Я вас не слышу - Елена Ронина

– А иначе никаких результатов не добьёшься. Не забывайте, Машенька, у вас впереди – переходный возраст. Думаю, нашей Наде он не грозит. Но тем не менее.

Да и не нужны были Марии никакие свидания. Она долго приходила в себя после трагической гибели мужа. И теперь так была счастлива, что есть куда применить свои силы, и так радовалась успехам дочери!

Складывались отношения в парах Мария-Кира, Кира-Надя. Мария с Кирой уже были на «ты». Надя безоговорочно доверяла своей учительнице. Такие разные, они приноровились друг к другу и приняли одна другую. Мария могла только догадываться, что происходит в её отсутствие. Как общаются взрывная Кира и тихая, целеустремленная, на всё имеющая своё мнение Надя? Результатом же были хорошие отметки на экзаменах и редкая техника, которую демонстрировала Надя. Произведения, которые играла девочка, год от года становились всё сложнее, всё больше времени Надя проводила дома за инструментом, всё сосредоточеннее становился взгляд.

– Кира, она как будто всё время в себя. Это плохо?

– Не в себе. В музыке. Редкое явление. Маш, я же говорю, она очень способная. Я уже так сыграть не могу.

– Но ты можешь объяснить!

– Это да! – тут же радовалась Кира, поправляя полными руками узел волос. – Так могу только я. А ведь многие родители не понимают. Опять Никифорова жаловаться приходила. Ору я на её ребенка. Так на неё не орать, вообще ничего не вытянешь. Вот люди!

5

Когда Надя заканчивала пятый класс, в жизни её учительницы произошли серьёзные перемены. Это не могло не отразиться на Наде. Слишком она доверяла своей Кире, слишком тесно их связала музыка. Уже было принято решение, что девочка поступает после окончания музыкальной школы в местное музучилище, и Кира начала готовить её по усиленной программе.

– Кир, как думаешь, а дальше что? После окончания училища? Продолжать нам учебу?

– Обязательно! В Гнесинку или в Консерваторию.

– Господи, это из дома уезжать? – Мария успела после работы к самому концу занятия. Игру дочери уже не услышала, но разговор с Кирой – это было тоже хорошо. Мария дома послушает Надю, а здесь можно с удовольствием выслушать мнение Киры. Господи, что в жизни может быть прекраснее, чем слова постороннего человека в превосходной степени, сказанные о твоём ребенке. Ни-че-го! Но расстаться с Надей? Мария была к этому психологически не готова. То есть она всё понимала и знала, что так и будет. Но в Наде – вся её жизнь, и резать придётся по живому. Вот здесь опять помогала Кира, она вселяла в Марию уверенность. Только так, никак иначе.

– Ну а что у нас, в Ярославле, делать? Надь, ты сама-то чего в жизни хочешь? Детей, как я, учить или на сцене выступать? – Кира развернулась на вертящемся стуле к девочке.

Надя тут же залилась краской и по привычке начала накручивать чёлку на палец.

– Я лучше учительницей, – тихо произнесла девочка.

– А вот и неправильно! Учительницей – это здорово. Но обязательно нужно стремиться к чему-то очень высокому. Такая техника, как у тебя – это редкость! – Кира говорила тоном, не терпящим возражений. Мария была очень благодарна учительнице за эти её слова. Да, Надя порой терялась на сцене. Это отмечали и Кира, и другие педагоги. «Перерастёт», – утверждали они. – «Справится», – не сомневалась Кира. Как же хорошо, что рядом с дочерью – сильная личность! Кира меняла тему и тут же переходила на проблемы других учеников.

– Нет, от этих Никифоровых я сойду с ума. Представляешь, теперь отец повадился звонить, учить меня уму-разуму!

– Я пойду? – Надя уже собрала свою школьную папку.

– Иди, молодец. – Кира, как всегда, легко, встала с вертящегося стула, приобняла девочку. – Давай, погуляй во дворе, я ещё немного твоей маме про этого странного человека расскажу.

Да, про Никифоровых Мария знала во всех подробностях, и про Леночку Митяеву, и про других Кириных учеников. У кого рука мощная, у кого – слабая. Кто ритм держит, кто нет. Только про свою жизнь Кира ничего не рассказывала. Понятное дело, истории про других учеников Мария слушала в пол-уха, знала, что рано или поздно Кира как положительный пример приведет её талантливую Надю. Ради этого и про Никифорова можно послушать.

Дружба в одни ворота? Скорее всего, так. Кира, в первую очередь, была учительницей дочери. Мария, сама того не сознавая, тянулась к ней, потому что могла от учительницы узнать больше о своей молчаливой дочери.

Как-то, забежав за Надей после уроков, Мария нашла Киру в подавленно-отрешённом состоянии. Это было так на нее не похоже. Кира как никто умела собраться, иногда могла быть жёсткой. Такая уверенная в себе, эта женщина всегда знала, как и что делать дальше, куда двигаться.

– Что-то стряслось, Кира?

Кира сидела за партой, опустив голову на руки. Мария никогда не видела такой Надину учительницу. Полная Кира всегда была какой-то подтянутой, казалась крепко сбитой. А тут сразу словно растеклась, видны стали некрасивые складки.

– Ой, Маша, не спрашивай. Мне нужно принять очень непростое решение. Не знаю, как и поступить. Ничего не знаю, совсем в своих мыслях запуталась.

Кира обхватила голову руками и уставилась в поверхность стола, Маша присела рядом.

– Кира, милая, что случилось?

– Понимаешь, речь идет не только обо мне. Даже не представляешь, как мне трудно. Не могу ничего говорить, потому что это должно стать только моим решением. Всё нужно взвесить, я не имею права сейчас слушать чьи-то советы.

В глазах у Киры блеснули слезы, руки тряслись. Кира, всегда такая решительная! Что это? Мария не представляла, как можно помочь. Кира, вытирая глаза, продолжила:

– Хотя выбора-то у меня уже и нет… Это только говорится, что выбор есть всегда. Но, знаешь, бывают такие ситуации, что…

Кира подняла глаза.

– Прости меня, мой хороший. Я тебе всё расскажу когда буду уверена.

– Кир, хочу, чтобы ты знала: если что нужно, помогу, чем смогу.

– Спасибо, Машуня, спасибо тебе, солнышко. Я знаю, как вы с Надюшей ко мне относитесь.

Надя тоже была озабочена состоянием своей учительницы.

– Мам, а что с Кирой? Может, влюбилась? А что? Она не старая, вы же ровесницы? Мамочка, я за неё так переживаю. Если она от меня уйдёт, я этого не перенесу! – Дочь надкусила бутерброд и, не жуя, уставилась в испуге на мать.

Мария усмехнулась про себя: почему-то дочь никогда не интересовалась личной жизнью своей мамы. Надя привыкла, что Мария существует только для неё. А может, Света права, и Мария действительно все свои интересы заменила Надиными? Фраза дочери почему-то больно резанула Марию, даже появилась обида на учительницу. Ничего себе, а ведь Надя и видит-то её всего три раза в неделю! Мария же отдаёт дочери всю себя без остатка.

Да, Киры действительно много, права она была, когда о себе говорила. А ведь других подробностей Мария о ней не знала. Что, собственно, Кира о себе рассказывала? Очень немного, только то, что приехала она из Кирова, там остались все родственники. Про свою личную жизнь учительница никогда не распространялась. Да и сама Машу никогда о личном не расспрашивала. Хотя её и спрашивать нечего: и так понятно – она вся в дочери.

6

Через какое-то время Кира Владимировна пропала. В школе сказали, что она написала заявление за свой счёт. Надя запаниковала, вместе с ней и Мария.

– Так и знай, у другого педагога заниматься не буду! – заявила Надя.

Как всегда, сказала тихо, ровно, но Мария тут же поняла – это серьёзно.

Мария уже пожалела о своих дурацких мыслях. Тоже мне, ревновать собственного ребенка! К кому? К учителю! А что Надя без учителя? Да ничего! Кира научила её всему. Научила слушать музыку, работать! Они уже выбрали программу для поступления в училище. И что теперь?

У них уже был период, когда Кира серьёзно заболела, попала в больницу; было понятно, что класс остается без педагога как минимум на месяц. Ребятам нашли замену. И что? Надя чуть было не бросила музыкальную школу! Эмоции? Но с ними приходилось считаться. Надя – неординарная девочка, а Кира нашла к ней подход. Откровенно говоря, как и Надя нашла подход к Кире. В последнее время они общались практически на равных.

В дирекции школы просили не волноваться: всё равно до окончания учебного года оставалась неделя, а к сентябрю всё решится.

Только родитель, который зациклен на успехах своего ребенка, способен понять, что испытала тогда Мария.

– А если Кира Владимировна не вернётся?

– А у нас в школе не только Кира Владимировна работает! У нас и другие педагоги ничем не хуже! – завуч говорила немного резче, чем обычно.

Мария знала, что Киру не очень жаловали в школе. Может, из-за того, что она держалась обособленно или раздражали её новаторские методы, да и произведения Кира выбирала для своих учеников не всегда в рамках школьной программы. Для неё идеалом служила опальная пианистка Мария Юдина, с программными Стравинским и Шостаковичем. Мария знала: не все родители учеников в восторге от Киры. Она запросто могла накричать, даже стукнуть ребенка по рукам. И для Марии первые Надины занятия у Киры Владимировны стали шоком. Жалко было свою дочь, казалось, что педагог несправедлив к ней. Потом уже пришло понимание: по-другому нельзя. Метод кнута и пряника придуман не зря. Одними пряниками ничего не добиться. Где-то нужно отругать, где-то напугать, а потом и искренне восхититься.