Ганнибал: Восхождение - Томас Харрис

Каждый день, если снег был слишком глубок и нельзя было идти добывать еду, учитель Яков давал уроки. Он преподавал английский и французский (французский сам он знал очень плохо), излагал историю Римской империи, особенно подробно рассказывая об осадах Иерусалима. На его уроках присутствовали все. Рассказы об исторических событиях он превращал в драматические повествования, а сцены из Ветхого Завета так расцвечивал для своих слушателей, что его занятия выходили довольно далеко за строгие рамки учебного курса.

Уроки математики он проводил с Ганнибалом отдельно, поскольку они достигли уровня, недоступного остальным.

Среди книг учителя Якова был переплетенный в кожу экземпляр «Трактата о свете» Христиана Гюйгенса[3]. Книга увлекла Ганнибала, его завораживала возможность следовать за ходом мысли Гюйгенса, понимать, как его размышления ведут к открытию. Ганнибал видел связь прочитанного в «Трактате о свете» со сверканием снега и с радужными преломлениями лучей в стеклах старых окон. Изящество рассуждений Гюйгенса было подобно чистоте зимы и простоте ее линий, строению древесного листа, ясно видимого на его нижней стороне. Словно он с легким щелчком открыл шкатулку, а там — принцип, срабатывающий каждый раз: ожидаемое радостное волнение, которое Ганнибал испытывал с тех пор, как научился читать.

Читать Ганнибал Лектер умел всегда, во всяком случае, так полагала няня. Она сама читала ему вслух очень недолго, когда ему было два года, чаще всего сказки братьев Гримм, иллюстрированные гравюрами на дереве, где у всех персонажей почему-то на пальцах ног были заостренные ногти. Он слушал чтение няни, прижавшись к ней склоненной головой и разглядывая слова на странице, а потом вдруг она нашла его самого за этим занятием. Он прижимался лбом к книжке, а потом отталкивал ее на фокусное расстояние и читал вслух с няниными интонациями.

Одной из самых характерных черт графа Лектера была любознательность. Удовлетворяя свою любознательность в отношении собственного сына, граф приказал слуге снять с полок в библиотеке замка тяжеленные словари — английский, немецкий и двадцатитрехтомный литовский — и оставил Ганнибала один на один с этими книгами.

Когда мальчику исполнилось шесть лет, в его жизни произошли три важных события. Во-первых, он обнаружил Евклидовы «Начала» — старинное издание с рисованными иллюстрациями. Он мог водить по рисункам пальцем и прижимался к ним лбом.

Той же осенью ему подарили крохотную сестренку — Мику. Он решил, что она похожа на маленькую, сморщенную красную белочку. Он пожалел про себя, что она совсем не похожа на маму.

Чувствуя, что на его права посягают со всех сторон, он подумал, что было бы очень удобно, если бы орел, порой паривший над замком, подхватил бы сестренку и осторожно отнес ее в какой-нибудь счастливый крестьянский дом в далекой стране, где все жители похожи на белок и она там окажется вполне на своем месте. В то же время он обнаружил, что любит сестренку — непонятно, как и почему, но с этим ничего не поделаешь. Ему хотелось, когда она подрастет и научится задавать вопросы, показывать ей всякие разные вещи: ему хотелось, чтобы она обрела чувство открытия.

Кроме того, в год, когда Ганнибалу исполнилось шесть, граф Лектер увидел, как его сын пытается определить высоту замковых башен по длине их теней, следуя инструкциям, полученным, как заявил мальчик, от самого Евклида. Тогда граф Лектер решил дать ему воспитателя получше: через шесть недель из Лейпцига прибыл учитель Яков, очень ученый, но без гроша в кармане.

Граф Лектер познакомил учителя Якова с его учеником и оставил их вдвоем в библиотеке. В теплую погоду в библиотеке витал аромат остывшего дымка, пропитавший каменные стены замка.

— Папа сказал, вы многому меня научите.

— Если ты захочешь многое узнать, я сумею тебе помочь.

— Он говорит — вы большой ученый.

— Я студент.

— Он говорил маме, что вас исключили из университета.

— Да.

— Почему?

— Потому что я еврей, точнее говоря — ашкенази, то есть европейский еврей.

— Я понимаю. Вы чувствуете себя несчастным?

— Из-за того, что я еврей? Нет, я рад этому.

— Нет, я хотел сказать… несчастным из-за того, что пришлось бросить учебу.

— Я рад, что я здесь.

— Вам, наверное, интересно бы узнать, стою ли я того, чтобы вы тратили на меня свое время?

— Каждый человек стоит того, чтобы тратить на него время, Ганнибал. Если на первый взгляд человек кажется неумным, посмотри попристальней, загляни к нему внутрь.

— Вас поместили в ту комнату, где дверь с железной решеткой?

— Да.

— Она больше не запирается.

— Мне приятно было это увидеть.

— Там держали дядю Элгара, — объяснил Ганнибал, укладывая ручки в рядок перед собой. — Это было в 1880-е годы, еще до меня. Вы посмотрите на оконное стекло в той комнате. Он там выцарапал одну дату, алмазом на стекле. А вот его книги.

Ряд огромных томов в кожаных переплетах занимал всю полку. Последний том обгорел.

— В дождь в комнате будет пахнуть дымом. Стены в ней были обложены тюками сена, чтобы заглушить его высказывания.

— Ты сказал — «его высказывания»?

— Они все были про религию, но… Вы знаете, что значит слово «непристойный» или «непристойность»?

— Да.

— Сам-то я не совсем ясно представляю значение этих слов, но думаю, они означают что-то такое, что нельзя было бы произнести при маме.

— Я тоже так это себе представляю, — ответил учитель Яков.

— Если вы посмотрите на дату на стекле, это точно тот день, когда прямой солнечный свет каждый год падает на дядино окно.

— Он ждал солнца?

— Да. И в тот самый день он сгорел в своей комнате. Как только солнечный свет упал на его окно, он поджег сено моноклем, который надевал, когда сочинял свои книги.

Потом Ганнибал познакомил учителя с замком Лектер и провел вокруг замка. Они прошли по двору мимо огромного камня. В камень было вделано кольцо для привязывания, а на плоской поверхности камня виднелись шрамы от топора.

— Твой отец говорил, что ты измерил высоту башен.

— Да.

— И какой же они высоты?

— Южная башня сорок метров, а другая на полметра короче.

— А что ты использовал как гномон[4]?

— Этот камень. Измерил высоту камня и длину его тени и в тот же час измерил тень замка.

— Бок камня не вполне вертикален.

— А я использовал свой йо-йо[5] как отвес.

— А разве ты мог сделать все измерения одновременно?

— Нет, учитель Яков.

— Какая погрешность могла у тебя возникнуть из-за времени, прошедшего между измерениями тени?

— Один градус каждые четыре минуты, как земля вращается. А камень называется «Вороний», то есть «Камень ворона». Няня зовет его по-немецки — Rabenstein. Ей не разрешают меня на него сажать.

— Понятно, — сказал учитель Яков. — Тень у него значительно длиннее, чем я думал.

У них вошло в обычай вести беседы во время прогулок, и Ганнибал, семенивший рядом с учителем, видел, как тот старается приспособиться к тому, что разговаривает с мальчиком много ниже его ростом. Порой учитель Яков поворачивал голову в сторону Ганнибала и произносил слова в воздух высоко над ним, словно забыв, что разговаривает с ребенком. Наверное, он скучает по прогулкам и беседам с кем-нибудь его возраста, думал тогда Ганнибал.

Ганнибалу было интересно наблюдать, как учитель Яков строит отношения со слугой Лотаром и конюхом Берндтом. Оба они были людьми грубовато-добродушными, хорошо знавшими свое дело. Но совершенно иного склада ума. Ганнибал видел, что учитель Яков вовсе не пытается скрывать свои мысли, но и не выставляет напоказ свое интеллектуальное превосходство, никогда ни с кем не вступая в споры. В свободное время он учил их пользоваться самодельным теодолитом, обозревая окрестности. Ел учитель Яков вместе с поваром, из которого ему удалось вытащить несколько слов на успевшем сильно заржаветь идише, что вызвало изумление у всей семьи.

Части древней катапульты, которую Ганнибал Беспощадный использовал, воюя с тевтонскими рыцарями, хранились в амбаре на территории замка, и в день рождения Ганнибала учитель Яков, Лотар и Берндт собрали катапульту, заменив плечо метательной ложки новым крепким брусом. С его помощью они метнули двухсотлитровую бочку воды выше замка, и она упала с потрясающим взрывом на дальнем берегу крепостного рва, распугав плававших в нем птиц.

В ту неделю Ганнибал испытал самое острое чувство удовольствия за все свое детство. В качестве подарка на день рождения учитель Яков продемонстрировал ему геометрическое доказательство теоремы Пифагора, использовав изразцы и их отпечатки на песчаной грядке. Ганнибал смотрел на них, ходил вокруг. Учитель Яков поднял один из изразцов и приподнял брови, как бы спрашивая, не хочет ли Ганнибал снова увидеть это доказательство. И тут Ганнибал понял. Он все понял одним рывком. Ощущение было такое, что его забросили вверх из катапульты.