Журнал «Вокруг Света» №12 за 1974 год - Вокруг Света

Следовательно, существует способ проверки, расширяется ли Земля и каким образом. Если мы найдем данные, что сила тяжести не оставалась неизменной во все геологические эпохи, то гипотеза расширения Земли перестает быть «чистой идеей», которая «удобно» разъясняет геологические противоречия. Коль скоро при этом окажется, что сила тяжести убывает со временем, значит, расширение Земли шло за счет увеличения ее объема, а масса оставалась неизменной. Если же сила тяжести наоборот возрастает со временем, следовательно, дело прежде всего в увеличении массы нашей планеты.

Есть ли тут какие-нибудь фактические данные, посредством которых мы могли бы проверить гипотезу расширения Земли?

Известно, что с выходом жизни на сушу размеры животных в ходе эволюции постепенно возрастали. Не всех, конечно, но возрастали. В общем, это понятно: крупному и, следовательно, более сильному существу легче противостоять хищникам. Максимума это укрупнение достигло в мезозое, в эпоху господства пресмыкающихся — динозавров, когда землю попирали гиганты, по сравнению с которыми слон просто карлик. Но далее произошел перелом. Гигантские динозавры постепенно мельчают (относительно, конечно), затем вымирают. Лидерами сухопутной жизни становятся мелкие поначалу млекопитающие. После освобождения от тирании динозавров происходит укрупнение их размеров. Но, во-первых, это куда более слабая, чем прежде, вспышка гигантизма. Во-вторых, в последние миллионы лет наблюдается неуклонное снижение размеров наиболее крупных млекопитающих (пещерный медведь или олень были крупнее современных медведей и оленей; мастодонт был крупнее мамонта, а мамонт — слона и так далее).

Не исключено, что тут действуют какие-то пока неясные биологические закономерности Но, по крайней мере, столь же правомочно другое истолкование: на Земле возрастала сила тяжести, а в этих условиях «конструкция» гигантов становилась все менее рациональной; исполины погибли, так сказать, раздавленные собственным весом.

Двинемся дальше. Кто из нас в детстве не строил крепости из песка? Не пытался при этом добиться внушительной крутизны стен? Но сухой рыхлый песок не позволяет сделать откос крутым. У любых сыпучих пород есть свои, строго определенные углы естественного откоса. Они зависят как от свойств пород, так и от силы тяготения: чем меньше сила тяжести, тем при прочих равных условиях круче будет угол склона.

В древних осадочных породах можно найти четкие следы «окаменевших» углов наклона сыпучих образований (ветровая рябь на песке, древние дюны, речные наносы). Так вот: измеряя откосы древних сыпучих образований, кандидат геолого-минералогических наук Л. С. Смирнов обнаружил, что в прошлом образовывались более крутые, чем теперь, скаты!

Означает ли это, что прежде физико-химические свойства сыпучих пород были иными? Крайне сомнительно. Значит, меньшей была сила тяжести?

Попробуем посмотреть, не растет ли сила тяжести и ныне. Данных здесь мало (измерения начались недавно), но все же они есть. Так, по наблюдениям в Вашингтоне с 1875 года по 1928 год сила тяжести возросла там с 980 098 до 980 120 миллигал. Для районов Прибалтики, Ленинграда, Кавказа, Средней Азии по наблюдениям 1955—1967 годов сила тяжести возрастала в среднем за год на 0,05—0,10 миллигал. Много это или мало? Мало, почти неощутимо, если мерить историю годами и тысячелетиями. Много, очень много, если вести счет на миллионы и миллиарды лет геологической истории Земли. Зафиксированные темпы нарастания силы тяжести оказались примерно соответствующими тем теоретическим расчетам, которые сделали мы: за сто миллионов лет сила тяжести на поверхности Земли возросла примерно в два с половиной раза, радиальный размер планеты при этом удвоился. А 600 миллионов лет назад она была в 6—8 раз меньше современной.

Следует, конечно, оговориться, что зафиксированные приборами темпы возрастания силы тяжести можно интерпретировать иначе, чем делаем это мы. Все это можно объяснить флюктуацией, эпизодическим отклонением (в один период времени сила тяжести ничтожно возрастает, в другой, быть может, уменьшается, так, что среднее остается неизменным). И все же такое истолкование не более чем предположение, которое ничем не доказано. Да и как его можно доказать или опровергнуть, если сотни лет назад, не говоря уже о тысячах и миллионах, никто никаких измерений силы тяжести не вел и вести не мог? Проблему надо рассматривать в совокупности, а эта совокупность как раз и убеждает нас, что размеры Земли и сила тяжести на ней не оставались постоянными.

Конечно, тут сразу возникает «убийственный» вопрос: а каким образом, за счет чего увеличивалась масса планеты? Мне не хочется здесь давать свое истолкование. Напомню лишь, что до открытия законов генетики теория Дарвина (теория, не гипотеза!) буквально повисла в воздухе, потому что Дарвин не мог ответить на вопрос, почему благоприятные изменения охватывают вид, а не растворяются в нем. Прошло время, и ответ был получен.

Я попробовал показать, что мысль о расширении Земли уже не просто «чистая идея». Что она многое способна осветить по-новому. Но, разумеется, лишь отточенная на «оселке фактов», она сможет привести к вполне неоспоримым выводам.

В. Нейман кандидат геолого-минералогических наук

Джуба ждет тангабили

Я не думал, что в Африке в 1974 году мне доведется испытать настоящие приключения.

Начались они сразу: в одном из селений Нижней Джубы на центральной площади лежала отрубленная голова льва. До этого селения мы добрых пять часов добирались на машине из Кисмаю, успев прежде исколесить вдоль и поперек все Сомали. Едва наша машина остановилась, к нам подошел низенький человечек и объяснил по-итальянски:

— Льва убили отравленной стрелой.

— Кто?

— Аргант.

— Где?

— В лесной чаще Гильгамеша. Пастухи попросили им помочь.

— Лев напал на них?

— Нет, не на них, а на коров. Он успел убить двух старых коров, которые плелись в конце стада.

Жара была поистине невыносима. Район Джубы — один из самых жарких в Африке, а время засухи неумолимо приближалось. Я долго снимал убитого льва и вдруг почувствовал, что теряю сознание.

— Идем, идем скорее под крышу! — сказал человечек.

Мальчишки, увидев, что я шатаюсь и вот-вот упаду, засмеялись. Но сомалиец взял меня под руку и помог дойти.

Нельзя сказать, чтобы в доме было прохладно, но все-таки тень, и вскоре я забыл о палящих лучах солнца.

Едва глаза привыкли к полутьме, я увидел, что попал в мастерскую кузнеца. Мне показалось, что это не обычная, а древняя кузница, о каких мы знаем лишь из легенд. В таких, наверное, умелые оружейники ковали стрелы, шпаги и копья для паладинов и воинов-крестоносцев. Иллюзию древности создавал и необычный свет, и мерные удары молотов о наковальню, и тягучие звуки песни, и продымленные стены, у которых в беспорядке лежало уже готовое оружие.

Камнями в слонов

Сейчас в кузнице ковали стрелы. Худощавый подмастерье, лежа на земле, раздувал огонь мехами из козьей шкуры, а кузнец, ловко орудуя длинными клещами, выхватывал пылающие поковки и точными, сильными ударами молота превращал их в стрелы с острыми наконечниками.

Все это время кузнец что-то бормотал, постепенно повышая голос. Маленький человечек объяснил мне, что это молитва. Кузнец молил божество, чтобы его стрелы в руках арганта стали смертоносными и чтобы первая же из них сразила наповал льва, сородича того льва, чья голова лежала на площади...

Арганты... Последние дни только о них и говорили, едва разговор заходил об охоте. Кто же они такие, эти арганты? Ответ на вопрос я получил после одного удивительного приключения. И главными участниками его были охотники Черной Африки — «труднодоступного района между Сомали, Кенией и Эфиопией, носящего на географических картах название «Нижняя Джуба».

Впервые я встретился с аргантом в саванне у Афмаду. Мы поставили своей целью запечатлеть на пленку борьбу кочевников с ужасающей засухой, которая вот уже несколько лет свирепствует в Экваториальной Африке.

Каждое утро, навьюченные фотоаппаратами, мы отправлялись к болотцу, куда пастухи пригоняют на водопой скот.

Как раз у одного из этих болот я стал свидетелем необычного поединка между пастухом и тремя огромными дикими слонами.

Пастух вел на водопой стадо верблюдов и внезапно увидел, что путь ему преграждают три слона. Их тоже пригнала сюда жажда. Воды в маленьком болотце, вернее даже лужице, никак не хватило бы на всех. У пастуха не было времени испугаться. Он гортанно закричал, бросился навстречу незваным пришельцам, схватил пару камней и швырнул их в голову ближайшего слона.