Признание - Гакт Камуи

Я хочу жить, думая, что моя жизнь прекрасна!

Вероятно, впервые в жизни ход моих мыслей принял такое направление. До этого я ненавидел жизнь.

С того дня мы начали тесно общаться. Я старался проводить с ним как можно больше времени. Я приходил к нему домой, и мы беседовали на разные темы. Как только у меня выдавалось свободная минута, я шел к нему.

Насколько я помню, это было впервые, когда меня заинтересовал кто-то, кроме меня самого. Я хотел стать таким же, как он.

Он имел привычку спрашивать: «Что лучше, это или это?» и здорово умел все объяснить.

Однако чем больше мы говорили, тем больше я понимал, что его образ мыслей и жизни отличаются от моих. Более того, мы были людьми разного «масштаба».

Я ненавижу проигрывать, поэтому до того момента, если я встречал человека, превосходящего меня в чем-то, пусть даже немного, я стремился достигнуть того же уровня и превзойти его. Однако у него был не просто другой уровень. У меня было чувство, что мы с ним находимся в разных измерениях.

Хотя с тех пор прошло десять лет, он не стал ближе. Я все еще не думаю, что нас можно сравнить.

В тот день и час, когда я встретил его, я родился.

Я действительно в этом уверен.

Так как я родился, когда мне было девятнадцать, сейчас я — все еще ребенок, и психологический возраст у меня соответствующий.

Сам не понимаю, как я устроился в казино. Но после того как я перестал выступать в ночном клубе, хотя я сменил много мест работы, я остановился на работе крупье.

Там я встретил кое-кого еще. Это была женщина, которая там же работала крупье.

Перед тем, как я начал писать эту книгу, в одной спортивной газете появилась статья о ней. Заголовок на первой странице гласил: «Гакт женится на блондинке на восемь лет его старше!»

И это несмотря на то, что тогда я вообще не встречался ни с одной блондинкой.

Перед отлетом в Лос-Анджелес для звукозаписи, у меня состоялась беседа с одним журналистом в аэропорту Нарита. Хотя мне казалось, что я попросил его не задавать подобных вопросов, все же такого не ожидал. Немедленно было напечатано интервью, содержание которого было вроде того заголовка. В Лос-Анджелесе я прочитал об этом в газете и здорово веселился.

Женщина, с которой я тогда расстался, вовсе не была белой. Она была кореянка. Однако для меня национальность никогда не имела значения.

Я считаю, в таких вопросах глупо придавать значение национальности. Меня это совершенно не беспокоило.

Если вы вместе и любите друг друга, то будете говорить «Я люблю тебя» по самым обычным поводам. Форма этих «люблю» может быть разной, но содержанием всегда будет любовь. Думаю, это — самое главное.

Мы поженились, потому что она сказала: «Я хочу официально стать членом твоей семьи».

Я ответил: «Ладно, но в наших отношениях ничего не изменится».

Зарегистрироваться — не проблема, но для меня это ничего не значит.

Думаю, формально ее национальность все же стала проблемой. Но, похоже, ей нужно было документальное подтверждение нашего брака.

В результате это стало тяжким бременем для нас обоих. Мы решили, что должны официально зарегистрироваться, но это не укрепило наших отношений, а наоборот, сделало их более напряженными.

Сумасшедшие фанаты преследовали нас, стоило только выйти за дверь, и это пугало ее. Они не давали нам покоя, постоянно звонили нам и молча вешали трубку.

Из-за этого она постепенно перестала выходить из дома. Потом у нее произошел нервный срыв.

В конце концов, она сказала: «Думаю, мы должны расстаться».

Конечно, дело было не только в сумасшедших фанатах. Думаю, на нее повлияло много различных причин.

Мы были женаты очень недолго.

Я больше никогда не женюсь. Если чье-то имя и будет вписано рядом с моим, то это случится, когда я соберусь умереть.

Если незадолго до моей смерти окажется, что есть кто-то, кто хочет быть со мной до конца, и она захочет официально быть моей женой, и будет очевидно, что мы сможем жить вместе, возможно, я официально женюсь на ней.

Кроме того, я не хочу иметь детей. Я не думаю, что дети могут укрепить брак. Существуют пары, которые не расстаются, потому что у них хорошие дети, но это скорее исключения из правил.

Одажды я смотрел передачу, в которой говорили: «Что бы ни случилось, у детей всегда должно быть двое родителей, а не один». Но я считаю, что это может стать проблемой.

Ребенок может вырасти хоть с одним родителем, хоть вообще без родителей.

Если родители думают: «Мы должны остаться вместе из-за детей», дети, которые всегда восприимчивы к настроению взрослых, почувствуют это. И ничто их не разубедит.

Когда родители любят друг друга, для ребенка это будет иметь значение. В противном случае, от наличия двух родителей толку не будет.

Конечно, если я скажу, что из-за этого я никогда не хотел ребенка, это будет ложь. Я представлял, каким был бы мой ребенок, если бы мы с ней захотели иметь детей. Но детей у меня никогда не будет. Мысль о ребенке с моими генами вызывает у меня жалость. Все дело в травме, которую я получил в детстве. Это было очень тяжело для меня. Жить, когда все считают тебя ненормальным, было невыносимо.

Любой, кто получит мои гены, получит и мои способности. Я помню, что случилось со мной в детстве. Родители странно смотрели на меня, когда я говорил, что вижу призраков, и взрослые считали, что у меня психическое расстройство.

Я не хочу, чтобы мой ребенок пережил то же, что и я.

Глава 2.4. Моя первая группа «Cain's Feel»

«Cain’s Feel» — группа, в которой я играл, когда жил в Киото. Ее название связано с историей о Каине и Авеле, сыновьях Адама и Евы из «Книги Бытия» Ветхого Завета.

Откуда люди приходят и куда они идут? У меня была концепция человеческого существования. Поиски смысла человеческого существования — это жажда творчества, думаю, именно поэтому я занимаюсь музыкой.

Конечно же, это еще и хорошая возможность познакомиться с людьми.

Бросив играть на барабанах, я на какое-то время перестал быть участником группы. Тогда я подрабатывал в нескольких местах одновременно, в том числе и звукотехником в студии, куда приходил практиковаться в игре на ударных. Работать надо было раз в неделю, оплата почасовая. Меня это вполне устраивало, к тому же я уже проникся музыкой и не хотел с ней расставаться, а там я мог узнавать свежие музыкальные новости.

Однажды в клубе устроили концерт по поводу какого-то важного события. Мне очень понравился один из гитаристов. Он был нереально крут. Он здорово играл и отлично держался на сцене. Его образ прочно засел у меня в голове, я постоянно думал о нем.

Когда я вернулся в студию, то спросил у одного из парней, которые туда зашли:

— Ты знаешь о концерте, который прошел в клубе?

— Знаю.

Я видел этого парня всякий раз, когда он приходил в студию, время от времени. Поначалу вокруг него была очень недружелюбная атмосфера. Мы с ним были в напряженных отношениях.

Он, гитарист и вокалист из его группы были «янки» [прим.: грубияны, часто бандиты], известные своими яростными перепалками с окружающими, постоянные участники всех стычек в клубах. Они были позёры, но в студии работали много и серьезно.

Я все еще был ребенком, поэтому никогда не знал, что может заставить меня ввязаться в драку. Но тогда у меня все время было ощущение, что однажды я точно подерусь с этим парнем.

Чтобы практиковаться в игре на ударных, я повсюду носил с собой чехол с барабанными палочками. В нем же я прятал небольшой лом.

Если вы спросите меня, кто из нас был большим позёром — пожалуй, скажу, что я.

Тот парень был участником группы. Поэтому тогда в студии были я, он и еще двое. Он всегда сохранял хладнокровие и был из тех людей, которые предпочитают скрывать свои чувства. Конечно, он никогда со мной не заговаривал. Но когда в студии было тихо, появлялось ощущение пустоты, поэтому я обратился к нему.

— Группа, которая там выступала… гитарист был великолепен, правда?

— Это был я, — спокойно ответил он.

У меня глаза вылезли на лоб. Не может быть, я не верю! Никогда бы не подумал, что тот потрясающий гитарист и этот равнодушный тип, сидящий напротив, — один и тот же человек.

— Не гони! Ты — не он.

Уже назревала ссора.

— Нет, я.

— Не поверю!

— Да я это!

— Докажи!

— Ну, у меня дома есть фотки. Тебе придется зайти ко мне.

Когда он показал мне фотографии, конечно, они оказались с того самого концерта. Я тоже сделал тогда пару снимков, но парень, который сидел прямо передо мной, был совершенно не похож на того гитариста. Потому что он был тогда в гриме. Но дело даже не в этом, а в том, что тот, кого я видел на сцене, не имел ничего общего с тем, с которым я часто пересекался в студии. В обычной жизни он был спокойным и отстраненным. Но на сцене он становился невероятным, просто потрясающим. Мне понравилась эта непохожесть.