Луатомвао - М. Опальнов

— Альфа, иди! Ищи дорогу! Домой! Там! — протянул я руку в сторону джунглей.

Но к крайнему моему удивлению пес, единственный раз на моей памяти, отказался исполнить приказание. Альфа слабо взвизгнула, словно прося прощения, и, сжавшись в комок, прильнула к земле.

— Иди, дьявол! — ударил я собаку ногой в бок. Она не отпрыгнула, нет, наоборот, — подползла ко мне еще ближе, тычась головой в мои ноги. Ясно, что это была просьба: «раздроби мне голову твоими сапогами за ослушание, но не посылай меня в эту заросль…»

— Ну, нет, проклятое животное, — подумал я, — ты все-таки пойдешь куда я тебя посылаю!

И стараясь ошеломить Альфу быстротой и неожиданностью своих движений, я, подняв с земли камень, запустил его в чащу, крикнув одновременно: — Принеси!

Слишком уж неожиданно было отдано это новое приказание, а потому импульс послушания на этот раз победил страх. Сеттер сорвался с места, рыжим пламенем вспыхнул в зелени кустов, окаймлявших чащу, мелькнул еще раз, еще, и вдруг из кустов раздался отчаянный визг, почти человеческий вопль о помощи. Это кричала Альфа! Сунув в казенник патрон с разрывным «жаканом», я бросился на помощь моему бедному сеттеру.

Еще издали заметил я, что Альфа борется с какой-то неведомой силой, втягивающей ее в густую чащу. Но это не было животное, о, нет! Мне показалось, что собака опутана сетью черных веревочек, как-будто кто-то накинул на нее множество стягивающихся петель и за концы их тащит Альфу в кусты. Но кто же, кто же тащил ее? Повидимому, люди. Я вскинул ружье и разрядил оба ствола в кусты, в невидимого врага. Никакого результата! Вернее, результат был обратный.

Таинственный враг, осмелев, оторвал Альфу от земли и полузадушенную, слабо взвизгивавшую потащил куда-то вверх. Бросив разряженное ружье и выхватив из кармана «мистера Браунинга», я выпустил в кусты всю обойму. Пес, слабо барахтаясь в сетях, попрежнему поднимался.

Не помня себя от злости, я подпрыгнул, схватился за эти тонкие черные веревочки и сам уже, вися в воздухе, попытался их разорвать. Не тут-то было! Они обладали крепостью стальной проволоки. Тогда, освободив правую руку, вися на одной только левой, я выдернул из-за пояса нож и ударил им по веревкам. Боже мой! Концы обрезанных веревок отпрянули, как живые, как-будто они почувствовали боль от удара ножа. Мне показалось, что я перерезал эластичные натянутые жилы, полные крови, а в следующую затем минуту я упал на землю с пуком этих, не то веревок, не то жил, не то чорт знает чего в руках!

Где-то высоко над моей головой раздавались странные звуки, похожие на характерное хрустение ломаемых костей, на треск разрываемой кожи. Там «кто-то» или «что-то» пожирало мою бедную Альфу! А я сидел на земле и тупо глядел на пук черных, гладких и эластичных веревок, лежавших на моей ладони. В этот-то момент я почувствовал, как что-то с силой захлестнуло мою левую руку выше локтя, а затем режущая боль полосами обожгла мою кожу. Ну, точь-в-точь, как если бы меня кто-то стегал кнутом. Я инстинктивно поднял нож и увидел… те же черные веревки, опутавшие левую мою руку.

Они тянулись откуда-то из глубины густого кустарника и, опоясав в нескольких местах мою руку, причиняли эту режущую боль. Поэтому и чувствовал я боль полосами. Я быстро вскочил, но тотчас же неведомая сила снова свалила меня на землю. Эти же веревки, подползшие по-змеиному, опутали мои ноги и повалили меня. К счастью, правая моя рука, вооруженная ножом, была еще свободна, и я бил ножом по веревкам, рассекая их. Но все новые и новые пучки этих жутких щупальцев тянулись ко мне, опутали до колен ноги, тугой петлей захлестнули поясницу, оплели грудь, причиняя нестерпимую режущую боль. И вдруг живая толстая веревка, вернее — канат, до жути похожая на хобот слона, взметнулась около моего лица, легла на плечи и захлестнулась вокруг шеи. Но я успел просунуть в эту петлю правую руку и тем спасся от удушения. А затем щупальцы с силой оторвали меня от земли и потащили наверх. Я не мог сделать ни малейшего движения, — плотно и крепко опутала меня дьявольская сеть — Да. да! Это была она, «сеть дьявола»! Я понял это, понял, с каким врагом имею дело лишь тогда, когда запеленутого, словно ребенка, оторвало меня от земли дерево-вампир.

Все новые и новые пучки этих жутких щупальцев тянулись ко мне…

Во время этого невольного воздушного путешествия я снова встретился с моей бедной Альфой, или, вернее, с тем, что от нее осталось. Ветви «сети дьявола» обмотали пса тесным клубком, рассекли ее шкуру и плотно влились в обнажившееся мясо. Тут только я увидел, что и моя одежда в крови! «Сеть дьявола» одним только прикосновением своих щупальцев, как ножами, разрезала мою одежду, исполосовала кожу, нанося глубокие прорезы. А выступившая кровь как-будто еще более разъярила это дьявольское растение. Оно все крепче, все теснее сдавливало меня в своих объятиях и я начал терять сознание!

Полковник замолчал и, похлопывая по карманам, начал искать коробку с папиросами. На веранде попрежнему стояла тишина, даже взвизги фокстрота и блек-боттом, несшиеся из танцзала, смолкли; лишь где-то на улице ныла надоедливо однострунная туземная гитара.

— Ну, что же было дальше? — нетерпеливо прервал молчание Иславин. Офицеры заметили, что глаза русского округлились, как у ребенка, слушающего «страшные» сказки.

— То, что я пережил вися в воздухе, опутанный «сетью дьявола», — заговорил снова Мадай, — можно сравнить лишь с мучительным кошмаром, бредовым видением героев Амедея Гофмана. Бороться я не мог и, сдаваясь, выпустил из руки ненужный уже мне нож. «Это «скис»[3] — как говорят авиаторы», — подумал я начиная терять сознание. Но последнее, что я, увидел, была толпа черных людей, одетых в форменные голубые куртки, бежавших по болоту сюда, ко мне, к «дьяволовой сети», как мне показалось. Мои аскари! Но почему рост их увеличился до таких гигантских размеров? Нет, конечно, это бред!.. Больше ничего не помню…

Я открыл глаза. Мой субалтерн-офицер лейтенант Гульд с помощью ножа выпутывал мои руки из ветвей «сети дьявола», брезгливо отбрасывая их в сторону.

— Лейтенант, — крикнул капрал Мбанги, — не разбрасывайте эти ветки. Они тотчас же пустят корни в землю и разрастутся в кусты. У этого растения истинно дьявольская живучесть!

Лейтенант Гульд, не обращая внимания на слова Мбанги, возился с моими пораненными «сетью дьявола» руками. Но ветви Гульду приходилось срывать вместе с моей кожей, так плотно присосались они к телу. Порезы, нанесенные мне ветвями растения-вампира, я лечил очень долго, но следы от них остались и до сих пор. Вот, смотрите! — засучив рукава кителя, положил на стол обе руки Мадай.