Синдром власти - Фрэнк Херберт

- Ты здесь работаешь?

Юноша снова сунул сигарету в зубы и проговорил сквозь клубы синего дыма.

- Ага.

- Когда оно открывается?

Юноша вытащил сигарету изо рта и щелчком отправил ее через плечо Эрика в залив.

- У нас сейчас завтракают. Представление начнется не раньше семи часов вечера.

- А мисс Ланаи в нем участвует?

Помощник официанта поднял глаза на кольцо с надписью на куполе и понимающе улыбнулся.

- Док, она-то и ЕСТЬ представление!

Эрик снова взглянул на часы, решив вернуться сюда вечером. Он развернулся в сторону ближайшего унитаба.

- Спасибо, - сказал он.

- Лучше сделайте предварительный заказ, если собираетесь посетить нас сегодня вечером, - произнес молодой человек.

Эрик остановился и оглянулся. Он залез в карман, нашел двадцатидолларовую купюру и бросил ее парню. Тощий юнец подхватил наличные, сказав:

- Благодарю ВАС. На какое имя, док?

- Доктор Эрик Ладд.

Помощник официанта спрятал деньги в карман.

- Заметано, док, порядок. Я приду сюда к шести и позабочусь о вас.

Эрик снова повернул к унитабу и немедленно отбыл.

...Высушенный досуха город под пробивающимся сквозь смог лос-анджелесским солнцем.

Мобильная лаборатория N_31 опустилась на землю перед госпиталем Милосердной Богородицы, взметнув в канаве вихрь сухих пальмовых листьев. Перетруженный турбодвигатель хрипло вздохнул при остановке. Японский психолог появился с одной стороны, шведский врач с другой. Плечи их поникли.

Психолог спросил:

- Оле, сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз нормально выспался?

Врач тряхнул головой.

- Я не помню, Йоши. Полагаю еще до того, как покинул Фриско.

Дикий, пронзительный смех, вздох, снова смех из зарешеченной задней части грузового отсека.

Врач споткнулся на ступеньках, ведущих к тротуару у госпиталя. Он остановился, повернулся.

- Йоши...

- Разумеется, Оле. Я отправлю кого-нибудь из свободных санитаров позаботиться о нем. - Он добавил про себя: "Если там еще остались санитары".

Внутри госпиталя в коридоре дул холодный ветер.

Шведский врач остановил человека с переносным пультом.

- Каковы последние данные?

Мужчина поскреб свой лоб углом пульта.

- Последнее, что я слышал, это два с половиной миллиона, доктор. Ни одного нормального больше не обнаружили.

Отель простирался под заливом Эллиота. Сквозь прозрачный потолок можно было видеть обилие морской живности, заключенной в невидимую для посетителей клетку. Осветительные лучи пронизывали воду, предоставляя наблюдателям зрелище в виде желтых лососей, розовато-лиловых окуней, розовых осьминогов, голубых медуз. В огромном помещении была сооружена гигантская открытая раковина из синтетического перламутра - сцена. Цветные прожектора рассвечивали задник клочьями пламени и синими тенями.

Спустившись на лифте, Эрик попал в атмосферу, тревожно напоминающую о его кошмаре. Не хватало только певицы. Официант повел его, прокладывая путь сквозь мутную пелену дыма от ароматизированных сигарет, между столами, окруженными мужчинами в официально черном и женщинами в переливающейся синтетике. Маленькие круглые столешницы мерцали аквамариновыми отблесками - единственным освещением здесь, не считая прожекторов на сцене и лучей в темной воде над головой. В воздухе висел шорох множества голосов. Ароматы алкоголя, табака, духов, экзотических морских продуктов разносились по комнате, смешиваясь с резким запахом пота.

Приютившийся во втором ряду столик был со всех сторон окружен толпой. Официант выдвинул стул. Эрик сел.

- Что-нибудь выпить, сэр?

- Бомбейский эль.

Официант повернулся и растворился во мраке.

Попытавшись передвинуть стул в удобное положение, Эрик обнаружил, что он неподвижно застрял между двумя стульями позади него. Из мрака напротив материализовалась фигура. Он узнал помощника официанта.

- Это лучшее, что я сумел для вас раздобыть, док.

- Все нормально. - Эрик улыбнулся, выудил из кармана двадцатидолларовую бумажку и втиснул ее в руку собеседника.

- Я могу еще что-нибудь для вас сделать, док?

- Ты не мог бы передать мисс Ланаи, что я здесь?

- Я постараюсь, док. Но этот чудак Пит весь день караулил ее, словно бесценное сокровище. Хотя на его месте, как вы понимаете, я делал бы то же самое.

Белые зубы сверкнули в слоисто-дымной тени. Помощник официанта повернулся, пробираясь обратно между столами. Смутный рокот голосов в комнате стих. Эрик повернулся к сцене. Над микрофоном склонился представительный мужчина в эбонитово-черной с меловой белизны полосами униформе.

- А вот и то, чего вы с таким нетерпением дожидались, - сказал он.

Мужчина взмахнул левой рукой. Прожектора изгнали тень, явив взорам Колин Ланаи со сложенными на груди руками. Старомодное платье цвета электрик, под цвет ее глаз, обрисовало все ее округлости.

- Колин Ланаи!

Волна аплодисментов пронеслась по комнате и стихла. Представительный мужчина взмахнул правой рукой. Вспыхнули другие прожектора, явив Пита Серантиса в черном одеянии, опиравшегося на трость.

- Пит Серантис и...

Он подождал, пока утихнут аплодисменты.

- ...Музикрон!

Последний прожектор высветил огромный металлический ящик позади Пита. Тот проковылял вокруг ящика и нырнул в него, исчезнув из виду.

Колин взяла микрофон у конферансье, поклонившегося и ушедшего со сцены.

Эрик начал осознавать давящее чувство неопределенности. Он подумал: "На краткий миг мы забываем наши страхи, забываем о синдроме. Для нас исчезает все, кроме музыки и этого мгновения".

Колин держала микрофон вплотную ко рту.

- У нас есть сегодня для вас кое-что из старенького, - сказала она. Ее облик буквально наэлектризовывал зал. - Две из этих песен мы раньше никогда не представляли. В первой - трио "Ужасный блюз" - музикрон даст вам основную запись Кларенса Уильямса и "Ред Оньон Джаз Бейбиз", а Пит Серантис добавит кое-каких эффектов. Следующая - "Блюз дикого человека" чистый Луи Армстронг. Последняя - "Эпитафия" - старушка Бесси Смит собственной персоной. - Она едва заметно поклонилась.

В комнате зазвучала музыка. Определить ее источник было невозможно. Она наполняла чувства. Колин без малейшего напряжения начала петь. Она играла на своем голосе, как на горне. Голос взвивался ввысь вместе с музыкой и понижался вместе с ней, лаская собою воздух.

Эрик неотрывно смотрел на нее вместе с остальными зрителями.

Она закончила первую песню. Шум аплодисментов оглушил его. Эрик почувствовал боль в кистях, взглянул вниз и обнаружил, что бьет в ладоши. Он остановился, потряс головой и сделал четыре глубоких вдоха. Колин начала выводить новую мелодию. Эрик прищурил глаза, глядя на сцену. Повинуясь внезапному импульсу, он прижал ладони к ушам и почувствовал нарастающую панику, так как музыка не стихла. Эрик закрыл глаза и затаил дыхание, но все еще продолжал видеть Колин. Смазанный, изменчивый поначалу образ, сменившийся затем отчетливым изображением откуда-то рядом и левее.