учениками зашел Федор. Он позвал Ариадну, и она наконец-то вспомнила, что скоро начнется экзамен.

– Повезло, что мы оказались в одной аудитории, – не скрывая радости, сказал Федор. – Как настроение?

– Нормальное, – равнодушно ответила Ариадна.

– Не похоже… Феликс тоже сам не свой.

«И ты туда же», – с сожалением подумала девушка.

– Между вами что-то случилось?

– Между нами что-то случилось с тех пор, как мы родились, – буркнула Ариадна. – С тех пор, как наши тела заняли Архангел Илианны и Всадник Мальдераны.

– А если серьезно? – добивался своего Федор.

– Если серьезно, то не твое дело.

– После экзамена поболтаем, – бросил парень, занимая свое место, потому что пришли экзаменаторы.

Ариадна не слишком собиралась разговаривать с Федором. Но под конец экзамена почувствовала острую потребность с кем-то поговорить, по крайней мере, немного.

Соколенко повел ее к стройплощадке, а именно к домику, где он, будучи вороной Клео, виделся с Ариадной. Девушка сначала вела себя несколько настороженно, но Федор показал ей свое запястье. На нем красовалась илианновская метка.

– Когда ты успел? – удивленно спросила Доброславская.

– Когда ты исчезла, – ответил Федор. – Ино очень активно пытался найти хоть какую-то ниточку к тебе. Я подвернулся ему под руку. Конечно, ничего путного сказать не смог, а Голубев на нервах взял и запечатал. Я даже не успел дать ему отпор.

– Ино – дурак, – фыркнула Доброславская.

– Почему же? – пожал плечами Федор. – Это его обязанность как Ангела, во-первых. А во-вторых, я ему даже благодарен. Появился повод отойти от дел. Если честно, так осточертело прогибаться под Мальдерану и вообще участвовать в междоусобицах Сил! Поэтому отныне я на заслуженной пенсии. А также храню нейтралитет, поэтому можешь мне доверять, потому что, – парень поднял указательный палец, – я сохранил твою самую главную тайну.

Ариадна знала, что это еще недостаточные аргументы в пользу Федора, но ей необходимо было с кем-то поделиться накипевшим. Безо всякой паузы она пересказала в подробностях все, что случилось в Канаде. Соколенко слушал Арию очень внимательно, не перебивая, как это когда-то делала и Клео. Наконец девушка почувствовала заметное облегчение.

– Вот так вот… – удивленно сказал парень, сложив на груди руки. – Значит, этот дяденька – Мирон, да? – ради тебя нарушил собственное табу?

– Да. Иначе меня уже не было бы в живых, – кивнула Ариадна, склонив голову. – Я теперь не знаю, что мне делать… я не вижу никакого смысла в дальнейшей жизни. С Феликсом ничего не получится, потому что я сама его оттолкнула и никогда не подпущу к себе, чтобы он не пострадал. Думаю даже, что Мирон зря вернул время. Лучше бы я умерла. Так решились бы все пробл…

– Ты ли это говоришь? – вдруг перебил очень удивленным тоном Федор. – Ария, ты всегда волновалась за свою жизнь, всегда хотела ее сохранить, а теперь жалеешь, что не умерла?