Формула смерти - Сергей Ксензов

- На этот раз все серьезно, мсье, - сказал Жуль, который был уже разгневан потоками грязи, выливаемыми из уст капитана. Все это было особенно обидно потому, что все сказанное являлось чистой правдой.

- Так что ты на этот раз придумал? - капитан отошел от окна и внимательно посмотрел на подчиненного.

- Капитан, я работал целый день. Я устал, как собака. Но все же, я рвусь в бой. Но... Следующая партия поступит в Италию. Это дело Интерпола. Я ничего не могу поделать... - Жуль торжествовал. Вот он - конец едва начавшегося дела. И он, Жуль, не прибегнув ни к каким ухищрениям, достойно завершает вверенное ему задание. А желание раскрыть дело любой ценой, даже если тебя отстраняют от него, инспектор всегда считал глупостью полицейских-фанатиков, встретить которых можно лишь в кино.

- Болван! Италия не участвует в Интерполе! А знаешь, что это значит?

- Что?

- Ты едешь туда сам!

Глава VI

В подавленном состоянии от увиденного Кондратий находился недолго. Быстрому восстановлению морального равновесия способствовали крепкие нервы пилота, его отвага и изрядная сумма, предложенная лордом Гамильтоном в качестве оплаты за возможный риск подобного рода.

Тесты автомобиля, а в большей степени самого гонщика, были назначены уже на завтра, так что времени потрясти кошельком с банкнотами, на каждой из которых было напечатано не менее двух нулей после цифры, оставалось совсем немного. Вообще, по представлению Кондрата, в этих магазинчиках английских провинциалов нельзя было купить чего-либо отличного от черного костюма, шляпы, тросточки и серебряных часов с цепочкой. Поэтому чемпион поехал в гостиницу, где и проспал до следующего утра.

На место вчерашней встречи Кондратий прибыл за десять минут до назначенного времени. Он хотел с первого же дня показать свое рвение к работе. Ему пришлось ждать ровно десять минут, ибо Гамильтон был англичанином, а англичане, как известно, отличаются своей пунктуальностью.

- О, вы уже здесь, - заметил лорд - Да, уж как десять минут.

- С моими часами что-то не так? - старик вытащил часы из кармана (они были серебряные и висели на цепочке) и внимательно на них посмотрел - Да нет, наверное все в порядке, - поспешил успокоить его Кондрат - Так зачем же вы...- начал было лорд, но решил не продолжать - Я... я просто...Кондрат тупо уставился на свои часы, делая вид, что что-то там подкручивает.

"Глупо как-то получилось. Приезжаешь сюда раньше, чтобы угодить ему, а тебе такой вопрос в лоб! Неужели он не знает ответа: "Что бы тебе угодить, осгл!"

Лорд как-то странно посмотрел на Кондрата и укоризненно покачал головой. Затем, сохраняя молчание, они подошли к боксам, где уже трудились механики.

- Кондратий, знаешь, сегодня я разрешил поприсутствовать на наших тестах представителю команды "Ягуар". Так что не ударь в грязь лицом и покажи класс.

- Класс? Я ведь еще не сидел за рулем болида!

- Сейчас посидишь. Ступай, надень комбинезон.

У Кондрата дрожали руки и сводило ноги.

Нет - не от того, что он боялся ударить в грязь лицом и не показать класса, а от того, что в первый же день потеряет работу.

В раздевалке на скамейке сидел рыжий парень, который пыхтя надевал правый ботинок, выкрашенный в тот же цвет, что и все облачение перламутровый зеленый.

- Эй, ты! Это моя униформа! - заревел Кондрат, сжав пальцы в кулаки.

- Ты так думаешь? Я лично думаю по-другому, - сказал рыжий и показал средний палец правой руки.

Кондрат бросился на воришку и два раза сильно ударил того в нос и подмял под себя. Рыжий вцепился зубами в ухо Кондрата и стал лупить его по почкам. Оба они с жуткими воплями катались по полу, периодически изловчаясь размахнуться и ударить противника. Наконец, после того, как Кондрат мотонул рыжего головой об стену и тот на минуту потерял сознание, все закончилось.

Правый глаз чемпиона заплыл, а опухший нос стал сильно походить на негритянский.

- Кто ты такой и зачем тебе понадобился мой костюм? - прорычал Кондрат - Второй пилот "Лотуса", Юкка Какка, я из Финляндии. Это мой комбинезон, рыжий приподнялся и продемонстрировал свое имя, вышитое на груди. - А ты кто? Только не убивай меня.

- Кондратий, француз. Первый пилот этого самого "Лотуса". Значит, если ты не врешь, то в том самом шкафу должна быть точно такая же форма, но с моим именем. Ладно, если так, то я попрошу у тебя прощения.

Кондрат, сощурившись, уставился на Какку, словно ожидая, что тот не выдержит такого пристального взгляда и сознается в том, кто послал его украсть одежду.

- Валяй, - проверь шкаф.

Не отворачиваясь от финна, Кондратий медленно подошел к металлическому шкафу, нащупал ручку, открыл дверку и медленно перевел взгляд во внутрь.

- Извини, - бросил он.

Оба они рассмеялись. Хотя было понятно, что Юкка смеется потому, что так надо сейчас, а нож в спину можно будет воткнуть потом (а то иначе чего бы ему смеяться).

- Я одного не понимаю. Почему я тебя, второго пилота, ни разу не видел до этого?

- Знаешь, я не очень хороший пилот и ни разу не проходил квалификацию, а посему не попадал и на гонку.

- Зачем же им такие гонщики, как мы.

Неужели никого больше нет?

Кондрат надел свою пилотскую форму и теперь, зеленый и блестящий, стал походить на навозную муху, сытую и довольную жизнью.

- Есть-то - есть. Да только после этих катастроф никакой уважающий себя пилот ни за что не сунется в эту команду. Суеверие, вроде как.

Кондрат направился к гаражам, откуда доносился рев двигателя. В коридорчике, по которому он шел, было темно, и только где-то в конце сиял ослепительный поток белого света.

В мозгу гонщика стали всплывать какие-то ассоциации, но, к счастью, были быстро вытеснены картинками наиболее значимых моментов жизни.

То был момент отчаяния и надежд, страха и решительности. Все органы словно сместились вниз: сердце ушло в пятки, желудок, потяжелев, упал, а мозг отправился ни куда иначе, как в ... Вообще-то - нет: Кондратий размышлял:"

Это судьба и от нее не уйдешь. Вот я иду по коридору, в конце которого - моя дальнейшая жизнь. Все это было решено задолго до моего рождения, и я не в силах ничего изменить. Но ведь можно остановиться! Не ходить и послать к черту это дело! Но я не могу перечеркнуть карьеру, и не могу не из-за слабости характера или желания получить высокооплачиваемую работу, а из-за того, что жизнь уже давно предрешена. А если я действительно не в силах остановиться из-за желания нажиться или отсутствия воли, то это тем более доказывает правильность моей догадки - эти качества были даны мне ее величеством судьбой".

Наконец, он пришел в то самое помещение, где горело множество электролюминесцентных ламп - в гараж. Посреди него стоял, режущий глаз чистотой, сверкающий "Лотус", на зеленом металле коего, присмотревшись, можно было увидеть свое отражение. И Кондрат, нагнувшись, стал всматриваться: огромный лоб в две ладони, оттопыренные уши и толстенные губы дополнял расшлепанный нос, а овальные глаза увенчивались волнистыми бровями. (Отражение, конечно, было искажено, как в тех самых зеркалах, что в комнате смеха, ведь сверхсовременное чудо автомобильного производства и не должно отражать, как зеркало.)

- Ну как тебе ракета? - спросил Гамильтон, стоя за левым плечом пилота.

- Это потрясающе! Когда начнем?

- Немедленно!

С непривычки, залезть в машину было нелегко, но лорд уверил, что позднее механики сделают сидение специально под Кондрата и операция посадки значительно облегчится.

Механики запустили мотор и выкатили болид на улицу.

- Ну, привыкай, парень! - кивнул лорд.

Газ! И вот - машина рванула вперед.

Невероятное ускорение начало уродовать лицо Кондрата - нижняя губа стала спускаться к подбородку, а верхняя пошла к носу. Невероятно!

Пробный поворот руля и машина, словно не подчиняясь законам инерции, резко рванула вбок. Обратный поворот - и болид на прежней траектории.

Теперь дорога уходит в сторону - нужно притормозить. Капельки слез, выжатые перегрузкой из слезных протоков, брызнули на защитное стекло шлема. Поворот направо. Так. Можно пройти и побыстрее. Челюсть поехала налево, а шея, не ожидав такой нагрузки, едва не наклонила всю голову набок. Прямая. Поворот. Еще поворот. Прямая. Первый круг пройден. Время? Слишком велико. Еще раз.

Круг за кругом. Километр за километром.

Так, улучшая с каждым разом время, Кондратий проездил уже два часа. В питах, механики, чей скепсис до начала тестов стал постепенно сменяться удовлетворением, хлопали друг друга по спинам и все чаще стали пошучивать, улыбаться или и то, и другое вместе.

- Мы не ошиблись в нем, - проговорил Гамильтон.

Кондрат, который к тому времени уже набрался оптимизма и решительности, получил распоряжение проехать еще два круга:"

Поднажми Кондри!" - сказал по рации Джеймс, американский специалист по компьютерным технологиям в штате спортивного отделения "Лотуса"