Казус Белли - Роман Воликов

Требуется, Кирилл наливает коньяк, ты будешь? Чуть-чуть, она думает, что в Барнаул можно улететь и завтра, строго говоря, самое плохое уже случилось. Сюда требуется толковый человек, говорит Кирилл, который станет следить за домом, нанимать садовников, убиральщиц, кого там ещё надо, в общем, чтобы жил здесь, намёк поняла?

У меня дочь, муж, не смущает? Меня нет, а тебя? В поселке, который рядышком, есть частный детский сад, дорогой, разумеется, но это вопрос оплаты. Муж может работать здесь в доме, а могу пристроить кем-нибудь в свою контору, жениться не входит в мои планы, Кирилл чокается о её бокал, что думаешь? Твое вознаграждение будет достойное, он называет цифру, у неё непроизвольно открывается рот.

Я не знаю, она растерянно смотрит на него, это всё так неожиданно. Ну, ты подумай, а я пока приму ванну, свари кофе, не в службу, а в дружбу.

Она выпивает коньяк залпом, вот это поворот, и, наконец, признаётся самой себе, ты же летела в Москву в надежде на что-то новое. Она включает мобильник, Паша не звонил. Она смотрит на его фотографию. Пять лет замужем, Паша мой второй мужчина, не считая тех нескольких итальянцев, которых Юлька таки сумела подложить к ней в постель в том горном отеле в румынских Карпатах. Если бы она была одна, она, конечно, испугалась бы, но Юлька доступно разъяснила простые истины: глазки зажмурила, итальяшки старые, вечно пьяные, надолго не хватит, и, главное, разговоров по душам не будет, они по-русски ни бельмеса, твой ломаный английский тоже не для светской беседы, а деньги за блондинок хорошо отстёгивают, папуасы черножопые.

Паша это была не любовь, это была необходимость выжить в циничном и грязном мире, который открывался ей по мере взросления. Мать она почти не помнила, отец выгнал жену из дома, когда ей было четыре года, а Юльке девять. Официально считалось, что мать была алкоголичкой, которая вела распутный образ жизни, парикмахерская, где она работала, фактически являлась подпольным борделем и наркопритоном, во всяком случае, это утверждали на суде многочисленные свидетели. Отец тогда уже был директором радиозавода, их развели без препятствий, мать определили на принудительное лечение в психиатрическую больницу и лишили родительских прав. Как было на самом деле, точно неизвестно, бабушка Валентина, которая занялась воспитанием внучек, разговаривала на эту тему неохотно и сдержанно, а бабушке по линии матери вход в дом был запрещен. Юлька, когда отец снова женился и у них появилась мачеха, часто сбегала ночевать к этой, второй бабушке, а у неё отношения так и не сложились. Была некая недосказанность в том, что произошло между отцом и матерью, подвыпившая Юлька однажды обмолвилась, что отец просто дико ревновал мать, устраивал ей сцены, когда она задерживалась на работе, рыскал в её вещах в поисках любовных записок, вот и накликал беду, сказала Юлька, и больше эту тему не поднимала, если она пыталась снова об этом поговорить, уходила в сторону и делала вид, что очень занята.

Она поднялась на второй этаж. Кирилл лежит в облаке пены в огромной ванне. Она присаживается на краешек. Я надеюсь, мне не надо будет принимать участие в групповухах? Не надо, смеётся Кирилл, ты да я, да мы с тобой, я не такой злобный, как может показаться на первый взгляд. Раздевайся, залезай, поплещемся перед ужином…

УТРО ТУМАННОЕ. ПЯТЬ.

Она проснулась слишком рано для своего обычного распорядка, в начале девятого. Подскочила как ужаленная на кровати, что я развалилась как клуша, я не сопливая пэтэушница, сильная женщина плачет у окна, не дождётесь, сволочи, это слабая женщина плачет у окна. Сестрица перетерпит, не целка, пройдёт время, унижение забудется, муженёк в Барнополе успокоит. Мне сейчас надо выжить, она смотрит на себя в зеркало, какая красивая девушка, только денег не хватает.

Голова работает как мозговой центр. Этот придурок подарил мне новенький джип, отвалил шестьдесят тысяч, я почти не ездила, продам, год на эти деньги можно жить, вообще не париться.

Она приезжает в автосалон «Мерседес». Менеджер, тот, который оформлял им машину, подходит с озабоченным лицом, здравствуйте, какие-то проблемы. Не совсем, говорит она, я хочу продать джип, у вас должна быть такая услуга. Такая услуга есть, подтверждает менеджер, а что случилось, месяца не прошло после покупки. У меня изменились обстоятельства, говорит она, как долго будет продаваться? Не знаю, отвечает менеджер, придётся сильно убавить в цене, на его лице читается «развела, сучка, мужика на тачку», документы у вас с собой? С собой, она протягивает доверенность. А кто такой Дорофеев М.Д., почти издевательски произносит менеджер. Это водитель мужа, подставное лицо, говорит она, просто на него машину оформляли, у меня нет московской прописки. У вас доверенность только на право управления, говорит менеджер, для того, чтобы автомобиль продать, либо привозите этого Дорофеева или от него полная доверенность, заверенная нотариально. А иначе никак, спрашивает она. Иначе нельзя, говорит менеджер, извините, меня ждут клиенты.

Она звонит Дорофееву, Миша, привет, это Юля, можешь разговаривать? Могу, говорит Миша, начальник в командировке, дома прохлаждаюсь. Надо срочно увидеться, Миша держит паузу, алё, ты слышишь меня? Слышу, говорит Миша, а что такое? Не по телефону, говорит она, пожалуйста, приезжай прямо сейчас в кафе в зале Чайковского на Маяковке, ну, ты знаешь, где это, дело действительно очень важное. Ну, ладно, соглашается Миша, через час приеду.

Она заходит в квартиру и надевает юбку покороче. Предложу ему половину, для него двадцать-двадцать пять тысяч долларов сумасшедшие деньги. Или пан или пропал.

Кирилл когда вернётся из командировки, тебе заказать коньяк? Нет, я за рулем, мне лучше кофе, сказал, что прилетит через неделю, позвонит из аэропорта. Обо мне ничего не говорил, она кокетливо улыбается. Ничего. Мы расстались, говорит она. Бывает, говорит Миша, чего позвала? Кирилл же мне подарил этот джип «Мерседес», я решила его продать. Продавай, Миша спокоен как слон. Без тебя никак, ты официальный владелец. Ты что, он меня в порошок сотрёт, когда узнает, вы помиритесь, а мне новую работу искать? Мы не помиримся, говорит она, половина суммы твоя.

Не знаю, стрёмно это, говорит Миша. Зато деньги хорошие, ты же мужик, чего тебе бояться, она обворожительно улыбается. Ты по-прежнему на Ермолаевском живёшь, спрашивает Миша. Пока да. Ну, давай зайдём к тебе в гости. Без этого никак? Без этого никак, Миша поднимается, или я поехал домой, спасибо за кофе.

В квартире он срывает с неё юбку и трусы и трахает прямо в коридоре. Жена ему, что ли, не даёт, думает она, дорвался как молодой жеребец. На самом деле, ей нравится, вот и я наставила рожки несостоявшемуся мужу. Они скачут в разных позах на кровати, потом курят, он пердолит её на кухонном столе и в ванне под струей душа. Она проглатывает сперму и останавливает еблю, поехали в нотариальную контору, пока не закрылась. Поехали, говорит Миша, знатно тебе Кирюша жопу разъебал, вторая серия, я надеюсь, будет?

В нотариальной конторе нудная очередь. Минут через сорок они сдают документы замызганной помощнице. Паспорт, говорит помощница Мише, права не подходят. А паспорт дома, говорит Миша. Без паспорта не оформляем, равнодушно сообщает помощница, кто следующий?

Они сидят в машине возле дома на Ермолаевском. Стемнело. Поднимемся, предлагает Миша. На сегодня достаточно, говорит она, нотариальная контора открывается в десять, заезжай за мной завтра в полдесятого. Приеду в девять, говорит Миша, чайку попьём. Я надеюсь, ты меня не обманешь? Не обману, Миша расстегивает ширинку, вечерний минет, ты же не против, дорогая?

УТРО ТУМАННОЕ. ШЕСТЬ.

Он так хохотал, когда Дорофеев рассказывал ему о случившейся эспланаде. Самое весёлое, начальник, сказал Миша, началось утром, цыпа позвонила первый раз ровно в девять пятнадцать, я, разумеется, не ответил. Надо же, сказал он, при мне раньше одиннадцати хуй жопу от кровати отрывала. Потом ещё сто пятьдесят звонков, через каждые две-три минуты, в двенадцать моя жена ответила: «А Миша на работе, звоните в офис», жаль, Юлину физиономию в этот момент не видел. Ты к ней пристрастен, сказал он, вытирая платком мокрые от смеха глаза, неужели твоя жена поверила, что ты не трахнул эту разводилу. Моя жена так напугалась, что я могу потерять работу, что больше ни о чём не думает, а эта актриска из всех твоих блядей самая жопа, начальник, в машине вечно сидела с такой расфуфыренной рожей, на сраной козе не подъедешь, так что я её драл со всей ненавистью трудового народа. Герой, сказал он, будет тебе прогрессивка.

Водитель Дорофеев был единственный сотрудник контрабасной компании, которого он взял с собой в новую жизнь. Чутьё не подвело, накрыли сразу и одновременно все: менты, налоговая, служба внутренней безопасности самого таможенного комитета, ровно через неделю после торжественных провод большого босса на заслуженную пенсию, как водится, маски-шоу, тупорылые фараоны уволокли с собой несколько компьютеров из офиса и наличность из сейфа. Коллектив рассосался по домам, не будучи уверенным, что завтра следует приходить на работу. Костя безуспешно делал телефонные звонки важным перцам, они не ответят, сказал он, финита ля комедия, следующая стадия – уголовное дело, вопрос времени, сам понимаешь, ты все документы подписывал, с тебя и спрос. Что предлагаешь, сказал Костя, явку с повинной и сделку со следствием? Смешно и глупо, сказал он, вместо восьми дадут пять, тебя это сильно обрадует? Тогда что, сказал Костя? Собирай семью, я знаком с туристической фирмой, которая за полтинник зелёных перебросит в Венгрию без отметки погранконтроля, до зарубежных счетов ещё не могли добраться, поживёшь в цивилизованном мире, дальше по ситуации. А активы, сказал Костя, в таможенную базу на доляху влезли, десять грузовиков купили, что со всем этим хозяйством делать? Пока я управляться буду, сказал он, если, конечно, мне доверяешь, меня по бумагам нигде нет, так, старший советник младшего дворника, с меня взятки гладки. Весь этот разговор начинал надоедать ему, Костя уже был труп, а в поставленный на беззвучный сигнал мобильник упорно пробивалась Маша. Эта была красивая комбинация, которую он называл «хоккейная пятёрка». Он знакомился через интернет с девкой из категории приличных, обычно лет двадцати пяти, красиво ухаживал, цветы, рестораны, театр, про жену рассказывал «всё сложно, она, в основном, за границей пребывает», в койку тащил не сразу, с выдержкой, когда девка фактически сама уже готова была запрыгнуть под общее одеяло. Овца водила его по подружкам, эти подружки планомерно оказывались у него на хую, когда курятник был переёбан, переходил к следующему знакомству. В этом присутствовал невероятный кайф, ввинчиваться в спираль, точно зная, когда из неё выйдешь. Маша, он посмотрел на вздрагивающий телефон, спешит сообщить, что муж уехал в командировку. Отлично, завалюсь к ней со Светой, которая из фитнесс-клуба, вот обеих перекосит.