Воин Сидона - Вулф Джин

Прибежал мальчик, и первый целитель приказал ему привести Ра'хотепа.

Пока мы ждали, первый целитель поговорил со мной, и спросил, как меня зовут. Я ответил, и он опять спросил, откуда я его знаю. Я объяснил ему, что мне это сказал Муслак.

— А как тебя звала жена?

— Не знаю, — ответил я. — Я вообще не помнил, что у меня есть жена.

— Когда мы появляемся на свет, мы не умеем говорить. Но ты помнишь слова, верно?

Я кивнул.

— И как пользоваться мечом, судя по тому, что сказал твой друг.

Я ответил, что не знаю, умел ли я раньше пользоваться им, но думаю, что это очень просто.

— Пусть так. Могу я взглянуть на него?

Я вынул меч и протянул ему, рукояткой вперед.

— Здесь написано какое-то слово, — сказал он, — но это не священные письмена, созданные Тотом. Я не могу его прочитать. А ты?

— Фальката, — сказал я. — Имя моего меча.

— Откуда ты знаешь?

Я соврал ему, сказав, что утром прочитал надпись на клинке.

— Если бы его держал ксу, он не отдал бы мне свой меч, — сказал целитель Муслаку. (Я думаю, что на их языке это значит демон.) — Кроме того он говорит вполне разумно, а тот, кого держит ксу, не в состоянии говорить разумно. Быть может он, притворяясь, ищет какой-нибудь выгоды?

— Никакой, — объявил Муслак, — и он не может обмануть меня больше, чем на день. Кроме того, он иногда вспоминает кое-что. Если бы он притворялся, он никогда бы не сделал так.

Первый целитель улыбнулся. — Итак, Левкис, ты лжешь нам, а?

— Да, — ответил я, — мне кажется что да. Все люди иногда лгут.

— О, ты уверен? Я бы так не сказал. Кто солгал тебе в последний раз?

— Не знаю.

Пока мы разговаривали, вошел второй целитель. Он вежливо приветствовал первого и сел на стул.

— Это иноземец забывает все, и уже довольно давно, — объяснил первый. — Его друг, капитан корабля, привел его ко мне.

Ра'хотеп кивнул, глядя не на первого целителя, а на меня, очень пристально. Он был пониже Муслака, и, возможно, лет на двадцать старше.

— Левкис наемник, — сказал Муслак. — В своей стране он владеет фермой. Когда он в отъезде, на ней работают его родственники.

Ра'хотеп опять кивнул, как тот, кто пришел к какому-то решению: — Он уже был такой, когда вы впервые повстречались? — спросил он у Муслака.

Муслак покачал головой.

— Расскажи о вашей первой встрече.

— Мы шли вверх по реке. Мы только что продали наш груз и искали что-нибудь еще — папирус за хорошую цену, хлопковую ткань, или что-нибудь еще в этом роде.

И тут оказалось, что сатрап должен послать войска Великому Царю, но не свои собственные, персидские, а нубийцев и ваш народ. У Левкиса было сто человек и он попытался наняться к сатрапу. Но у него ничего не вышло — сатрап уже послал Великому Царю столько, сколько тот просил. Тогда я сказал Левкису, что у него не будет проблем в Библе — это мой родной город. Их там наймут, за хорошие деньги. Он сказал, что пойдет, но у него не было денег, чтобы нанять мой корабль. Он должен был идти по суше.

— И что ты сделал, Латро?

Он, очевидно, обратился ко мне. Я спросил его, мое ли это имя.

— Так тебя называли твои товарищи, когда я видел тебя в армии Великого Царя. Мне потребовалось несколько мгновений вспомнить это, но я уверен, что это был ты. Значит ты пошел по суше? Это очень трудно.

— Не знаю.

— Каким-то образом вы достигли родной страны этого человека. Когда я пытался вылечить тебя, мне сказали, что ты был одним из воинов Сидона. — Он повернулся к первому целителю. — Его состояние улучшилось, но не намного. У тебя есть какие-нибудь идеи?

Некоторое время они говорили о травах и зельях. Это я не смог бы записать, даже если бы очень захотел. Ра'хотеп сказал, что он пытался изгнать ксу и думает, что его нет. Первый целитель сказал, что тоже попытался, и не добился ничего. Он дал мне лекарство и велел принимать его каждый день.

Это важно. Плохими ксу повелевает Сет. Он — бог Юга. Где-то далеко на юге есть храм, где к нему можно обратиться и он тебя услышит. Муслак сказал, что не знает, где это.

Он заплатил первому целителю. Ра'хотеп дал мне пустой свиток, несколько камышовых перьев и коробочку с чернильным порошком, но взамен не взял ничего, сказав, что ничем не помог. Я предложил ему свой меч, потому что ничего другого у меня нет. Но он сказал мне, что это я солдат, а не он. И не взял меч. Когда представится возможность, я должен буду опять поговорить с ним и сделать ему такой подарок, какой смогу.

Муслак и я пошли обратно на корабль. Муслак сказал, что сегодня вечером нам надо сходить в храм Хатхор. — Она добрая богиня, — сказал он мне, — и в состоянии помочь тебе. Раз уж мы здесь, почему бы не попробовать?

— Да, конечно, — ответил я.

— Договорились. Кроме того я хочу нанять поющую девушку и там это можно сделать.

Я спросил, не собирается ли он задать пир кому-нибудь.

Он засмеялся. — Я хочу жену на все путешествие вверх по реке. А теперь ты должен спросить, почему я не взял твою жену, когда она хотела идти с тобой.

Я сказал, что помню то, что он сказал лекарю об этом.

— Я сказал правду. Но одно дело — взять поющую девушку для путешествия вверх по реке, и совсем другое — везти порядочную женщину через Великое Море. Если кто-нибудь из моей команды захочет эту поющую девушку, не велика беда. Я накажу его, и на этом все кончится. Кроме того мы будем спать не на корабле. Я буду снимать на берегу комнату для нее и меня.

Около склада нас уже ждали купцы, дородные серьезные люди, с кольцами на руках и масленой кожей. По приказы Муслака матросы вынесли по три-четыре образца каждого сорта шкур. И все отличного качества. Тогда купцы вошли внутрь склада, выбрали другие, вынесли наружу и придирчиво осмотрели при свете солнца, настолько ярком, что почти ослеплял. Я помогал, и эти шкуры оказались ничем не хуже. Некоторые купцы сделали предложения, которые очень позабавили Муслака.

Он объяснил им, что может получить намного лучшую цену в больших южных городах. Здесь, в Саисе, купцы предложат минимальную цену, почему-то думая, что он хочет их быстро продать и купить новый товар.

Через какое время, когда мы ели, появился персидский солдат с письмом для Муслака. Я внимательно осмотрел его, и мне показалось, что когда-то и я был солдатом Великого Царя. Он был среднего роста, бородатый, и казался очень сильным. У него был колчан, легкий топор на длинной ручке и кинжал. И больше одежды, чем на большинстве местных жителей.

Сначала Муслак сопел, читая письмо, потом улыбнулся. Закончив, он перечитал свиток, свернул его и спрятал на груди.