Операция «Золушка» - Ольга Мяхар

— Мамочка, мамочка, а эта дрянь и вправду выздоровела, тогда можно я, наконец, расскажу ей на кого она похожа, — влезла Анастасия.

— И на кого же, — обнажив все 32 зуба, грозно переспросила Аля у Анастасии.

— На девушку легкого поведения, вот! — торжественно возвестила та, не почуяв угрозы.

Аля уже примеривалась поднятой тарелкой к ее физиономии, как встала мачеха.

— Девочки, девочки, помните о своем воспитании, следите за выражениями. А ты Золушка быстрее подавай на стол, а то уже пол часа торчишь, как столб, на пороге.

Аля все-таки умудрилась сдержаться и, лелея мечту о скором возмездии, расставила кашу, скромно отойдя к двери. Все трое чинно расселись за столом, взяли в руки приборы и приступили. А так как в отсутствие настоящей Золушки они почти что голодали, не умея толком готовить, и жалея денег на слуг, то теперь каждая зачерпнула по полной ложке и начала активно уничтожать плоды ее трудов…

Мачеха икнула и схватилась за живот уже второй ложке. Анастасия с Гризеллой позеленели чуть позже. Кто-то завыл.

Аля, быстро подсчитав сколько соли она бросила в кастрюли, и, вспомнив, что каша после этого уже не выкипала, довольно четко представила себе свое мрачное будущее. А так как дорогая маменька уже пыталась встать из-за стола, то очень быстро сдала все позиции, и, брякнув что-то о кипящем чайнике, быстренько вылетела за дверь, для надежности подперев его ближайшим креслом. Почти сразу же в дверь с той стороны что-то жахнуло.

— Так, только спокойно.

Бух!

— Все под контролем!

Бух!

— Ой, дверь шатается, похоже я ее разозлила не на шутку, надо же — шуток не понимает.

Бух. Бух. Бух.

— Ну, все!

И она, отодвинув кресло, рванула дверь на себя, отскочив в сторону. В то же мгновенье мимо что-то пролетело, натолкнулось на перила, споткнулось о первую ступеньку лестницы и кубарем слетело вниз, затихнув у ее подножия.

Алена подошла к перилам и взглянула вниз. Да, там было что посмотреть: среди гор юбок лежала взрослая женщина. Одна ее нога лежала на ступенях, другая опиралась на перила, а руки — разбросаны в стороны. На лице — выражение великомученицы, взгляд летаргически блуждает по потолку.

— Ты убила маму. — Прошептал кто-то сзади. По голосу — Анастасия.

— Да нет, вроде еще дышит, — задумчиво возразила Гризелла. — В любом случае надо проверить, кстати, как дом делить будем? Могу тебе уступить чердак, там отличный вид.

— Ну, вот еще, сама лезь туда, а я жить хочу и вообще я старшая дочь, так что по закону…

— А чего это ты старшая, это еще доказать надо, в любом случае все оставшиеся украшения мои.

— Подавишься, да ты вообще тут приживалкой будешь по моей милости!

— Я приживалкой?!!

— Пусти, щас в нос дам…

— Ах ты, дрянь, ну держись!

— Убью-у-у-у!!!..

Аля в прострации обернулась, и увидела двух сестер, дерущихся за наследство при еще живой матушке. Она даже отошла подальше, давая простор боевым действиям. Вроде бы Гризелла отжевывала Анастасии ухо, пока та вполне целеустремленно снимала с нее скальп.

Но тут в самый пиковый момент очнулась всеми забытая мачеха и со стоном начала подниматься на ноги.

— Маменька, — хором крикнули сестренки, и, расцепившись, понеслись вниз.

— Добивать, что ль, — предположила немного очумевшая Аля.

Но ничего такого девушки предпринимать не стали, напротив, на их лицах сияла лишь глубокая дочерняя любовь.

Аля еще минутку поглядела вниз, и решилась на экстренные меры. Набрав максимальную скорость, она пронеслась по лестнице, затем мимо перепуганной и уже ко всему готовой троицы, ворвалась на кухню, схватила первую попавшуюся кастрюлю, и, рявкнув, что пора бы сходить за хлебом, кинулась во двор. Отбежав метров двадцать от дома, она, наконец, остановилась, пытаясь отдышаться, и, уверившись, что никто за ней не гонится, с интересом взглянула на уворованный трофей.

Это была та самая кастрюля, на половину заполненная злополучной кашей. Объемом она была литров на 6–5, так что как с ней Аленка умудрилась еще и бежать, сейчас было совершенно не понятно.

— Гм, интересно, а с кастрюлями на рынок ходят, или я — первая буду. — Задумалась девушка, опасливо оглянувшись на недавно столь поспешно покинутый дом.

Тут недалеко кто-то хрюкнул. Девушка рефлекторно обернулась и вскрикнула от ужаса.

Передней на задних лапках сидели 2 свиньи, точнее их скелетики, обтянутые серо-желтоватой кожей. Из глаз у них бежали натуральные слезы, размером с яйцо каждая, а носы настороженно принюхивались к содержимому кастрюли.

— Свиньи-людоеды, — в шоке всхлипнула Аля, пытаясь пятиться, но свиньи следовали за ней, при чем на задних лапках. — Мама, да что же это за мир такой сумасшедший, может им кашки дать?..

Но тут она наткнулась пяткой на какое-то корыто и рухнула туда, вместе с кастрюлей каши. Свиньи с воинственным хрюком кинулись следом, уже открывая алчные рты. Вскоре послышалось довольное чавканье. Алена сидела с закрытыми глазами и тряслась. Через минуту, поняв, что ее никто не жует, она приоткрыла левый глаз. Потом, удивлено, открыла оба. Свиньи ели кашу!!! Которая вывалилась при падении в корыто.

— Так, ну и кто тут у нас недавно кричал, что такое жрать нельзя? — возмутилась Аля, — Поклеп! Вон свинки жрут и при чем кушают с удовольствием. А эти-то фифы нос воротили, на лестницы выбрасывались, вот не буду им ничего готовить, тогда узнают. Они еще меня умолять будут!..

Ворча, она кое-как поднялась на ноги и осмотрела себя. Результат плачевный: вся юбка была перемазана кашей, начиная с талии.

— Что же делать! Караул! Хотя, где-то тут я видела веревку с сохнущей одеждой, пока улепетывала из дома. Ага, ну вот же она. И платьице голубенькое.

Не долго думая, она стащила наряд и переоделась в ближайшем сарае.

— Чувствуется все тот же фасон. Просто, скромно, облегающее. Теперь расстегнем некоторые пуговки. Думаю, семи хватит, ниже — как-то не удобно, а так ниче, если не наклоняться и не прыгать. Ну, где тут моя кастрюля.

Кастрюля, начисто вылизанная, нашлась все там же — в корыте. Разомлевшие свиньи лежали в ближайшей луже, лениво лакая мутную воду и изредка перехрюкиваясь.

Алена умилилась, взяла железную утварь и, волоча ее за собой, поплелась на рынок, который уже виднелся вдалеке, судя по отдаленному людскому гомону.

Тропинка была узкой и все время петляла. Аля начала что-то напевать себе под нос. На голубом небе светило ласковое солнышко, пели птички. Точнее птичка, да и не пела она, а просто громко каркала из соседнего куста. Аленка заинтересовалась и полезла поглядеть на нахалку. Ворона продолжала надрываться. Наконец кусты раздвинулись, и она ее увидела. Ворона лежала на земле, распятая рыжей плутовкой, которая обеими лапами придавила крылья и задумчиво решала с чего начать — с нежного брюшка или орущего клюва. С одной стороны брюшко — вкуснее, а с другой — ворона ее уже достала своим карканьем, и с этим надо было что-то делать.

Как раз когда вопрос был решен в пользу головы, из кустов вынырнула орущая не менее громко Аленка и, размахивая длинной палкой, попыталась огреть лисицу. Та струхнула, схватила добычу за крыло и драпанула в лес. Но не тут-то было, ненормальная девчонка не отставала, и вскоре у лисы уже основательно звенело в голове от обоюдного крика перепуганной вороны и бегущей следом девчонки. Закончилось все плачевно — лису начало шатать, и она просто не вписалась в следующий поворот, со всего размаху врезавшись в ближайшее дерево. Алена подбежала чуть позже, разжала разбойнице челюсти и извлекла оттуда изрядно потрепанное воронье крыло. Та пока молчала, пытаясь прийти в себя.

Девушка устало села, прислонившись все к тому же дереву. Ворона ходила неподалеку, грустно рассматривая крыло. Наконец она повернулась к Але и заявила.

— Ну, и кто тебя просил?! Я бы и сама справилась.

Минута молчания.

— Ты говоришь?!!

— А что, не заметно? Я еще и петь могу. Только летать теперь не умею.

Ворона всхлипнула, села на землю и зарыдала.

— Так, меня зовут Алена, я из 2003 года, встретила джина и нахожусь в сказке. Галлюцинациями не страдала, у психиатра не проверялась. Иду на рынок за продуктами, а говорящих ворон не бывает, я просто переутомилась. Сейчас вот отдохну в тенечке и все глюки исчезнут. Птичка просто каркнула.

Ворона, с интересом за ней наблюдавшая, заволновалась.

— Эй, эй, я не глюк, ты мне тут прекрати обзываться. Я вполне порядочная птица, если хочешь знать.

Аля тихо застонала.

Ворона забралась ей на колени, заглянула в глаза и ласково поинтересовалась: «Ты чего, никогда говорящих птиц не встречала?»

— Не-ет.

— Ну что ж, все когда-то происходит в первый раз. — Рассудительно кивнуло пернатое чудо природы.

Затем она вновь слезла на землю, показала язык приоткрывшей глаз лисе, и сунула голову в валявшуюся неподалеку кастрюлю. Там было пусто.