Некромантка из болота (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна

— Боже мой, как вы прелестны!.. — всплеснула руками леди Фоллей. — Питер, ну что же ты стоишь?..

Вирджиния зарделась от того обожания, которое светилось в глазах хозяйки дома. Питер галантно проводил гостью к стулу, однако продолжая думать о чем-то своем. «Какой же он сухарь…» — подумала Вирджиния и тут же себя одернула. «В конце концов, я могу выкинуть из головы мысли о своей работе, потому что мои подопечные мертвы. А ему сложнее, ведь с живыми все непросто… да хотя бы потому что они в любую минуту могут стать мертвыми…»

За столом, сверкавшим серебряными приборами и хрусталем, Вирджиния совершенно оттаяла. Леди Фоллей развлекала ее светской болтовней, перескакивая с темы на тему, Питер молчал и лишь изредка поддакивал ничего не значащими фразами.

— Джинни, можно я буду вас так называть? Джинни, вы не молчите, расскажите о себе, а то я все говорю и говорю, а вы молчите!..

— Она некромантка, мама, — наконец подал голос Питер.

Вирджиния с вызовом вскинула голову. Своей работы она не стеснялась.

— Некромантка?.. — искренне удивилась леди Фоллей, а потом с укоризной взглянула на сына, как будто это он был в этом виноват. — Питер, где твои манеры?

— Но я действительно некромантка, — подтвердила Вирджиния. — Мастер Симони — мой наставник.

— О, мастер Симони… — глаза леди Фоллей затуманились и сделались болотного оттенка. — Старый добрый Николя…

На некоторое время повисло молчание, во время которого пионы в вазе, повинуясь эманациям от хозяйки дома, шевелили лепестками, распускались и складывались обратно в бутоны. Наконец Вирджиния мягко сказала:

— Я могу рассказать о своей работе, но не думаю, что это уместно делать за столом.

— А?.. — леди Фоллей вынырнула из задумчивости. — Да, Джинни, вы правы, за столом не надо. А то помню, как Николя однажды… Да, не надо за столом. Но почему же, а? Вы ведь такая хорошенькая… и некромантка?

— Кто-то же должен этим заниматься, — улыбнулась Вирджиния.

Будь на месте леди Фоллей кто-нибудь другой, она бы обиделась на подобные слова, но мать Питера казалась искренне огорченной.

— Ну и пусть! — вдруг воскликнула леди Фоллей и раскраснелась. — Некроманты тоже люди. Слышишь, Питер? Не совершай моих ошибок. У всех есть недостатки, а вы мне нравитесь, Джинни, так что пусть… А после замужества вы тоже собираетесь заниматься некромантией?

Вирджиния несколько опешила от такого крутого поворота событий.

— Зам-м-мужества? — слегка заикаясь, переспросила она. — Я об этом не думала, но…

— А даже если и так, — продолжала увлеченно леди Фоллей, — то найдем вам место при дворе. Питер! Кто в кабинете министров курирует это направление? Лорд Эшворд?

— Нет. Герцог Мюррей.

— Ох… он такой колючий… — огорчилась леди Фоллей. — Но ничего, я попрошу леди Бинош послать ему приглашение на воскресный прием… Мы что-нибудь придумаем и найдем вам место, Джинни.

— Но я же не… Погодите!.. Мне кажется, леди Фоллей, вы торопите события.

— Тороплю? — удивилась она. — Но разве вы?.. Питер?

— Мисс Сибрас приехала в столицу по делам, мама.

— Но как же?.. Я думала, что у вас… — леди Фоллей посмотрела на сына, потом на гостью, нахмурилась и отодвинула тарелку.

Пионы разом раскинули свои лепестки, издали какой-то жалобный стон и опали. Питер рассеяно подобрал один из лепестков, покрутил в руках и нахмурился.

— Мама, прекрати, — сказал он предупреждающе. — Вспомни о манерах.

Это подействовало. Леди Фоллей глубоко вздохнула, разжала кулак, в котором сжимала вилку, положила ее на стол и спросила:

— И какое же дело привело вас в столицу, Джинни?

Вирджиния чувствовала не столько холодность в голосе леди Фоллей, сколько печаль и разочарование.

— По правде говоря, это мастера Симони вызвали в столицу, а он попросил меня заменить его. Что-то, связанное с те… — она вовремя осеклась и поправилась, — с делом двухлетней свеже… давности.

Леди Фоллей грустно улыбнулась. Оговорки не укрылись от ее внимания.

— И долго вы пробудете в столице?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я не знаю. Мне надлежит явиться в Гороховой Двор с сопроводительным письмом от мастера Симони, чтобы сразу же приступить к эксгу… — она опять осеклась.

— Эксгумации тела, — закончила за нее леди Фоллей. — Не стесняйтесь.

Она позвонила в серебряный колокольчик и велела подать десерт. В поведении Питера опять наметилось нетерпение, он поглядывал на часы над каминной полкой и ерзал на стуле, словно мальчишка, которому не терпится сбежать от разговоров скучных взрослых в игровую комнату.

— Я надеюсь, что это тело двухлетней свежести задержит вас надолго, Джинни, — радушно сказала хозяйка. — И вы дадите моему сыну шанс.

Принесли сливовый пудинг с ромовой подливкой и крепчайший черный чай, который был очень кстати, потому что Вирджиния немного продрогла, несмотря на ярко пылающий в камине огонь.

— Лорд Фоллей очень приятный молодой человек… — осторожно сказала она, чтобы сказать хоть что-то в затянувшемся молчании.

— Разумеется, — кивнула леди Фоллей. — У него есть дар, титул, положение в обществе, состояние, в конце концов.

— Мама, — мрачно отозвался мужчина, — лучше о погоде.

Леди Фоллей его не слушала.

— Он недурен собой, иногда даже вспоминает о манерах, правда, абсолютно лишен чувства юмора и обаяния… Это у него от отца.

Питер не сделал больше попыток остановить мать, он просто встал, пробормотал невнятные извинения и вышел из-за стола.

— И вот так всегда… — горько сказала леди Фоллей.

Пионы на столе скукожились и превратились в засохшие трупики. Вирджиния взяла пару листиков и растерла их в пальцах.

— Я тоже не подарок, леди Фоллей, — тихо сказала она.

На последнем издыхании пионы выпустили новые листья, ржавые и страшные, истекающие гнилью. Леди Фоллей спокойно смотрела на эту небольшую демонстрацию дара.

— У меня даже чертополох не рос, — невпопад пояснила Вирджиния.

Леди Фоллей продолжала вопросительно смотреть на нее, и некромантка сочла нужным немного рассказать о себе:

— Я родом из маленького приграничного городка. Когда мне было десять, в наш город пришла чума. Мама… — ее голос дрогнул, — она боролась, была хорошей травницей, лечила людей, но… Одним словом, они все умерли.

— Мне жаль, — леди Фоллей в искреннем сочувствии дотронулась до руки девушки, заставив ее отпустить цветочную труху.

Пионы умерли, на этот раз уже окончательно.

— А я выжила, — Вирджиния справилась с собой и говорила спокойно, слегка отстраненно. — Когда прибыла королевская гвардия, меня обнаружили вместе с трупами, голодную и грязную, но живую и здоровую. Чума обошла меня стороной. В семью дяди меня не отдали, вместо этого отправили в приют Вечнозеленой матушки-настоятельницы.

Она позволила себе слабо улыбнуться.

— Болото. Там было неплохо, хотя и… Понимаете, я чувствовала себя… бездарностью. У меня ничего не получалось в зеленой магии. Цветы не росли, животные и птицы шарахались, я даже травничать не умела толком, всегда получалось что-то ядовитое и дурно пахнущее, сколько я не молилась Уршулле. А ведь мои родители… они из обедневшей, но благородной семьи.

— Да, я знаю, — кивнула леди Фоллей и снова погладила девушку по руке. — Род Сибрас ведет свое начало от первых зеленых магов. Артур Сибрас был одним из семи рыцарей короля Георга.

Служанка, повинуясь невысказанному распоряжению, убрала цветочную гниль и принесла вазу со свежими цветами, в этот раз это были чайные розы. Обе женщины в молчании следили за ее действиями. Чай давно остыл, пудинг был съеден, огонь в камине почти потух, поэтому Вирджиния взяла на себя смелость и встала, чтобы подкинуть еще дров и немного согреться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А потом, — продолжила она свой рассказ, вороша кочергой угли в камине, — когда состоялась инициация первой кровью, матушка-настоятельница сообщила, что у меня есть способности к некромантии. Я должна была покинуть приют и отправиться в храм Дайда для дальнейшего обучения. Я могла отказаться, но что бы тогда меня ждало?