Защитник прекрасной дамы - Дженис Беннет

Адриан неотрывно смотрел на огонь в камине, воспоминания о минувших рождественских праздниках в герцогском поместье живыми картинами проплывали перед ним.

– Хлоя просила передать вам привет. Они не собираются возвращаться раньше будущей недели.

Он знал наверняка, что мистер Денверс скучает без дочери и внуков и будет рад, когда они вернутся домой, в Чемп-форс-Мэнор, вместе с отцом семейства, лордом Ричардом, младшим братом герцога Галлифордского. Роль дедушки доставляла мистеру Денверсу огромное удовольствие.

Адриан подошел к окну и сквозь разрисованные морозом стекла вглядывался в ночь. Все три его сестры замужем; судьба послала каждой из них благополучие и надежный семейный очаг. И хотя груз ответственности за них больше не лежал на его плечах – с того момента, когда его младшая сестра Лиззи сочеталась браком с Фредериком Эшфилдом, ныне виконтом Сент-Винсентом, – тем не менее, он испытывал скорее не облегчение, а опустошенность. Впервые в жизни он чувствовал себя одиноким. Не нужным никому.

Он отвернулся от окна и встретил пристальный, испытующий взгляд мистера Денверса.

– Ты сможешь пожить здесь подольше? Или тебе нужно спешно возвращаться в Оксфорд?

– Я в отпуске – чтобы написать диссертацию. Трактат по Геродоту. Хотя, боюсь, в моем распоряжении осталось не больше месяца, чтобы завершить его. – Он потерял много времени, улаживая запутанные – и небезопасные – дела новоиспеченного виконта Сент-Винсента. – А вы тут почему такие хмурые?

– Ваше общество доставит дядюшке огромную радость, – откликнулась старшая сестра, вскинув голову. – Похоже, что здесь будет очень тихо, когда мы с Джейн вернемся в пансион.

Выпалив эту тираду, она прикусила нижнюю губу; яркие зеленые глаза вызывающе блеснули.

Мистер Денверс задумчиво поглядел на нее и вновь устроился в своем кресле.

– Ты надеешься, дорогая, что меня можно отвлечь в сторону от предмета, который меня занимает?

Мисс Селвуд метнула в его сторону сердитый взгляд и вновь отвернулась, громко уставившись в камин.

– А, в самом деле, дорогая, – голос мистера Денверса свидетельствовал, что его явно позабавила какая-то мысль. – Тебе не кажется, что мистер Карстейрс некоторым образом состоит с тобой в родстве?

Адриан засмеялся, а потом обратил внимание на то, что выражение серых глаз хозяина дома вполне серьезно, и добавил;

– Точнее, можно сказать, что родственная связь между нами установилась в результате браков близких нам людей.

– Так или иначе, но тебя можно назвать родственником? Или нельзя?

Мисс Селвуд так и взвилась: ее негодование выглядело едва ли не комично.

– Но ему надо писать трактат, и он не укладывается в срок! Вы же слышали, дядя Тадеус! Он просто не может больше откладывать работу. И, в самом деле, нет ни малейшей необходимости…

Мистер Денверс одним взглядом подавил этот бунт.

– Необходимость есть, и самая настоятельная.

Адриан был заинтригован. Он подошел к камину и оперся локтем о полку.

– Открывайте карты, сэр. Что, речь идет о каком-то ужасном деянии, которое, по-вашему, я должен совершить, а по мнению вашей племянницы – не должен?

Мисс Джейн, которая перед тем наблюдала за Адрианом критическим оком, просто взвизгнула от восторга.

– Вот это замечательно, Дафна! Ой, дядя Тадеус, какой вы умный! И хотя он такой молодой и красивый, все будет прилично и правильно, потому что ведь он священник!

– Мисс Джейн!.. – запротестовала мисс Селвуд.

– Конечно, конечно, какие тут могут быть возражения! – согласился Адриан, хотя только усилием воли сохранял серьезную мину на лице. – В этом, – он дотронулся до своего воротничка, составлявшего неотъемлемый элемент одежды англиканского священника, – есть нечто столь респектабельное, внушающее уважение…

– Это действительно очень удобный вариант, тут и сомневаться не приходится, – глаза мистера Денверса ярко блестели. – Знаешь, Адриан, если ты захочешь, то можешь занять вакансию священника, постоянно проживающего при школе для юных леди.

– Ой, какая это блестящая затея! – Джейн восхищенно захлопала в ладоши. – Если все у нас получится, никто даже не догадается, для чего он там оказался!

– Никто, и я в том числе, – чистосердечно подтвердил Адриан.

– А вам и незачем догадываться, – заявила мисс Селвуд. – Извините, я понимаю, что это звучит ужасно грубо, но проблема, о которой идет речь, – только наша и никоим образом не ваша, и нет никаких причин вовлекать вас в это дело. Вам оно сулило бы только массу беспокойства. Я все время доказываю дяде, что мы абсолютно в состоянии сами справиться со своими трудностями. И хотим справиться с ними самостоятельно.

– А я доказываю, что им это не под силу. – Мистер Денверс улыбнулся. – Но мы же тебе ничего пока не объясняли, и у тебя, наверно, такое впечатление, будто здесь говорят на тарабарском языке или же что мы все рехнулись.

– Ничего подобного. Я хорошо знаю мою сестрицу Лиззи и потому приучен ко многому.

– На самом деле все очень просто, – начал мистер Денверс.

Мисс Джейн с помощью коротенькой комической пантомимы изобразила безмерный ужас.

– Призраки! – загробным голосом возвестила она. – У нас в школе завелся один такой и всех пугает. Мы живем в постоянном страхе, что бедным кузинам придется закрыть пансион.

– Призраки? – Адриан поболтал бренди в стакане; при этом его проницательный взгляд перебегал то на мисс Джейн, то на мисс Дафну. – Я понял так, что призрак завелся в пансионе, которым управляют ваши кузины?

– Кузины моего отца, если уж быть точными. – Мисс Дафна Селвуд скрестила руки на груди. – Так что видите сами – это чисто семейная забота, которая не должна касаться никого больше… если только, – добавила она, с укором глядя на мистера Денверса, – дядюшка не станет принимать это так близко к сердцу и выступать в роли деспотического опекуна.

– Должен же хоть кто-нибудь отнестись к делу серьезно, – парировал мистер Денверс, – ведь ваши кузины, похоже, не потрудились даже задуматься, что же за всем этим кроется. Я повторяю, что впереди вас может ждать опасность, а на территории пансиона нет ни одного мужчины, способного оказать необходимую помощь.

– Мужчина там и не нужен, – проворчала мисс Селвуд. Адриан выпрямился: в нем заговорило природное чувство рыцарского долга. Впрочем, спокойно подумал он, возможно, все дело в том, что с семнадцати лет он был фактическим главой семьи. И вот теперь, в двадцать пять, он – человек, чьим деловым качествам все воздают должное, или, по шутливому выражению Лиззи, – великий мастер улаживать чужие дела. И так как сестры больше в нем не нуждаются, не высматривает ли он невольно других беспомощных представительниц слабого пола, которым нужна защита?