Корни - Андрей Бельтюков

Теперь Цкато почти бежал по дорожкам. Возле розария он глянул в сторону "Черной принцессы" и вдруг остановился. Бешено заколотилось сердце. Но не было времени. Задыхаясь, Цкато выбежал к бассейну. У вышки в шезлонге сидела Диана в своей любимой позе, закинув назад голову. При звуке шагов она обернулась.

— Где… хозяин?.. — Цкато с трудом переводил дыхание.

— Был только что. А почему такая спешка? Налить что-нибудь? А, Цкато?

Диана прекрасно знала, что садовник в рот не берет спиртного, но ей нравилось дразнить этого туземца.

Цкато стиснул зубы.

— Так что ты говорил насчет урагана? — Диана поднесла стакан к губам. — Прекрасное, кстати, вино. Да… значит, ожидается буря?

— Нет, буря — это… — Цкато втянул голову в плечи и оглянулся почти с отчаянием… Он недоговорил, взмахнув рукой, кинулся к дому.

— Ты хорошо держался с этим проходимцем! — Диана неслышно появилась у него за спиной.

Суров поднял голову. Он сидел за письменным столом в своем кабинете. Три верхних ящика были выдвинуты.

— Что-нибудь ищешь?

— Диана, я занят.

— Ты вечно занят… даже когда мы занимаемся любовью!

Суров прикрыл глаза.

— Почему бы тебе не прогуляться в город? — сказал он, сдерживаясь. — Я буду занят некоторое время. Ты станешь скучать.

— Нет. Я не поеду. Я останусь тут и буду сидеть тихо, нисколечко не мешая. — Диана уселась у окна, посмотрела невинно: — Противный грек испортил тебе настроение?

— Отчасти.

Она покачала ногой.

— Но ты хорошо с ним держался. Я считаю, не о чем беспокоиться.

— Что ты хочешь сказать?

— Прости. Я случайно слышала… Он вроде бы угрожал… Да?

— Угрожал? Возможно. Но тебя это не должно беспокоить.

— Он блефует. Такой в одиночку ничего сделать не сможет.

Суров замер.

В одиночку?

Это не приходило ему в голову. Словно серебристый экран поднялся перед мысленным взором. Конечно!

Грек — лишь исполнитель. Им управляют. Тем более действовать следует крайне осторожно. Но кто? С кем связался этот оборванец?

Некто незнакомый. Грек проболтался, и его взяли в оборот. Это первая возможность. Вторая — свои. Свои…

Значит, Глаузер. Нет, нет! Только не Глаузер! Впрочем, можно будет проверить. Но если не Глаузер, тогда кто?

Делевский был не хуже тебя.

Чушь, чушь! Ну а вдруг?.. Каким-то невообразимым образом… Глупо! Ведь он помнит, как сам…

…Каменистый песок красноватого цвета. Переплетения корней в глубине, тонких, как гнилые веревки.

Трудно копать, пот заливает глаза. Сверток из грязного брезента тяжел. Последнее убежище. Наверное, он не ждал такого. Удачливый красавец, не знавший поражений на трассе. Ни в казино. Ни у женщин. Как грузен, неповоротлив брезентовый кокон! Рыжие водопады песка валятся вниз. Скорее! Солнце садится… Суров словно очнулся. Диана курила, глядя в окно.

— Душно, — сказала она. — Цкато грозит ураганом, кстати, он искал тебя. Он показался напуганным.

— Тебе все-таки придется съездить в город, — проговорил Суров, поднимаясь.

Он знал теперь, что следует делать. Кто бы ни прятался в тени, манипулируя Десносом, он тоже уязвим.

Суров понимал, что недооценил угрозу. Дело не в деньгах. Речь шла о его жизни. Но у него есть все шансы, если не терять голову и действовать быстро.

Он пошарил в ящиках, выгребая бумаги. Развернулся, отомкнул сейф и вытащил аккуратную кожаную папку с тиснением. Быстро набросал несколько писем.

— Ты отправишься в банк. Здесь инструкции управляющему.

— Почему не ты сам?

— Потому что у меня еще важные дела тут! Поезжай немедленно, я позвоню в банк и предупрежу их.

— Это все из-за урагана? — Она сладко улыбнулась, потягиваясь.

— Да. Из-за урагана. — Он вдруг помедлил. — Представь, грек вообразил, что Делевский жив, — сказал Суров неожиданно.

— Как это? Ведь он…

— Бред, конечно. Ладно, поезжай.

— Этот Делевский… — Диана вздохнула, — и после смерти он не дает вам покоя. Жаль, что ты нас раньше не познакомил.

Суров внимательно посмотрел на нее.

Словно судорога пробежала по парку. Наступившую тишину прервал слабый трепет листьев. Сумерки, что воцарились среди дня, вызывали мысль о солнечном затмении. Суров стремительно зашагал по дорожке. Порыв ветра поднял впереди него пыль, закрутил и швырнул в глаза.

Диана уехала час назад. Он сам проводил ее до ворот. Кроме Дианы, у него никого не осталось. Это ощутилось теперь особенно остро.

Суров успел сделать несколько нужных звонков, надуманный план воплощался в реальность. Определенные люди в определенном месте начали действовать.

Жизнь грека закачалась на поддерживающей ее нити.

Пока не удалось связаться с Глаузером. Стечение обстоятельств. Пусть, время еще терпит.

Задрав голову, Суров посмотрел на помрачневшее небо. Буря надвигалась с востока. Прямо вверху протянулись узкие темно-фиолетовые облака, как предвестники приближавшейся армии тьмы. Ураган может наделать дел. Стоит проверить, все ли закрыто и закреплено на своих местах.

Он поспешно обходил владения и вдруг как вкопанный остановился перед розовым кустом. Проклятье!

Суров не верил своим глазам. Его гордость, его любимица "Черная принцесса" была наполовину вывернута из земли. Не успевшие раскрыться бутоны опали. Почва вокруг усеяна пожелтевшими листьями.

Это было просто чудовищно; еще недавно все казалось в порядке. Цкато… Цкато!

Суров сжал кулаки.

Цкато. Недосмотрел. Вот что означал испуг, о котором упоминала Диана! И он посмел промолчать, он посмел даже улыбаться, глядя ему в глаза!

Суров посмотрел вокруг. Никаких следов. Только тонкая полоска почвы от ближайшего дерева до куста просела, словно свежая дренажная канавка. Бледный от ярости, Суров направился прочь. Ему казалось, что он потерял ребенка. Трудно сказать, насколько то было справедливо, — у него никогда не было детей.

Случившееся совершенно испортило настроение.

Закончив обход, он вернулся в дом. Достал коньяк, выпил и повалился в кресло.

Деснос… Суров пытался представить, что он делает в эту минуту, что пытается предпринять. Впрочем, это уже не имеет значения. Те, кому он поручил заняться греком, знают свое дело. Суров прикрыл глаза. Деснос…

Они сумеют о нем позаботиться. Правда, придется отсюда убраться на какое-то ьремя. Поэтому необходимо срочно перенести банковские вклады.

Перед внутренним взором появилась знакомая горбоносая физиономия, потом вдруг ее сменило лицо Цкато. Суров вздохнул. Садовник может считать себя уволенным. Надо будет сообщить ему об этом…