Скиталец. Боярин - Калбазов Константин

Конечно, имелись сомнения относительно того, что паровая машина сумеет справиться с поставленной задачей. Насколько знал Измайлов, в его мире такие суда работали только на двигателях внутреннего сгорания. Хотя испанская модель умудрялась разгонять суденышко до скорости в двадцать один узел, чего должно было хватить для выхода на крыло.

Турусов с радостью взялся воплотить эту задумку в металле. Ну что тут сказать? Энтузиаст-новатор, получивший щедрое финансирование. Да он был готов трудиться денно и нощно! Впрочем, на его распорядке дня это никоим образом не сказалось. Послеобеденный сон и полдник, как полагается.

Правда, это скорее говорило в пользу инженера, чем против него. Значит, он умеет планировать свое рабочее время, а не несется вперед скачками в авральном режиме. Разумеется, это справедливо при наличии результатов. Но они ведь были.

– С катером все в полном порядке. Сегодня прошел ходовые испытания без крыльев. На воде чувствует себя хорошо, развивает максимальную скорость до штатного двадцати одного узла. То есть наша надежда на новую форму винта полностью оправдалась, и, несмотря на утяжеление судна, машины разгоняют его до заданных параметров в деревянном корпусе.

– Но ведь подразумевается, что установка крыльев не займет много времени, – тут же сделал стойку Борис.

Делать свое изобретение достоянием человечества Борис не собирался. Во всяком случае пока. Обойдется как-нибудь без всеобщего признания и славы. А потому и крылья они с Турусовым проектировали как съемные.

– Все верно. Но я хотел детально осмотреть катер после первого выхода в море, а к испытаниям самих крыльев перейти уже завтра. Однако если вы настаиваете…

– А как вы думаете, я буду настаивать или нет? – хмыкнул Борис.

– Пополдничаете со мной? – делая жест в сторону обеденного стола, поинтересовался инженер.

Заботливая Анна уже выставила на него крынку с молоком и корзиночку одуряюще пахнущей выпечки. Борис очень хотел немедленно приступить к испытаниям новинки, но выпечку он любил настолько, что у него даже мысли не возникло сражаться со своими вкусовыми рецепторами…

– Бо-оже, Яша, – не выдержал Борис и засмеялся в голос.

А как тут удержаться. Едва вышли из подъезда, как столкнулись с эдаким варнаком, который держит в руках тонкий поводок, тянущийся к мирно сидящему у его ноги песику. Разбойному виду Ганина куда больше подошел бы какой-нибудь лохматый кавказец, а не этот милашка.

– Все бы тебе посмеиваться, Борис Николаевич. А меж тем этот изувер ни в какую не желает оставаться один. Уж как его ни уговаривали! Прилип, как банный лист, и знай скандалит, – по обыкновению обращаясь по имени-отчеству, но на «ты», со вздохом доложил Яков.

– Сам виноват. Твой ведь подарочек, – забирая у него поводок, хмыкнул Борис.

– Так ить мне-то откуда было знать, что ты его так избалуешь, – развел руками Ганин.

– Ну, милай, на борту маленькой яхты мне его как-то было не с руки приучать к одиночеству.

До завода дошли быстро. Турусов предложил было обождать в конторке, пока он с рабочими приладит крылья, но Измайлов пожелал присоединиться. Ему хотелось лично наблюдать за всем процессом, хотя там ничего особенного и не было. Всего-то приладят крылья да затянут болты крепления стоек к закладным на корпусе.

Никто конечно же не расхаживал с транспарантами, возвещающими о том, что на заводе строится опытный образец на подводных крыльях, но и особой тайны из этого тоже не делали. Время такое. Научно-технический прогресс ежегодно рождал сотни, если не тысячи идей в самых разных областях. И зачастую они соревновались между собой в абсурдности.

Так что очередное чудачество не могло привлечь к себе сколь-нибудь пристального внимания. Иное дело, когда новинка докажет свою эффективность, причем не единожды. Потому как один раз – это случайность, два – совпадение, три – закономерность.

Не прошло и часа, как суденышко спустили на воду в заводской акватории. За ее пределы выходили, выдерживая не более десяти узлов. Крылья себя никак не проявляли. Согласно выкладкам и расчетам этой скорости явно недостаточно для того, чтобы катер встал на крыло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Зато когда они вышли на чистую воду и Борис увеличил обороты, катер плавно и бодро поднялся над водой и понесся по прямой, как стрела. Все повторилось один в один, как с моделью в бассейне.

– Ох, ничего себе! – восхищенно выдал Яков.

– Да не говори! – радостно прокричал Борис.

– Т-тяв! – явно обеспокоенно выдал Шанти, вжавшись в угол кокпита.

Небольшая волна все же присутствовала и ритмично ударяла по корпусу, что никоим образом не способствовало душевному равновесию песика.

– Ну извини, дружище. Сам виноват. Что там у нас, Сильвестр Петрович?

– Сорок три узла, – сообщил инженер, наблюдавший за показаниями лага.

– Впечатляет.

– Согласен. Но это неполная загрузка. Вы ведь еще и щиты установить хотите.

– Кстати, когда планируете перейти к полноценным испытаниям?

– Экий вы быстрый! Мы сейчас рассекаем спокойную воду, и то чувствуются удары волн. Нужно смотреть, как поведут себя корпус и крылья, не полезут ли заклепки, и только после этого его можно будет начинать нагружать. Надеюсь, что к окончанию ходовых испытаний «Новика» управимся и с катером.

– То есть к сентябрю? – с нескрываемым разочарованием поинтересовался Борис.

– И это в лучшем случае. Если нам будут сопутствовать успех и, чего уж там, удача. Кстати, при такой скорости я не стал бы атаковать противника посредством минометного аппарата. Сорок и даже пятьдесят метров – это ни о чем. Вы попросту не успеете отвернуть и неминуемо столкнетесь с вражеским судном.

– Значит, нужна торпеда.

– Как вы сказали? – удивился инженер.

– Торпеда. Самодвижущаяся мина, – пояснил Измайлов.

– А, вот вы о чем. Да, вполне подходит. Самодвижущаяся мина сняла бы эту проблему. Только она слишком тяжелая, и результативность ее не впечатляет.

– Ну так атаковать с дистанции в сто, полтораста метров. Тогда места для разворота вполне достанет. И от взрыва уберечься получится.

– Удивляюсь я вам! Как вы, моряк, можете позволять себе такие вольности! Не боитесь, что господа офицеры не поймут вашего пренебрежения к морским мерам?

– А при них я начинаю маяться дурью и поминать кабельтовы. Хотя видит бог, это до крайности неудобно. Как, впрочем, и наши сажени.

В общей сложности они провели в море час. За это время выработали четверть топливного бака. При полной загрузке расход, конечно, будет больше. По расчетам Турусова, запас хода без дополнительного бака составит порядка трехсот морских миль экономичным ходом и около ста двадцати – полным. Порадовали германские котлы.

Борис решил, что патриотизм – штука, конечно, хорошая, но в угоду ему отказываться от изделий лучшего качества не собирался. Вот паровые машины тройного расширения на «Новике» российские, потому что на сегодняшний день в своем классе лучшие. И это общепризнанный факт. Их производят в Тверском княжестве.

– Ну и как твоя игрушка? – когда они собрались в трактире, дабы отметить совершеннолетие Измайлова, поинтересовался Рыченков.

– Сорок три узла, – со значением покачав пальцем, произнес Борис.

– Да не может быть! – наигранно восхитился шкипер. – И что, когда ты его нагрузишь, так же весело побежит?

– Вот зря ты так-то, Дорофей Тарасович. Помнится, кто-то сомневался, что из этого вообще хоть что-то получится, – расстилая на коленях салфетку, возразил Борис. – А он побежал. Причем, как я и предсказывал, поднялся над водой. Только волна в днище бьет. Но это некритично. В спокойную воду вообще как на салазках понесется. А то, что сейчас легкий… Ну, потеряет узла три, не больше, так и что с того? Скорость – вдвое выше, чем у самых быстрых катеров.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Не обращай внимания на Дорофея. Это он завидует так, – отмахнулся Носов.

– Зависть, Дорофей Тарасович, – это грех. Добрый вечер, – усаживаясь за стол, приветствовал присутствующих Григорий.