Шипы и розы - Робин Николас

Ей тоже хотелось помочь Грейси. Но, по правде говоря, она разбиралась в детях не больше Джонни. Из-за матери, боровшейся с болезнью Альцгеймера, Грейс проводила долгие часы дома или в Эшвиллском приюте, вместо того, чтобы подрабатывать нянькой, как ее сверстницы. И перспектива брака с Джонни — когда-то ее мечта — теперь представлялась лишь чем-то тягостным: ведь она знала, что он не любит ее.

Показался магазин Голда.

— При одном только взгляде на это место мне уже хочется бифштекс и колу, — усмехнулся Джонни.

— Вряд ли это подходящий ленч для маленькой девочки, — заметила Грейс, уверенная, что именно об этом он и думал.

— Я люблю арахисовое масло, — заявила Грейси.

— С сельдереем, — добавил Джонни. — Пошли.

Внутри магазинчика было прохладно, сумрачно и тихо. Генри вышел из-за прилавка. Постоянная хмурая гримаса избороздила лицо морщинами, сдвинутые брови побелели, как и остатки волос. Джонни возвышался над ним на шесть футов, но это не помешало Генри наградить Джонни своим знаменитым взглядом.

— О, Джонни Тремонт собственной персоной! Говорят, ты сидел. Еще говорят, что ты богат. А на самом деле?

— Ну, я не в тюрьме, — резко ответил Джонни. Грейс оставалось только надеяться, что он не будет демонстрировать свой нрав.

— Гм. А я вот зеркала завел. — Генри указал своим узловатым пальцем на место над дверью и на задний угол маленького квадратного магазинчика. — И сигнализацию. — Старик кивнул на Грейси: — А это у тебя кто такой?

Грейс думала, что малышка испугается пристального взгляда Генри. Но она лишь не отрываясь глядела на него с веселой улыбкой.

Джонни положил ладонь ей на плечо:

— Это моя племянница, Грейси.

Лицо Генри, насколько это возможно, смягчилось.

— Мне так жаль… когда я услышал насчет Дженелл. — Затем он добавил многозначительно: — Она была хорошей девочкой. — Сдвинув брови, он посмотрел на Грейси. — А ты хорошая девочка?

Грейси решительно кивнула:

— Джонни говорит, что хорошая.

— Гм. Ну, если ты ничего тут не разобьешь, я дам тебе леденец. — Генри шаркающей походкой вернулся за прилавок, бормоча что-то о яблоках, которые падают недалеко от яблони.

Джонни глубоко вздохнул и направился к боковой стойке с арахисовым маслом. Грейс знала, что он найдет его на том же месте, что и десять лет назад.

— Это Ворчун, — пропела Грейси, оглянувшись на Генри.

— Старый ворчун, он ничуть не изменился, это уж точно, — пробормотал Джонни.

— Да нет, это гномик Ворчун, — объяснила Грейси.

Грейс рассмеялась.

— Гномик из «Белоснежки»?

— Джонни мне читает, — сказала Грейси, выбирая арахисовое масло и предоставив Грейс возможность вообразить себе эту чудесную картинку: Джонни читает волшебную сказку прильнувшей к нему племяннице.

За все эти годы мечтаний о Джонни она ни разу не пыталась представить себе что-либо подобное.

Похоже, Джонни очень менялся в присутствии Грейси. Когда-то они с Генри были кровными врагами и парень с наслаждением вступал в схватку. Теперь, кажется, он беспокоился за свою репутацию — скорее всего, из-за племянницы.

Кроме арахисового масла для девочки, они выбрали апельсины, сельдерей и ветчину. Грейс уверяла, что у нее есть все, что им может понадобиться, но, когда они подошли к прилавку, Грейси заявила, что ей хочется пирожных. Взяв племянницу за руку, Джонни тут же отправился разыскивать это лакомство. Грейс рылась в кармане юбки в поисках двадцати пяти центов на леденец для девочки. Быть может, Джонни все же немножко изменился?..

Из глубины магазинчика донесся шум, затем грохот посыпавшихся консервных банок.

Грейс закрыла глаза. Вряд ли он изменился.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Грейси.

Грейс бросила монету на прилавок. Генри глядел в зеркало над дверью. До чего же стариковские стали у него глаза… Не обращая на него внимания, она бросилась к пирамиде из консервированных супов, которую заметила в глубине магазинчика.

Она обнаружила Джонни с целой и невредимой Грейси на руках. Ногой он останавливал катившиеся банки.

Через голову малышки мужчина взглянул на Грейс.

— С ней все в порядке, — вырвалось у него.

Девушка почувствовала, как напряжение спало, но тут же вернулось при виде Генри — тот явился оценить убытки, без которых не обходился ни один визит Джонни. Жужжавший в тишине вентилятор напомнил ей, как Джонни поднес мешок муки к старому напольному вентилятору Генри. Грейс закусила губу, вспоминая последовавший за этим скандал. А ведь и в самом деле — тогда это казалось смешным!

Генри сердито посмотрел на Джонни:

— Разумеется, твоя работа!

Грейси обхватила ручками Джонни за шею:

— Это не Джонни!

— Гм. Когда-то я это уже слышал.

Нежные детские ручки успокоили Джонни. Нет, он не собирается устраивать сражение со стариком Генри. Не при Грейси и не при Грейс.

Джонни прищурился. Глаза Грейс искрились от сдерживаемого смеха. Ему вдруг показалось, что все это уже когда-то было. Он вспомнил, как Грейс точно так же смеялась над ним много лет назад — он стоял тогда весь в муке в этом же магазинчике, и Генри тоже. Старик тогда обозвал его преступником. Еще они сказали, что в таком виде домой ему возвращаться не стоит.

Джонни замер, погрузившись в воспоминания о том, как Грейс смеялась в тот день. Длинные волосы рассыпались по плечам, по выцветшей рубашке, которую она носила. В каком-то смысле она изменилась. Теперь ее волосы падали на плечи, которые облегал мягкий белый хлопок. Грейс выглядела дьявольски сексуально.

Но в чем-то она оставалась все той же зеленоглазой девчонкой, не боявшейся смеяться над ним.

И в этом тоже было что-то очень сексуальное.

— Значит так, Джонни Тремонт. Ты все это уберешь! У меня покупатель. И не забудь, теперь здесь имеется зеркало! — Генри повернулся к прилавку, ворча по поводу помятых консервных банок и всяких преступников.

Грейс уже не скрывала улыбки, и Джонни грозно поглядел на нее. Девушка словно бы видела, как тогда, много лет назад, он подметает муку, а она улыбается из-за бутылки с кока-колой.

— Ты поможешь мне поставить обратно все эти банки или так и будешь стоять и смотреть?

Грейси заерзала у него на руках, пытаясь слезть.

— А можно я помогу?

Джонни поставил малышку на ноги.

— Разумеется. Мы построим заново эту пирамиду, и ты сможешь водрузить на вершину последнюю банку. Как ты считаешь, мы позволим Грейс помочь нам?

Грейси быстро кивнула.

— Ты принята, — сообщил Джонни с самодовольной улыбкой.