Встреча с башкирской ведьмой - Айгуль Малахова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре вышел на небольшую опушку, как будто укутанную высокими соснами. Решил устроиться на ночлег. Разжег костер. Нанизал грибы на ветки и поджарил на огне, кое-как почистив их руками. Песок, который в изобилии гнездился в складках сморчков, скрипел на зубах, но в целом получилось вполне съедобно. Мучило лишь отсутствие воды. Как будто услышав мои мольбы, пошёл дождь. Я едва сообразил, что надо делать. Документы я тогда возил в небольшом пластиковом чехле со множеством листов-вкладышей. Оторвал пару из них, прислонил к веткам, так, чтобы вода стекала в них, как по желобкам и сам стоял, подняв голову, с жадностью ловя каждую каплю, летящую с неба. Получилось! Я даже забыл про костер, который быстро погас под очередным потоком, струившимся с небес. Но воды на несколько хороших глотков я набрал. С жадностью утолив жажду невероятно мягкой на вкус водой, сообразил, что и сам промок. Костёр не смог разжечь, ветки отсырели.
С трудом нашёл в глубине соснового бора сухое местечко, свернулся калачиком и уснул. Всю ночь снилась какая-то муть. То я оказывался дома в мягкой тёплой постели, а следующий момент увязал почти по пояс на дороге, по которой несся бурный дождевой поток. Но точно помню, что всё время в моей голове звучала пронзительная ведьмина песня. Проснулся, ощущая во всем теле слабость. Жадно собрал губами капли утренней росы на траве. Размял затекшие от сна в неудобной позе мышцы и отправился дальше. Часа два шёл, уверенный, что скоро непременно выйду на дорогу.
Но вскоре дрогнуло и гулко забилось сердце: я вновь оказался возле знакомой юрты! Я замер, приглядываясь, чувствуя, как страх ледяной струйкой стекает между лопаток. Это была та же юрта, вот только выглядела она так, как будто прошло много лет с моего прошлого визита: красивые ковры ручной работы потеряли яркость красок, посерели, ветер и непогода истрепали шерстяные нити в грязные лохмотья. Сам шатер завалился на один бок, просел. Я взмок до трусов, пока разглядывал странное зрелище. Показалось, что зашевелился полог, закрывающий вход юрту. Кажется, я даже разглядел когтистую руку, высунувшуюся из недр шатра. Волна ужаса заставила меня задохнуться. Рванул с места, как молодой конь.
Долго бродил по лесу, с отчаянием понимая, что теперь до смерти обречён ходить кругами. Поэтому, когда через несколько часов вновь оказался на злополучной поляне, даже не удивился. Правда, я с трудом узнал знакомое место. Юрты не было совсем, на её месте громоздилась куча гнилых тряпок. Чан, завалившийся набок, выглядел насквозь проржавевшим. На этот раз я взял себя в руки, не стал спешить и ломиться, как лось напропалую, а тщательно, буквально сантиметр за сантиметром начал искать тропинку. Солнце начинало клониться к закату, когда я увидел едва заметные следы! Задыхаясь от радости, не веря в то, что мне наконец повезло, я пошёл по ней вниз.
Не прошло пятнадцати минут, как я оказался на дороге, которая выглядела вполне просохшей. Увидел вдали свою машину и рванулся к ней. Кажется, я орал от счастья. Запрыгнув в салон, первым делом открыл бутылку с водой, которую купил перед дорогой. Припал к горлу и пил, пил, пока ёмкость не опустела. Потом торопливо завёл свою ласточку, без проблем выехал и спешно развернулся в обратную сторону. Какой к черту заказ, унести бы ноги! Поддал газу и на всех парусах понесся к городу.
Пока ехал, позвонила Ляйсан. Оказалось, она обрывала телефон три дня, что меня не было. Я так и не смог взять в толк, куда выпал один день моей жизни, но, учитывая, что в тех местах со временем какие-то странности, посчитал, что дёшево отделался. Самое неприятное началось, когда я вернулся в город. Оказалось, я полностью поседел. Ляйсан, увидев меня, хлопнулась в обморок, еле привёл в себя. Но и это бы полбеды. Потому, что я не просто поседел, а постарел в буквальном смысле лет на тридцать. И так же начал себя чувствовать. Как старик, у которого, а тому же появилось множество болезней: от жестокой бессонницы до радикулита.
В первое время после того, как вернулся, вообще спал только с таблетками, которые доктор прописал. Больше всего мучили сны о том, что хожу кругами по лесу и никак не могу выбраться. Просыпался в тоске и холодном поту. Сама ведьма почти не снилась, как ни странно. Потом начал отходить понемногу. Про случившееся в лесу никому не рассказывал, даже Ляйсан, с которой мы очень сблизились, стали встречаться и через три месяца поженились. Она сказала, что влюбилась в меня с самого первого взгляда, а такой, в годах, солидный и импозантный я нравлюсь ей даже больше. Подозреваю, она говорила это из жалости, но сам-то помнил, кто меня спас из объятий ведьмы. Потом Ляйсан забеременела. Я был на седьмом небе от счастья. А когда родился мальчишка, которого мы назвали Артуром – показалось, что мне всё по плечу, что теперь-то точно всё у меня будет хорошо. Только рано я обрадовался.
Со временем стала сниться сама ведьма: именно такой милой девушкой, как я её увидел в первый раз. Очень отчётливо песня её пронзительная слышалась. Вроде и не кошмар вовсе, только начал я замечать: после того, как увижу её во сне, какая-нибудь неприятность обязательно произойдёт. И тоска терзать начинает такая… Хочется в лес убежать и волком на луну выть.
Не ездил в ту местность с тех пор. Жену, которую к тому времени стал называть Леська, не возил в её родную деревню. Родственников её к себе всегда приглашал, а сам – ни в какую. Она обижалась страшно. А недавно малышу два года исполнилось, и жена чуть не слезах попросила хотя бы на время отвезти их в деревню. Я и решился. Оставил вместо себя брата работать и повёз семью, хоть и страшно было.
На второй день пребывания в деревне я расслабился. Да и то: три года прошло, страшное место не близко. Решили отправиться с женой и ребёнком на речку. Как сейчас перед глазами тот летний день.
