О Совке - Верещагин Николаевич

Так вот. Угадайте, при какой власти мама, проработав 30 лет в школе, НЕ получила квартиру? Так что дерьмокопатели, ищущие во всём самую мерзкую и грязную «глубинную причину», могут успокоиться — у меня есть вполне меркантильные соображения для ненависти и отвращения к нынешней власти.

Воду и канализацию мне провело не это ёбаное государство — я сам. Сам заработал деньги, сам нашёл людей, сам провёл. Деду в своё время было стыдно пользоваться своими «льготами», ветеранскими и партийными — он всё откладывал, хотя ему сто раз предлагали эти подключения — ЗАСЛУЖИЛ! А он говорил: «Что люди подумают?.. Да мы потом… Нет, я пока не буду…» Всё боялся взять что-то лишнее у СВОЕГО государства. Что-то НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ…

…СССР я мог быть что-то должен — за всё, что он давал своим гражданам. РыФке — хуй я дам пососать, когда попросит. Нет. Побрезгую дать хуй этой гнилой бляди — ещё заразит летальной импотенцией на фоне сифилиса мозга…

7. Информация

Лет в 13 меня охватил зуд журналочитательства — журналы тогда были очень интересными, надо сказать, информации в них было очень много, а бреда — многократно меньше, чем сейчас. Наша семья тогда выписывала кроме местной газеты «Правду», «Учительскую газету», «Аргументы и факты», журналы «Здоровье», «Крокодил», «Роман-газета», «Наука и жизнь» и (всё ещё) «Огонёк», хотя от него уже начали плеваться — а мне «Комсомолку» и журнал «Пионер». Я заявил, что у меня информационный голод, и близкие отнеслись к этому с пониманием.

Я получил подписку на:

1. газету «Красная звезда»;

2. журналы:

— «Военные знания»;

— «Зарубежное военное обозрение»;

— «Техника и вооружение»

— «Техника — молодёжи»;

— «Морской сборник»

— «Советский воин»;

— «Военно-исторический журнал»;

— «Советское военное обозрение»;

— «Вокруг света»;

— «Советский пограничник»;

— «Военный сборник» (задачи из которого я с интересом решал уже тогда).

Я не шучу!!! Номера — практически все — целы у меня до сих пор. На эти журналы я подписывался вплоть до 91-го года (на некоторые — и позже, правда, но…) Одно время — недолго — я даже выписывал польский и ГДРовский военные журналы… В польском помог разобраться дед, а вот с немецким он меня гонял — сдвигали брови и огорчённо смотрел на внука. Действовало сильно…

…Да, в СССР не было Интернета. Но говорящие это — иногда вполне серьёзно — не думают, что и на Западе его не было тоже.:-) А вот множество изобретений — типа конвертопланов, СиДи-дисков и видеокамер-наладонников, ЖК-экранов и прочего — было сделано именно у нас. И я читал о них в этих самых журналах. Именно так, именно там.

Телевидение в СССР было хилым по количеству программ — у нас принимались всего две. И, как я сейчас понимаю взрослым умом, страдало-таки излишней парадностью. Но что до информации — её качество и подача на советском телевидении были намного грамотней и профессиональней. А главное — намного большим было КОЛИЧЕСТВО, как это ни странно звучит, информации, чем сейчас.

Это не шутка. Мы тонем в телепрограммах и сообщениях, но… но — информации там нет, либо она подана в таком виде, что интересна лишь психиатрам. Реклама, идиотические сообщения о жизни звёзд, бесконечные страшилки — всё это смешано в совершенно несъедобный гнилой ком, истекающий кровью, гноем и розовыми соплями. Информацией это назвать может только человек, выполняющий заказ — или больной благоглупостью в летальной форме.

Были библиотеки. Несколько. И очень хороших. И действовал МБА — межбиблиотечный абонемент — позволявший заказывать книги и журналы из областной, центральной, библиотеки Тамбова, «пушкинки», как она называлась.

8. Образование

Заострять на этом внимание особо я не буду. Скажу только, что образование было реально бесплатным. Когда в одной из школ в середине 80-х выплыла некрасивая история с поборами родителей (копеечными, с нынешними обыденными — не сравнить и близко!) — то под суд пошли сразу несколько человек. Под настоящий суд — за то, что осмелились брать деньги за то, что государством предоставляется бесплатно.

Уровень знаний… Ловлю себя на том, что по физике, алгебре и геометрии я — ненавидевший эти предметы лютейшей ненавистью, не вылезавший после 7 класса из тройбанов по ним! — знаю больше, чем нынешние хорошисты из 10–11 классов. Пусть не отличники, но — хорошисты. Конечно, требования, которые предъявлялись к нам, уже не сравнить было со «сталинскими», уже полезли в школу — «партнёрствовать с детьми» — их «старший товарищи», слезливые очкастые «новаторы» с неряшливыми волосиками на лысеющих головах (ещё не осмеливающиеся открыто проявить своё истинное — ПЕДОФИЛЬСКОЕ — нутро, но уже какие-то ощутимо неприятные…), закрутились мутные водовороты вокруг «ранимой личности ребёнка» и его «сложных душевных движений»… Но всё-таки в школе всё ещё требовали. Достаточно жёстко. И родители выступали тут со школой единым фронтом, ЗАСТАВЛЯЯ нас приобретать знания самыми разными, зависимо от семейных традиций, способами — от старого доброго «витамина Р» до «мне за тебя будет стыдно» (кстати, действовало — и очень неплохо!) Остаётся только поблагодарить и родителей — и школу за насилие над неповторимыми детскими личностями. Отчётливо помня, что мы из себя представляли (на самом деле, а не в глазах ушибленных головой экспериментаторов от педагогики!), я хорошо отдаю себе отчёт в том, какой бардак мы бы устроили в школах и во что превратились бы сами, если бы «новаторы» уже тогда одержали победу и водрузили знамя педоцентризма на развалинах системы образования…

…Помимо собственно городских школ — 1-й (элитной), 2-й (позднее, после пожара, сведённой с 1-й в одно новое здание), 3-й (моей родной), 4-й (СОМовской — завода сухого и обезжиренного молока) и 85-й железнодорожной (с шикарным финансированием и всякими прочими «наворотами от спонсоров» — ЮВЖД) в городе были солидный сельхозтехникум (учились иностранцы), два СПТУ (выпускников моментально расхватывали колхозы) и одно из двух в СССР училищ гражданской авиации — организация полувоенная, со строжайшей дисциплиной, готовившая даже африканских «товарищей».

9. Мечты и развлечения

Тут у меня то же предвзятое отношение, что и к моде. Ну не понимаю я, какие такие «развлечения» и от кого нужны человеку. Нормальному, не больному, не инвалиду… Ладно. Вернёмся к Кирсанову моего детства…

О чём мы мечтали? Поскольку книги тогда читали все — то они и служили основой для фантазий. Обсуждать книги (и кино) и додумывать их сюжеты мы могли бесконечно. Наша фантазия работала, как мощнейшая машина — в сравнении с нею фантазия нынешних детей убога и скучна, потому что «прошита» готовыми яркими (слишком яркими, резкие краски убивают фантазию!) сюжетами, как сотовый телефон после ремонта. Они не сумеют сделать из палки — пулемёт. И я не понимаю тех, кто этому радуется — мол, зачем при таком изобилии, можно же купить игрушечный пулемёт в магазине!!!

Игрушку — да, купить можно. А умение ВИДЕТЬ и МЕЧТАТЬ? Нет. Не купите…

…Что интересно — наши мечты вообще не были приземлёнными. Нам ничего не стоило после урока истории начать обсуждать, где можно было поставить в Фермопилах пулемёт (!), чтобы… ну ясно. Честное слово — не вру, мы с одним моим тёзкой как-то целую пару (два урока труда) разрабатывали проект… переселения индейцев из США в СССР. Клянусь, это было, и было мне лет 11–12, что-то так. Я уже тогда не очень верил (в отличие от тёзки) в «благородных индейцев» (не знаю, почему), но идея меня захватила своей масштабностью.

Не помню, чтобы кто-то хотел стать космонавтом, честно. Но про космос мы говорили много и жадно, а «нежелание стать космонавтом» проистекало не от безразличия к этой работе, а скорей от понимания, что — «не потянем», проистекавшем, в свою очередь из восхищения этими людьми. А вот военными хотели стать практически все мальчишки. Военный был идеалом, война — нужным и важным делом, делом мужчин. При этом мы, я должен заметить, вполне понимали, что такое настоящая война — и деды рассказывали без прикрас, да и тех, кто «выполнял интернациональный долг», тоже хватало вокруг, а уж они-то и вовсе не стеснялись. Но парадокс — все эти рассказы только усиливали в нас желание быть военными. О том, чтобы «откосить» — не было и речи. Вообще не помню таких разговоров. А лет в 14 зашёл как-то перед уроками разговор во дворе — и ВСЕ мальчишки заявили, что «хотели бы в Афганистан». ВСЕ. Не только я и ещё парочка таких же, уже посещавшие к тому времени клуб «Кандагар» — все вообще.

Но нет — о войне как таковой, как о смысле жизни, мы не мечтали. Наши мечты сводились в конечном счёте к тому, что жизнь должна быть интересной. Можно нелёгкой (справимся, мы что, девки, бояться трудностей?!) — но ОБЯЗАТЕЛЬНО, НЕПРЕМЕННО интересной. И знаете что? Деньги, богатство, карьерный успех в это понятие не входили. Просто не попадали. Мы отлично знали, что такое деньги, зачем они нужны, но… но нас нельзя было купить. Мальчишку из моего детства куда верней можно было обманом заставить совершить преступление, запудрив ему мозги «романтикой» или даже «борьбой за справедливость» (такие истории были в СССР). Один из трёх реально существовавших в СССР маньяков, Сливко, заманивал пацанов на смерть, соблазняя их «участиями в секретных испытаниях». Но никто из нас никогда не пошёл бы с ним за деньги… Ни за какие.