Посох Следопыта - Катерина Грачёва

— Тебя мы не зовём, — сказал Леон. — У тебя благородная роль утешать младую деву в бойкоте. «Почему я дружу с Артёмом». Ох, представляю, что она там написала. «Я помню чудное мгновенье: на Пятачке сидел Артём. А я… в невинном изумленьи… его увидела притом». Пошли, Макса…

Артём разозлился, сел на велосипед, поехал в другую сторону. Надо было как раз прочитать ему про то, почему Настя с Артёмом дружит, то-то бы он покраснел за свою драгоценную Элен! Нужны мне ваши лодки, как косметички с помадой, как телеге пятое колесо! Долой королей с королевами, даёшь революцию! Йохо-ооо!

5. Дуэль

Камыши качались и тихонько потрескивали, сталкиваясь жёсткими листьями. Следопыт задумчиво смотрел поверх камышей.

— Йо-хоо! — громко разнеслось по воздуху, и берёзки от возмущения всплеснули руками и зашептались.

По асфальтовой дорожке, мимо разморённых тел, будто бы разложенных на пляжном песке для вяленья, пронёсся на лихом двухколесном коне Артём Непобедимый. Он помахал обеими руками пляжникам, которые даже не подняли голов. Секунда-другая — и клич уже где-то рядом:

— Йо-хоооааы…

Следопыт вскочил.

— Живой?

— О, — сказал Артём, потирая коленку. — Настя! А ты чего тут? В болото залезла. За влюблёнными шпионишь?

— За кем? — удивился Следопыт.

— Ну, за Леоном и Элен.

Настя глянула на мостки. Ленка грациозно высилась у перил, обмахиваясь большой соломенной шляпой, а Лёвка летел в воду, дрыгая ногами, длинный, как лягушка в прыжке.

— У людей и у лягушек есть что-то общее, — задумчиво сказал Следопыт. — Наверное, есть какие-то законы, которые для всей природы одинаковые.

— А, лягушек изучаешь, понятно, — сказал Артём.

— Нет, лягушки вечером вылезут, и вообще они больше в мае поют. Я смотрю за клопом-водомеркой. Знаешь, почему он не тонет и бегает по воде, как по льду? Я думаю: ведь вода тоже состоит из молекул. Наверное, он бегает по ним, как мы по гальке. Ведь он такой маленький — наверное, для него всякие микроорганизмы, как для нас кошки и собаки. Хотела бы я всё это увидеть… У меня есть микроскоп, но дома.

— А у нас бинокль есть, — сказал Артём. — Настоящий, морской. Можно на звезды смотреть. И на птиц и стрекоз тоже, — и стал лизать коленку.

— На вот, возьми подорожник, приложи, — Настя протянула ему лист. — Впрочем, ты и так не расклеишься… А ты видел личинку стрекозы? Нет? Они, представляешь, живут в воде! Едят, едят, а потом вылезают на травинку и сохнут. Потом у них кокон лопается, и вылезает стрекоза. Такая мокрая вся! И сохнет, сохнет… ужасно долго. И улетает.

— Не, я не видел. Зато мы вчера с Леоном на лодке катались. Такую выдрищу встретили! — Непобедимый широко развёл руки.

— По размерам похоже на Элен, — хихикнула Настя.

Артём поставил коня на ноги. Сказал:

— Она сейчас королевой заделалась. Не побрезговала простыми смертными, а с ней и Катя тоже, главной фрейлиной. Ну, ты знаешь, ребята строят королевство в заброшеннном саду. А Леон не играет. Мы с ним рыбу ловим.

— Почему? Тебя в короли не берут?

— Да знаешь, если честно, без тебя скучно. Какие-то они все без фантазии. Они меня, чтобы уговорить, пытались записать в придворные рыбаки, но я не согласился. Тогда они дали мне почётный титул какого-то барона Загугельманского и Алинку в жены! Тьфу на неё!

— Что значит «тьфу»? — возмутилась Настя. — Кто обидит Лисьего Шага, будет иметь дело со Следопытом!

— Какой ты Следопыт, — Артём махнул рукой. — Тебя отлучили. А Лисий Шаг… лучше в болото, чем на такой жениться! У меня с ней есть свои счёты. И охота тебе из себя её защитницу строить!

— Следопыт вызывает тебя на дуэль, — мрачно сказала Настя. — Сегодня вечером, в десять, у колодца. Оружие твоё. Или ты снова удерёшь от боя на своем быстром коне, о Артём Непобедимый, как во время Дождевой Войны?

Артём фыркнул, бросил на землю подорожник.

— Я приду, о Настя без роду-племени, отсиживающаяся в камышах! Йо-хоо! — он ударил пяткой по педали и укатил.

Настя легла, закинув руки за голову, на тёплую гальку. Над ней качались на камышинках улитки Большие Прудовики.

— У меня нет лука и нет племени. Пусть. Но у меня есть правила. И пока я выполняю их, я — Следопыт.

6. Дом

Артём заглянул в колодец, гукнул, крутнул тяжелый вертел.

— Уу! Буу. Йо-хоо! Веч-но-о-паз-ды-ва-ют-э-ти-дев-чон-…

— Но-но, — сказали сверху. Артём поднял голову. Следопыт сидел на третьей снизу развилке и качал босыми ногами.

— Опять штучки древесные, — сказал Непобедимый. — И вообще, не сыпь мне…

— Соль на рану? — спросил Следопыт, пытаясь нащупать ногой нижние ветви.

— Сор на голову! — сердито закончил Артём. — А драться я не стану. Что ты мне, враг какой? Если хочешь, я извиняюсь, только я все равно не пойму, для чего ты Лисьего Шага защищаешь. Она про тебя рассказывает, будто ты знала, что это ты переезжаешь в Малинник, и поэтому всех отговаривала объявлять бойкот. Из трусости.

Настя спрыгнула на землю. Уткнулась лбом в кленовое плечо.

— Наверное, она и правда так… поняла… Наверное. А я и вправду один раз подумала: а что, если бы я была на месте этого ребёнка, которому объявят бойкот? Ведь он ни в чём не виноват! Ведь все люди.

— Какое такое наверное! — возмутился Артём. — Про тебя врут, а тебе всё равно.

— А вдруг ты тоже её не так понял, — сказала Настя. — Разве можно про неё гадости рассказывать! Надо… уметь прощать.

— Тогда тебе всю жизнь будут нечестные бойкоты объявлять, — сердито сказал Артём. — И всякие там вруши будут побеждать.

— Ну и пусть. Значит, я буду один, — Следопыт нахмурил брови. — Обойдусь. А только я не хочу врать и обижать, и всё.

— Разве так проживёшь? — спросил Артём.

— Не знаю, — Следопыт поежился. — Только я не собираюсь врать и обижать.

— Замёрзла, — озабоченно сказал Артём. — Делать тебе нечего, ходишь неодетая на ночь глядя. Возьми куртку. А хочешь, разведём костер? У меня спички есть.

— Ты что, нельзя. Увидят. А вдруг что-то сгорит!

— Не увидят, потому что за колодцем. И не сгорит, потому что я умею с костром обращаться. Смотри. Сначала надо снять дёрн. Берёшь топор или нож и срезаешь верхний слой почвы, — Непобедимый достал ножик и стал деловито подрезать землю.

— Ой! Как коврик. А почему он не разваливается?

— Потому что тут трава, она корнями переплелась и держит землю, — Артём скатал травяной коврик и отнёс под тополь. — Это знаешь зачем? Деревяшки сгорят, останется зола, а сверху опять положим дёрн. И трава будет расти как раньше. А то некоторые рыбаки жгут прямо на траве. Придёшь на берег, он весь как раненый… Насть, ты насобирай хвороста, а я тут видел неподалёку какие-то дощечки… сейчас приду.

Потом Артём выложил решётку из палочек, под неё подсунул кусок бересты и зажег, а когда огонь укрепился, составил ветки шалашиком. Скоро костерок уже тихонько трещал и посылал вверх струйки искорок.

— Потрясающе что ты умеешь, я не умею… — вздохнул Следопыт.

— Не буду я никаким там бароном-бараном, — поделился Артём. — Опять у них будут перевороты и войны баронские. Давай лучше с тобой свой дом построим. Ну, шалаш. И чтоб никто больше не знал. Я даже место знаю. Если тебе не понравится, то поищем другое.

— Дом… настоящий? — обрадовался Следопыт. — Я решётки умею плести. Мы по ним вьюнок пустим. Будет стенка — или окно, всё равно. Еще я знаю, где шифер можно достать для чего-нибудь.

— Но чтоб никто не знал. А то сломают.

— Конечно.

Артём вдруг нахмурился.

— Отдай мою куртку, тут уже тепло. Знаешь, если только ты будешь болтать девчонкам всякую чепуху про женихов и невест… я тебе уши надеру, хоть и девочка.

— Следопыт в женихах не нуждается, — сказала Настя. — В невестах тоже. Зачем Непобедимый из племени Велосипеда говорит глупости? Или голова его закружилась от дыма костра?

— Настя… Следопыт, правда ли, что у тебя есть свои правила, в День Великого Солнцестояния начертанные на сосновом посохе?

— Правда.

— А какие они?

— Да будут мои правила известны мне одному, — сказал Следопыт. — Каждый волен выбирать себе свои правила.

…А шалаш они потом сделали. Была там и кухонка со специальной холодильной ямкой, куда можно было съестные запасы запрятывать, и комната с вьюнком по зарешёченному окошку, где Артём смастерил низенькую лавочку для сидения. И полочка была в комнате в виде деревяшки, помещённой в развилке ветвей, с Настиной губной гармошкой. И был подземный сейф под корнями, куда можно было складывать планы местности, которые они с Артёмом чертили во время велосипедных экспедиций. Это когда засыпаешь в «бардачок» велосипеда вместо гаечных ключей печенье, едешь по дорожкам, останавливаешься на привал возле каждой дачи и наносишь её на карту-схему. У Непобедимого оказался компас, и по нему можно было даже наносить азимут.