Жажда чуда - Моника Айронс

– Когда же машину починят? – поинтересовался Эван.

– Самое малое через две недели. Надо менять крыло и бампер. И боюсь, все это время мне придется пользоваться вот этой колымагой…

– Так не думаешь ли ты, – вернулся брат к предмету спора, который длился вот уже несколько недель, – что мне пора обзавестись собственной машиной?

– Не думаю. Автобус подвозит тебя прямо к университету.

– Да, но машина, которая мне приглянулась…

– Я знаю, что тебе приглянулось, но «ламборджини» стоит слишком дорого.

– Но это же мои деньги, не так ли?

– Да, и я хочу быть уверенной, что к твоему совершеннолетию останется еще приличная сумма.

Эван выразительно простонал и отправился к себе. Лорна приготовила чай. Она была худенькой тринадцатилетней девочкой с тонкими чертами лица и острым язычком, наделенной неподражаемой способностью смешить мать. Несмотря на мелкие стычки, которые неизбежны в отношениях между матерью и взрослеющей дочерью, они все же оставались хорошими друзьями.

– По тону, которым мой дядя говорит о деньгах, – поморщилась Лорна, – можно подумать, что он этакий обобранный наследник из мелодрамы прошлого века. Честное слово, как болячка на…

– Лорна!

– Я хотела сказать – на шее, – продолжила дочь с невинным видом, но мать ей обмануть не удалось. – Твой братец и есть болячка. Куда лучше, когда он не зудит.

– Дорогая, Эвана приходится принимать со всеми его достоинствами и недостатками. Он еще ребенок, которому надо внушать понятие о здравом смысле.

– Ох, да брось ты, мама. Эван отлично все понимает. Все эти номера «ах, какой я маленький и несчастный» лишь для того, чтобы мы плясали вокруг него.

– Ну с тобой-то его номера не проходят, не так ли? – хмыкнула Мона. – С тех пор, как Эван живет здесь, он заметно исправился. Наступит день, когда его жена поблагодарит тебя.

– Я и сама хочу, чтобы он женился и уехал, как он все время угрожает сделать.

– Неужто? Я не слышала.

– Эван говорит, что, будь он женат, ты бы выдала ему все деньги.

– Он хочет обрести свободу, чтобы спустить всё на дорогие автомобили.

– Но почему бы не позволить ему купить машину, мам? Тогда он избавит нас от массы хлопот. Сбежит, как в свое время это сделала ты.

Мона принялась за чай, радуясь, что у нее есть повод не отвечать…

Ей было пятнадцать лет, когда она по уши влюбилась в Найджела Хэмилтона, и всего шестнадцать, когда удрала с ним в маленькое глухое местечко на северо-востоке Америки, чтобы там тайно обручиться. Почти сразу же она поняла, что трагически ошиблась. Безалаберный весельчак, Найджел не мог отделаться от неодолимой привычки получать от жизни только наслаждения. Сущим удовольствием было для него волочиться за дочкой преуспевающего бизнесмена, пресекая все попытки разлучить их. Еще более восхитительно было спланировать бегство, чтобы оставить с носом кинувшихся вдогонку родителей и встретить преследователей в качестве мужа их дочери. Но, узнав, что должен появиться ребенок, Найджел сразу заскучал.

Новые волнующие ощущения он нашел в азартных играх. Отцу Моны несколько раз приходилось присылать деньги, чтобы покрыть растущие долги непутевого зятя.

Единственной радостью, которую принесло замужество, была Лорна, родившаяся, когда ее матери не исполнилось и семнадцати. Только ради нее Мона старалась как-то склеить черепки распавшегося брака, даже после того, как Найджела потянуло на мимолетные радости с другими женщинами.

Но в любом случае он был любящим отцом, и, когда его выгнали с последней работы, Найджел проводил все время с малышкой-дочерью. Мона получила возможность начать карьеру фотографа, оставляя с ним Лорну, когда отправлялась на съемки. Через пару лет она уже процветала, и, когда отец перестал оказывать им финансовую поддержку, сказав: «Это все, моя дорогая. Остальное – для Эвана», она уже прочно стояла на ногах.

В конце концов Найджел съехал, чтобы жить в ста милях от Нью-Йорка с женщиной, которая стала его второй женой. Лорна осталась с матерью, но много времени на каникулах проводила с отцом.

Мать не посвящала ее в неблаговидные подробности неудавшейся семейной жизни. Дочь обожала Найджела, так что Мона и сейчас промолчала, позволив ей болтать о бегстве и делая вид, что эта тема не причиняет ей боли.

– А мы не можем сделать так, чтобы Эван сбежал? – задумчиво спросила Лорна. – Тогда мы от него отделаемся.

– Дорогая, это неблагородно.

– Мам, да я всего лишь фантазирую. А в фантазиях можно быть и неблагородной, потому что они – отличный клапан, чтобы избавиться от собственных агрессивных инстинктов. «Как легко в реальной жизни проявлять благородство по отношению к нашим ближним после того, как мы прочитали им сокрушительную отповедь».

– Кто это сказал? – заинтересовалась Мона, ибо театральная манера, с которой Лорна процитировала эти слова, дала понять, что они откуда-то позаимствованы.

– Арни Гарленд в своей газетной колонке.

– Кто?! – пораженно воскликнула Мона.

– Арни Гарленд. Мам, в чем дело?

– Да ведь так зовут человека, с которым я столкнулась.

– Должно быть, совпадение. Этого не может быть. Ты сказала, что твой Гарленд унижает женщин, а этот судя по всему настоящий джентльмен. Он печатается во многих газетах, ведет страничку в женском журнале и еще ток-шоу на телевидении, где люди высказывают самые различные точки зрения. И в спорах он всегда встает на сторону женщин.

– Ну конечно! – кивнула Мона. – Наконец-то вспомнила, где я слышала эту фамилию. Хотя не думаю, что видела его на экране.

– Его шоу идет в дневное время, когда тебя нет дома.

– Значит, Арни Гарленд на нашей стороне? – не скрывая скептицизма, пожала плечами Мона.

– Честное слово. Он недавно заявил в ток-шоу, что «общаясь с женщиной, становишься добрее», и рассказывал, какая у него прекрасная дочь и как он хочет, чтобы она стала адвокатом.

– Она что, уже готова переспорить всех судей?

Лора хмыкнула.

– Не думаю. Ей всего пятнадцать лет. Девочка учится в моей школе. И сходит с ума по нарядам. Она считает, что просто потрясающе иметь мать, которая снимает для журналов мод.

Вернувшийся Эван успел услышать конец разговора.

– Эта девчонка просто поддевает тебя, – заметил он.

– Софи вовсе не поддевает.

– Как ее зовут? – встрепенулась Мона.

– Я же сказала – Софи. А что? Мона уставилась на дочь.

– Человек, с которым я столкнулась, был с особой по имени София. Как она выглядит?

– Ростом примерно в пять футов девять дюймов. Очень красивая и смешливая.

Эван скрылся в соседней комнате, откуда тут же появился с книгой в руках. Он показал Моне фотографию на задней обложке.