Том 4. Жемчужные светила. Очарования земли - Федор Сологуб

«Сердцем овладевшая злоба застарелая…»

Сердцем овладевшая злоба застарелаяШепчет речи знойные, горько-справедливые,И скликает в бешенстве воля моя смелаяЗамыслы безумные, грёзы горделивые.

А над вьюгой замыслов, над огнём восстанияРеет тень зловещая, облачко летучее.Что-то непонятное за дверьми сознанияЧутко притаилося, – лихо неминучее.

Знаю: гость непрошеный с холодом презренияГлянет неожиданно в душу многодумную,И погасит хохотом веру неразумную,И погубит замыслы сладостного мщения.

«Ночные грезы их пленили…»

Ночные грезы их пленили,Суля им радостные дни, –Они друг друга полюбили,И были счастливы они.То было молодостью ранней,Когда весна благоуханней,

Когда звончее плеск ручья,Когда мечтанья вдохновенней,И жарче жажда бытияИ жажда радости весенней…Восторги, грёзы без числа, –Забава жизни то была.

То жизнь смеялась, рассыпаяНа их пути свои цветыИ тихо веющего маяЛобзанья, чары и мечты.Она любовью их манила,А после горем наделила.

В мае

  Майские песни!  Ясные звуки!Страсть их слагала, поёт их весна.  Радость, воскресни!  Злоба и муки –Призраки страшные зимнего сна.

  Злые виденья  Раненой жизни,Спите до срока в мятежной груди!  Ключ вдохновенья,  На душу брызни,Чувства заснувшие вновь разбуди!

«Счастливые годы…»

Счастливые годыПромчались давно, –Суровой невзгодыОкрепло вино,

Из чаши злорадноСтруится оно,Как смерть беспощадно,Как радость красно.

Кипящую чадноОтравы струюБезумно и жадно,Как счастье, я пью,

Надежды прекраснойДавно не таю,Пред смертью ужаснойСлезы не пролью.

«Я слагал эти мерные звуки…»

Я слагал эти мерные звуки,Чтобы голод души заглушить,Чтоб сердечные вечные муки,В серебристых струях утопить,

Чтоб звучал, как напев соловьиный,Твой чарующий голос, мечта,Чтоб, спалённые долгой кручиной,Улыбнулись хоть песней уста.

«Как высокая, тонкая арка…»

Как высокая, тонкая арка,Семицветная радуга яркоНад омытой землёю висит.Многодумное сердце трепещет,И тревожными песнями плещет,И неведомой грустью горит.

Обещанье старинное сноваС умилением встретить готоваИзнурённая жизнью душа.Побледнеют небесные краски, –И она обманувшие сказкиПозабудет, к печали спеша.

Растворяется радуга, – сноваБесконечная даль голубого,Бесконечной тоски пустота.Снова злобою сердце трепещет,Снова тёмными песнями плещет,Снова ужасом жизнь повита.

У кузнеца

В двери кузницы МарияПостучалась вечерком:«Дай, кузнец, приют мне на ночь:Спит мой сын, далёк мой дом».

Отворил кузнец ей двери.Матерь Божия сидит,Кормит сына и на пламяГорна мрачного глядит.

Реют искры, ходит молот.Дышит мастер тяжело.Часто дланью загрубелойОтирает он чело.

Рядом девочка-подростокПриютилась у огня,Грустно бледную головкуНа безрукий стан склоня.

Говорит кузнец: «Вот дочкаРодилась калекой. Что ж,Мать в могиле, дочь со мною,Хоть и горько, да куёшь». –

«Разве так трудна работа?» –«Не трудна, да тяжела.Невелик мой ков для блага,Много сковано для зла.

Вот ковать я начал гвозди.Три из них меня страшат.Эти гвозди к древу казниЧьё-то тело пригвоздят.

Я кую, и словно вижу, –Крест тяжёлый в землю врыт.На кресте твой Сын распятый,Окровавленный висит».

С криком ужаса МладенцаУронила Божья Мать.Быстро девочка вскочила,Чтоб Малютку поддержать, –

И свершилось чудо! Прежде,Чем на память ей пришло,Что порыв её напрасен, –В обнажённые светло,

Богом данные ей руки,Лёг с улыбкою Христос.«Ах, кузнец, теперь ты счастлив,Мне же столько горьких слёз!»

Наследие обета

Неожиданным недугом  Тяжко поражён,В замке грозно-неприступном  Умирал барон.

По приказу господина  Вышли от негоСлуги, с рыцарем оставив  Сына одного.

Круглолицый, смуглый отрок  На колени стал, –И барон грехов немало  Сыну рассказал.

Он малюток неповинных  Крал у матерейИ терзал их перед дикой  Дворнею своей, –

Храмы грабил, из священных  Чаш он пил вино, –Счёт супругам оскарблённым  Потерял давно.

Так барон, дрожа и плача,  Долго говорил, –И глаза свои стыдливо  Отрок-сын склонил.

Рдели щёки, и ресницы  Осеняли их,Как навесы пальм высоких,  Жар пустынь нагих.

Говорил барон: «Познал я  Мира суету, –Вижу я себя на ветхом,  Зыблемом мосту,

Бедных грешников в мученьях  Вижу под собой.Рухнет мост, и быть мне скоро  В бездне огневой.

И воззвавши к Богу, дал я  Клятву и обет,Клятву – сердцем отрешиться  От минувших лет,

И обет – к Святому Гробу  В дальние пути,Необутыми ногами  Зло моё снести.

И мои угасли силы,  Не свершён обет,Но с надеждой покидаю,  Сын мой, этот свет:

Мой наследник благородный,  Знаешь ты свой долг…»И барон в изнеможеньи,  Чуть дыша, умолк.

Поднялся и молча вышел  Отрок. Рыцарь ждётИ читает Символ веры…  Время медленно идёт.

Вдруг открылась дверь, и входит  Сын его в однойШерстяной рубахе, с голой  Грудью, и босой.

Говорит, склонив колени,  «Всем грехам твоимЯ иду молить прощенья  В Иерусалим

Я жестоким бичеваньям  Обрекаю плоть,Чтоб страданьями моими  Спас тебя Господь,

И, зажжённою свечою  Озаряя путь,Не помыслю даже в праздник  Божий отдохнуть,

Отдохну, когда увижу  Иерусалим,Где я вымолю прощенье  Всем грехам твоим.

Буду гнать с лица улыбку  И, чужой всему,На красу земли и неба  Глаз не подыму:

Улыбнусь, когда увижу  Иерусалим,Где я вымолю прощенье  Всем грехам моим».

«Идёт весна, широко сея…»

Идёт весна, широко сеяБлагоуханные цветы,И на груди своей лелеяЕщё невинные мечты.

Горят алмазною росоюИх золотые лепестки,И как над пылкой головоюВенки из тех цветов легки!

Но что за хитрая отраваВ их сладком духе разлита,Как обаятельно-лукаваИх молодая красота!

Каким забвеньем и туманомНам кружит головы она,Цветами сыпля по полянам,Неутомимая весна!

«Мне была понятна жизнь природы дивной…»