Первая Пуническая война - Михаил Борисович Елисеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вкратце рассмотрим положение дел в Карфагене накануне Первой Пунической войны. Легендарный Карфаген (на финикийском Картхадашт) был основан на территории Северной Африки в 823 году до н. э.[4] аристократами-эмигрантами из финикийского города Тира. Хотя иногда называется и другая дата – 814 год до н. э.[5] Юстин пишет о том, что Карфаген был основан на 72 года раньше, чем Рим (XVIII, 6). С учетом того что датой основания Рима считается 753 год до н. э., получается 825 год до н. э. Разница, как видим, не принципиальная.
Картхадашт был расположен на северо-востоке Африканского континента, на берегу современного Тунисского залива. Столь выгодное местоположение позволяло карфагенянам контролировать торговые пути из Восточного Средиземноморья в Средиземноморье Западное. Именно благодаря активной торговле Карфаген получит мощнейший толчок для дальнейшего развития и начнет превращаться в колониальную державу. Значительную роль в экономике государства играло сельское хозяйство. Житницей страны была долина реки Баград[6], где находились обширные земельные владения карфагенской знати. Отличались плодородием и земли полуострова Кап-Бон, где были разбиты знаменитые виноградники. Обработкой полей занимались либо рабы, либо местное ливийское население, зависимое от пунийцев. У Диодора Сицилийского сохранилось описание благоустройства сельских территорий африканских владений Карфагена: «Повсюду… виднелись огороды и сады, орошаемые многочисленными источниками и каналами. Между ними белели известью добротные дома, выстроенные вдоль дороги и демонстрировавшие богатство их обитателей. В жилищах имелось все необходимое для наслаждения жизнью и приобретенное за годы длительного мира. Здесь выращивали виноград, оливки и множество разнообразных фруктов. По обеим сторонам дороги на равнине паслись стада крупного рогатого скота и овец, а за главным пастбищем, ближе к болоту, темнели табуны лошадей. Коротко говоря, в этих землях сразу бросается в глаза благосостояние самых знатных землевладельцев Карфагена, употребляющих свое богатство для получения жизненных удовольствий» (XX, 8)[7].
В похожем духе высказался и Аппиан, когда рассказывал о пригородах Картхадашта: «Предместье, Мегары, было занято огородами, богато плодовыми деревьями ранних сортов и полно терновником и загородками из ежевики и разного вида аканта, а также различными глубокими каналами с водой, шедшими во всех направлениях» (VIII, 117). Карфагеняне достигли значительных успехов в развитии сельского хозяйства, о чем свидетельствует уже упоминавшийся трактат Магона «О земледелии». Недаром римляне решили перевести его на латынь.
На западе африканские владения карфагенян соприкасались с землями кочевников-нумидийцев. На тот момент Нумидия еще не была единым государственным образованием, как это произойдет во II веке до н. э. В ее восточной части проживали племена массилиев, а на западе племена масайсилиев. Во главе каждого племени стоял свой правитель, нумидийцы нередко враждовали друг с другом и в итоге оказались в зависимости от Карфагена.
Торговая активность пунийцев привела к тому, что Карфагенская держава стала увеличиваться в размерах. К началу Первой Пунической войны под властью Картхадашта находилось побережье от Большого Сирта[8] до Геракловых столбов[9], финикийские колонии юго-запада Иберийского полуострова, Балеарские острова, Сардиния и большая часть Сицилии. И если большая часть вышеперечисленных территорий имела для Картхадашта чисто экономическое значение, то Сицилия имела значение стратегическое. Обусловливалось это прежде всего тем, что «Карфаген отделяется от Сицилии кратчайшим водным путем» (Thuc. VI, 2). Пока большая часть острова находилась под контролем пунийцев, он как щит прикрывал африканские владения карфагенян и их столицу. В случае потери Сицилии появление вражеской армии в долине Баграда или на полуострове Кап-Бон становилось печальной реальностью.
По свидетельству Фукидида, карфагеняне появились на Сицилии исключительно ради торговли с местным населением (VI, 2). Но постепенно в Карфагене осознали, что, только удерживая западное побережье острова, можно помешать дальнейшей экспансии греков в сторону Геракловых столбов. Это в свою очередь привело к серии кровопролитных войн с эллинами, которые шли с переменным успехом на протяжении нескольких столетий. Но к началу Первой Пунической войны удача в этом затяжном противостоянии склонилась на сторону пунийцев, недаром Павсаний заметил: «Когда у римлян началась война против карфагенян из-за Сицилии, то карфагеняне владели больше чем половиной этого острова» (VI, XII, 2). Главным опорными пунктами карфагенян на Сицилии были города-крепости Панорм[10] и Лилибей[11], основанные пунийцами в 754 и 396 гг. до н. э. Город Дрепан[12] основали финикийцы в X веке до н. э., он был расположен на полуострове в форме серпа, за что и получил свое название. Дрепан обладал прекрасной гаванью, имеющей два прохода, и именно здесь базировался карфагенский флот на Сицилии. Опираясь на эти военно-морские базы, пунийцы успешно развивали наступление в глубь острова и в итоге сумели захватить город Акрагант[13], расположенный в южной части Сицилии и имевший важнейшее стратегическое значение. После нескольких кровопролитных войн с Сиракузами между двумя государствами установился некий стратегический баланс сил, когда ни одна из противоборствующих сторон не могла нанести противнику решительное поражение. На какое-то время такое положение дел всех устроило, и карфагеняне решили обратить свое внимание на город Мессану, расположенный на берегу Мессинского пролива. Укрепившись в этом городе, пунийцы могли не только контролировать пролив, отделяющий Регийский полуостров от Сицилии, но и оказывать непосредственное влияние на положение дел в Южной Италии. Однако это понимали не только в Карфагене, но и в Риме. По мнению Полибия, «вся Сицилия по своему положению есть для Италии и оконечностей ее почти то же, что Пелопоннес для Эллады и ее мысов, с тою только разницею, что Пелопоннес – полуостров, а Сицилия – остров, ибо промежуточное пространство переходимо там по суше, здесь по морю» (I, 42). Стратегическое чутье не подвело эпирского царя, предсказавшего большую войну между Римом и Карфагеном за этот остров.
Особую ценность для карфагенян представляла Сардиния, «остров замечательный по величине, многолюдству населения и по своему плодородию» (Polyb. I, 79). Недаром Полибий подчеркнул, что «остров этот в трудные времена был для них всегда очень полезен» (I, 79). Действительно, серебряные рудники Сардинии и богатые урожаи зерна делали ее важнейшей составляющей экономической мощи Карфагенской державы. Но, в отличие от Сицилии, на Сардинии ситуация для пунийцев складывалась несколько иначе. Дело в том, что местное население, которое Диодор Сицилийский называет «иолаи»[14], совершенно не желало подчиняться чужеземцам. Вооруженное противостояние растянулось на многие годы, и даже после того как вместо карфагенян на остров пришли римляне, жители острова продолжили борьбу за свободу. Им было все равно, против кого воевать – против пунийцев или против сыновей волчицы: «Даже карфагеняне, достигшие значительного могущества и захватившие остров, не сумели
