Оруженосцы бесстрастного бога (заметки о прозе Сергея Лукьяненко) - Всеволод Мартыненко

Клинок ударил по зеркалу, и оно взорвалось тысячью тысяч осколков, на каждом из которых дрожало, умирая, моё собственное лицо."

Дети - та мера и тот меч, что избирает и отсекает в настоящем всё то, чему не суждено добраться до будущего.

Нельзя становиться носителем усеченной морали.

Нельзя становиться взрослым, которым не хочешь быть.

А каким можно? В образе старшего поколения смешались черты того, что должно быть отторгнуто, того, что должно быть сохранено, и того, что ещё только собирается появиться на этом свете. Да-да, каждое поколение считает, что принесло с собой нечто, чего ещё не было.

На самом деле, так оно и есть. Но видимо, что-то из принесённого было утеряно, раз цивилизация крутится на холостом ходу, не сдвигаясь с места.

Какой же детали недостаёт в общественном механизме? Чего не хватает, чтобы наконец, осуществился переход к информационному обществу, с его возможностями и скоростью развития?

Нравственной системы информационного общества.

Готовности принять всё, что даст прыжок в быструю, неверную, как отражение в зеркале, на уровень более свободную постиндустриальную цивилизацию. Это не слом и уничтожение морали вообще, как кажется последние несколько десятилетий - замена её на новую версию. Способную справиться со всё возрастающим потоком событий, которые должен контролировать "человек решающий", способную сохранить существование общества и передачу информации в нём.

Какой же должна быть нравственная система постиндустриальной цивилизации?

Доиндустриальное общество с успехом обслуживала мораль, базировавшаяся непосредственно на фрейдовских законах психики, племенных табу. Она жестко и гарантированно обеспечивала передачу цивилизационной информации - языка, кодекса поведения, картины мира - по одной генетической линии, или узкому потоку: в семье или общине, от старших к младшим, с сохранением абсолютного контроля старшего поколения на всё время его жизни. В виде различных типов язычества, модифицируясь и усложняясь, эта модель работала до появления Римской Империи.

Индустриальное общество с первых своих проблесков, задолго до того, как войти в силу, потребовало смены модели нравственности на такую, в которой любой вышестоящий мог контролировать низшего, без различия в возрасте, а выросший объём информации с помощю писменности передавался теперь по более широкому генетическому потоку национального государства, или административной империи, для которой "Несть ни еллина, ни иудея".

Постиндустриальное общество нуждается в системе, обеспечивющей передачу информации в пределах всего вида "человек", вне зависимости от возраста, общественного и экономического положения. Есть предположение, сто создав необходимую информационную базу и инструментарий, эта система сменится такой, которая позволит обмениваться информацией без видового ограничения, со всем окружающим пространством, воздействуя на его информационную структуру и вероятностное состояние без иных инструментов и технологий:

" - Телепаты-телекины... Люди-молнии, бессмертные, ясновидящие... Так, что ли?"

Старшим, осуществляющим контроль, будет тот, кто обладает необходимыми знаниями и возможностью их применить:

"Нынешний - тот, кто лучше справится с возникшей проблемой. Проблема - ты. Нынешний - я."

Вот он, страх цивилизации, неспособной шагнуть в следующую стадию своего развития. Неважно, Земля ли это будущего или настоящего.

Чужаки - символ страха перед взрослением общества.

Звёзды над нашей головой и нравственный закон внутри нас - вот полная формулировка вызова, брошенного цивилизации. Ответить на одну из его составных частей, не отвечая на другую, невозможно. И только тех, кто сумеет сохранить равновесие, не унесёт бесстрастный поток времени. Ведь

Лишь вершину Фудзи

Под собой не погребли

Молодые листья.

В.Ю. Мартыненко, январь 1996.