Пепел - Владимир Сорокин

Колбин подождал, пока они пройдут мимо двери, затем осторожно отпер ее, распахнул:

- Только поближе, родные.

С бутылками в обеих руках четверо проскользнули в коридор и побежали за процессией. Замыкающие охранники обернулись, подняли автоматы, но бегущие метнули бутылки - раз и еще раз, - восемь взрывов слились в один, разрывая тела. Лисович и Поспелов погибли сразу, Самченко и Назирову взрывной волной отбросило метров на шесть по коридору. Колбин выскочил в задымленный коридор с пустой сумкой и электроножом, подбежал к груде изуродованных тел.

Погребец был еще жив. Ему оторвало обе ноги, разворотило живот. Скуля и тряся синей головой, он оперся ручищами об пол и пополз. Колбин включил электронож, двумя плавными движениями вырезал у Погребца загривок, кинул в сумку и побежал к двери. Погребец полз, волоча свои кишки.

Колбин быстро запер за собой дверь, открыл другую и вышел в узкий коридор, по которому они пришли в темную комнату. Пробежав по его лабиринту, он вышел из здания стадиона.

Уже совсем стемнело. Многотысячная победоносно ревущая толпа выползала из стадиона. Колбин смешался с ней, дошел до моста, с трудом выбрался из месива поющих и кричащих людей, нашел свою машину, открыл, засунул сумку с загривком под сиденье.

Сел, достал платок и вытер горячее потное лицо. Уши заложило от взрыва. Руки Колбина тряслись, как у старика. Он с трудом попал ключом в замок, завел машину и поехал медленно, словно впервые сел за руль. Выехав на набережную, достал мобильный, набрал номер и произнес:

- У меня.

- Рублевка, поворот на Николину, - ответил голос.

Подъехав через полчаса к условленному месту, Колбин увидел стоящую серую "Волгу". Вылез, огляделся. Вокруг никого не было - шелестел темный лес, мигал желтым светофор, да изредка проезжали машины.

Колбин достал сумку, пошел к "Волге". В ней сидели тот самый юноша с палкой и его водитель Саша. Но теперь на юноше вместо обносков был оранжевый китель и такого же цвета замшевые брюки. Убогую палку сменила черная полированная трость с костяной рукояткой в форме орлиной головы.

Сидящий сзади юноша кивнул Колбину на место рядом с ним. Колбин сел. Юноша коснулся тростью крутого плеча Саши, "Волга" тронулась.

Колбин передал юноше сумку. Тот открыл, посмотрел внимательно, положил под ноги.

- Те там остались?

Колбин кивнул, устало махнул рукой, хотел сказать что-то, но вдруг разрыдался.

- Что ты, легкий? - прищурился на него юноша.

- Я это...отец...

- Устал? - Юноша брезгливо посмотрел на его трясущиеся руки.

- Отец... отец... я не знаю... - всхлипывал Колбин.

- Чего ты не знаешь?

- Мне... о-ч-чень плохо, отец... очень, очень...

- Ты скажи, остальные все обиделись?

- Все, отец... все...

- Ну и хорошо. - Юноша достал платок. - Вытри влагу легкую. Учись плакать каменными слезами.

Колбин взял платок, приложил к носу, вдохнул. Едва он стал сморкаться, юноша стремительно вытянул из трости узкое лезвие и умело воткнул Колбину в шею под левую скулу. Конец клинка вышел через правое ухо с приросшей мочкой. Колбин дернулся всем телом, зашевелил ногами и, вцепившись руками в переднее сиденье, захотел приподняться.

- Не волнуйся... - Юноша взял его за плечо, удерживая.

Смертельная дрожь овладела телом Колбина, пальцы побелели, сжимая обивку кресла. Мутная сопля дрожала у него под носом, выпученные глаза смотрели вперед, словно что-то неописуемо-ужасное появилось на ночной дороге.

Колбин умирал долго, хрипя и ворочаясь.

Шофер вскоре свернул с шоссе и поехал по неосвещенной дороге через лес.

- Сколько воли к жизни. И все впустую. - Поглядывая на агонизирующего Колбина, юноша достал сигареты, закурил.

- Сразу в лес его? - спросил, не оборачиваясь, шофер.

- Ни в коем случае. Витя все сделает. - Юноша с трудом вытянул из головы Колбина лезвие, вытер носовым платком убитого, вставил в трость.

"Волга" несколько раз сворачивала и, проехав через небольшой дачный поселок, остановилась возле глухого каменного забора. За забором возвышался угрюмый особняк, напоминающий крепость. В узких окнах горел свет.

Юноша достал мобильный, набрал номер:

- Витя, открой.

Стальные ворота плавно открылись. "Волга" въехала в небольшой внутренний двор. Здесь все было залито бетоном за исключением круглой клумбы с фигурой оленя посередине. Вделанные в бетон светильники мягко подсвечивали двор и дом. Еще две машины стояли неподалеку - темно-синяя "ауди" и черный джип "suburban".

Из дома вышли трое.

- Петруччо! А мы, бля, последние известия слушаем! - оживленно заговорил полноватый в цветастой рубашке, подходя к машине.

- Что, уже объявили? - Юноша выбрался из машины, оперся на трость, наклонился и вытянул сумку с загривком.

- Десять трупов, ёптеть! - засмеялся полный.

- Одиннадцать. - Юноша указал тростью на Колбина, привалившегося к стеклу кабины.

Трое внимательно посмотрели.

- Распорядись. - Юноша захромал к крыльцу.

Шофер двинулся за ним.

Полный быстро сказал что-то двоим, они полезли в "Волгу".

Юноша вошел в дом. После небольшой прихожей сразу начинался просторный зал с баром и мягкой мебелью. Здесь же стояла дорогая стереосистема с колонками в виде больших белых раковин и большой телевизор, по которому передавали экстренные новости о нападении на Погребца. На стойке бара сидел щуплый лысоватый кавказец в черных кожаных брюках и кожаной жилетке. В кресле развалился некто длинноногий в джинсах, кроссовках и черной майке, с помповым ружьем на коленях.

Юноша остановился посреди зала с сумкой в руке, посмотрел на кавказца. Кавказец улыбнулся ему.

Вошел полный Виктор.

- Вить, я при чужих не буду говорить, - нахмурился юноша.

- Алик, это Гасан, дружбан мой.

- Мы так не договаривались.

- Алик, все в норме, не заводись.

- Я при чужих говорить не буду! - зло повторил юноша.

- Да нэ надо ничего гаварить, Алик. - Кавказец спрыгнул со стойки, взял лежащий рядом кейс, открыл.

В кейсе лежали пачки евро.

- Fuck! - Юноша негодующе посмотрел на кейс и на Виктора.

- Алик! - пошел к нему, разведя тяжелые руки, Виктор. - Алик! В чем проблема?

- В том, что ты не держишь слово! - бледнея от злобы, проговорил юноша и устало опустился в кресло.

Водитель "Волги" встал за его спиной.

Виктор переглянулся с кавказцем, шагнул к юноше, но вдруг круто развернулся к сидящему с ружьем:

- Слушай, Гасан, я же, блядь, сказал, что не люблю, когда у меня на диване с волынами сидят!

- Ну, у тебя тоже ха-лодное аружие на столе! - Гасан кивнул на воткнутый в дыню нож с рукоятью из копыта косули. - Миша, пайды падыши воздухом.

Длинноногий, усмехнувшись, вышел.

- И еще улыбу давит, - проводил его мрачным взглядом Виктор.

- Шьто ты прямо как нэрусский! - шлепнул себя по костлявым коленям Гасан.

- Алик, проблемы никакой нет. - Виктор присел на подлокотник кресла. Все остается, как перетёрли.

- Идиоты... - Юноша резко встал, пересек зал и захромал наверх по лестнице.

Виктор усмехнулся, покачал головой:

- Ой, бля... с интеллигенцией всегда - туши свет...

Гасан закурил и снова вспрыгнул на стойку.

- Что же, бля, мы все такие, а?... - Виктор затопал по лестнице вслед за Аликом.

Юноша стоял в каминной на втором этаже и смотрел в темное окно. Когда Виктор приблизился, он резко повернулся:

- Объясни мне, объясни мне, кто это такой? Какого фака он здесь? По-че-му он здесь?! Когда здесь должны быть два, два человека - ты и я!

- Алик, это Гасан Слепой.

- Какой Слепой? Какой Слепой?! Как мы договаривались, Витя?

- Алик, послушай. - Виктор взял худые кисти рук юноши в свои толстые, как сардельки, пальцы с обгрызенными ногтями. - Ты просил полтинник? Там в кейсе лежит полтинник. Все. Это он заказывал. Не я. Бери бабки, дуй на пальцы.

Юноша угрюмо смотрел на него.

- Пошли, покажу что! - Виктор подмигнул ему, взял за руку, потянул.

Юноша нехотя похромал за ним. Они вошли в большую, обтянутую розовым бархатом спальню. Рядом с широкой кроватью на полу лежала бронзовая фигура обнаженной женщины в человеческий рост. Женщина спала на спине.

- Узнаешь? - хмыкнул Виктор.

Алик угрюмо смотрел на фигуру.

- Не узнаешь? Это ж Ритка! А? Я еще тогда попросил слепок сделать. А теперь где она, а? - Он весело почесался. - Во, бля, законы химии!

- Это не химии законы. Это - ваши...

- Тяжелая, сука! - Виктор, кряхтя, поднял фигуру и кинул на кровать. А? Алик? Спать, на хуй, теперь только с ней буду!

Юноша вздохнул.

- Слава Камню, что я не из вашего теста.

- Да, ладно... не выёбывайся... - Виктор облапил его, взялся рукой за пах. - Ты теперь в Книге рекордов Гиннесса, ебёна мать!

Алик отстранился и захромал вниз.

- Ну, чего, я нэ понял, дэлаем дэло или не дэлаем? - слез со стойки Гасан.

Алик протянул ему сумку.

- Нэ... ну ты выложи, пакажи нормально, - прищурился Гасан.