SOSнание-1 - Андрей Петрович Черных
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алина создавала видимость серьезной и долгой работы – мол, я план уже написала, придумала концепцию, подобрала образы, осталось вот все в одно соединить и все, эврика! Но на самом деле все она писала минут за пятнадцать, благодаря умелому обращению со всеми стихотворными размерами и толике тех чувств, что в ней были на момент совершения акта творчества. Но сейчас чувств не было совсем. Долго сидя за ноутбуком и смотря в пустой вордовский файл, Алина, казалось, уже совсем разочаровалась, однако что-то ей все же удалось написать:
У нас цели нет.
У нас цели нет – мы брошенные будто,
Оставленные морем и закатом.
На целине осталась моя бухта
И счастье совершается за кадром.
Огонь любви к тебе давно уже погасший,
Мой старый город, не хочу к тебе я.
Нам целина кучу всего покажет,
Но даже ей я полностью не верю.
Люблю (т.е. любила – примечание)
Мгновенья юности, да и за них же
Я сохраняю о плохом молчание,
Чтоб молодых совсем не обездвижить.
И вот пишу, себя не помня, вряд ли
Пойму себя, перечитав все позже:
Ребята, все – бегом в отряды,
Пока еще вступить в них можно.
Алина перечитала получившееся стихотворение с плавающим размером. Плохо. Не искренне. Пойдет. Отправила Лене. Та прочитала в течение тридцати секунд.
– Зайка, все супер, только в предпоследнем абзаце как-то непонятно. Что за молчание, почему любила, а не любишь? Исправь, пожалуйста, а то темнишь как будто! – пришло СМС от Лены.
«Какие абзацы в стихотворениях? Нет, я отказываюсь что-либо изменять!» – подумала Алина и закрыла крышку ноутбука. Она сама прекрасно понимает, что все поменяет и сделает то, о чем просит Лена.
Алина знала: то, что мы вносим в этот мир, полностью отражает нас. Соответственно, после нашей смерти мы продолжаем жить в начатых или продолженных нами делах. Как у коммунистов прямо. Однако, не будем о смерти. Достаточно было одного, далеко не самого вдумчивого прочтения последних стихов Алины, чтобы сделать очевидный вывод: на улице pain, на душе rain, главное – закончить не как Курт Кобейн. Невероятная тоска окутывала девушку как теплый плед замерзшего холодной ночью. Откуда пришла эта тоска? Казалось, все хорошо: учеба, которая нравится, подработка в виде написания статей, которая нравится еще больше, потому что приносит деньги, новая квартира в элитном жилом комплексе, новый парень, который в отличие от прошлых уродов, внушает надежду на счастливую будущую жизнь, куча свободного времени, запас прекрасного вина в холодильнике и невероятно эстетичные закаты каждый вечер за окном. Но все эти вещи только усиливали эффект грусти, потому что как будто целый мир, пытаясь развеселить Алину, одаривал ее всяческими удовольствиями, однако от них становилось еще более тошно. Ей было одиноко.
Всякий раз она приходила к Артему, чтобы заполнить сердечную пустоту, пыталась быть счастливой, уверяя себя в том, что он – такой надежный, самоуверенный и колоссально любящий ее – имеет ключик к тому замку, в котором спряталась ее радость. Ведь замок был под замком – еще более большим, на вид похожим на готический храм. Да, точно, это был скорее Храм! И Артем, который мог и знал, казалось, все на свете, легко бы достиг этого Храма и освободил из ужасного плена прекрасную принцессу – настоящую, полную любви к миру, Алину!
Но стоило ей увидеть его, как она понимала: тут Артем бессилен.
Девушка это осознавала, но суть была в том, что ради нее он готов делать все, что угодно. Она этим охотно пользовалась, однако вовсе не из-за корыстной цели или капризов – просто хотела снова чувствовать себя счастливой. И в этот раз она чувствовала, что не поможет. Сколько угодно геройствуй – все останется так же. Если счастье где-то и есть, то точно вне зоны доступа для Алины. Оно ушло, убежало.
Артем успокаивал ее, старался понять так, как только может. Однако окончательно поймет любую девушку только подруга. Именно поэтому Алина живет с Женей – во многих аспектах разные, но одинаково одинокие внутри себя. Когда-нибудь им придется разъехаться – например, Артем для того чтобы перейти на новый этап отношений, предложит переехать к нему (живет он в частном доме в другом районе города) либо же Женька, забираясь выше по спинам ослов-популистов, выбьется-таки в люди. Что-то изменится, очевидно.
Повлияют ли эти изменения на эмоциональное состояние Алины? Хочется верить, но верится с трудом. Есть стойкое ощущение того, что она годам к тридцати превратится в женскую версию doomer’a, с пустым взглядом смотрящую нарезки с замедленной музыкой на ютубе.
Но, быть может, еще не все потеряно? Быть может, счастье где-то рядом, совсем близко, однако притаилось, мимикрировало. Дабы его опять испытать, нужно чему-то научиться. А чему? На данный момент риторический вопрос, потому что Алина поймет, чего именно не хватало, только тогда, когда, найдя это, вновь станет счастливой, или же она больше никогда не сможет искренне улыбаться окружающим людям.
Реальность либо изменится, либо придется принимать ее такой, какая она есть. Но, вероятно, изменится не столько реальность – она лишь грубо слепленная сумма тех импульсов, которые доходят до нас через не самые лучшие органы чувств, а затем и обрабатываются не самым лучшим мозгом – сколько изменится взгляд Алины на реальность. Ведь оттого, как ты на это смотришь, зависит в конечном счете то, что ты перед собой видишь.
Крайняя мысль заинтересовала девушку, которая на данный момент находилась в меланхоличном настроении (в целом, она всегда была несколько депрессивной, но сейчас шкала печали поднялась до предела – выше только границы разума, снеся которые, можно весело въехать на сервер «Шизофрения»). Алина задумалась. Ее окутало что-то около писательского вдохновения. Включив ноутбук и создав на рабочем столе вордовский файл под названием «Все равно удалю», Алина принялась записывать пришедшие в голову мысли:
«Чтобы реально оценить свое положение, нужно смотреть не с точки происходящего, а из вне. Если ты в потоке, река всегда прямая, но когда поднимаешься на высоту, то контур течения уже принимает более разнообразные формы.
Следовательно, дабы понять: кто я, куда я иду, зачем я это делаю – надо смотреть не только со стороны «как я это вижу здесь и сейчас», но мысленно взлетать. И тогда становится понятнее, к чему оно тебя может привести.
Вопрос в другом – поднимаясь в своем уме на определенные высоты, мы по-прежнему оцениваем
