Колкая малина. Книга третья - Валерий Горелов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И если они рядом, то значит, мы живы.
Станут
Отпустите на волю птиц,
Пусть летят они в дальнюю синь,
Откуда смотрит тысяча лиц
И я им крикну свое «Аминь»!
Глаз орла свети́т янтарным цветом,
Я от того и поверил в тебя,
Что Солнце приходит с рассветом
И горит на цветах роса.
Я греюсь возле этого тепла
Без стеснений и лишней учтивости.
Я поэму напишу для тебя,
Даже если у всех стану в немилости.
Я по узенькой кромке иду,
Держа тебя за обе руки.
Я тем самым светом подсветил судьбу,
Растерев в труху все наветы и слухи.
Зима и лето друг друга рифмуют,
А осень с весной друг друга жалеют.
Нас потому и ревнуют,
Что сами мечтать не умеют.
Пусть не будет страхов и войны,
И жёлтые цвета станут золотыми,
Просящие и страждущие будут прощены,
А старики вдруг станут молодыми!
Суждено
На утреннем ветру рассеялся туман,
Сороки на заборе горлопанят,
Мелькает по проулку цветастый сарафан,
И запахи дворовые дурманят.
Сложили георгины бутоны на пионы,
С них капает хрустальная роса,
Они совсем легонько позолочены
И источают ароматы из себя.
На венчик красной маковой головки
Села голубая стрекоза.
Музыка природы без аранжировки
Всегда всепоглощающе чиста.
Собака жмётся преданно к ноге,
Она стареет так же, как и я.
У неё лишь серебринки на спине,
А у меня уже седая голова.
Мы, возможно, себя сами разрушали
И будем обязательно истленны,
Но мы ведь тоже и любили, и страдали,
Потому, как и природа, должны быть несомненны.
Опять мелькнул цветастый сарафан,
А если нам другое суждено,
А что я чувствую, то всё самообман,
А нас природа прокляла давно?
Счастье
Это всем известно, что счастье не в деньгах,
Но все это хотят проверить на себе:
А может это кто-нибудь придумал впопыхах,
Что счастье кроется в душевной простоте.
Всегда было огромным искушением
Для всех, которым счастья не хватало,
Надёжным заручиться откровением,
Чтобы счастье только прибывало.
Сколько себя ни накручивай,
Личное счастье всегда субъективное.
А сколько бодрых маршей ни разучивай,
Счастье коллективное всегда демонстративное.
А семейное счастье всегда нормативное,
Оттого, что оно обязует.
А вечное счастье, конечно, фиктивное,
Потому что не существует.
Есть одно реально счастье достижимое,
Которое останется с тобою и в зное, и в ненастье,
Оно не заменимо и невосполнимо —
Это неподдельное родительское счастье.
Даже крохами умейте поделиться,
И вы обязаны верить и любить,
И за друзей, и за врагов молиться,
Если поимели счастье жить.
Туманы
Я не хотел остановить мгновенья,
Мне хотелось просто покоя,
Когда остались только страхи и сомненья,
Как после очень злого перепоя.
А на похмелье – за окном холодная весна,
Нам в ней места не хватило для двоих.
Где-то уже год идёт война,
Она разделила людей на врагов и своих.
Туман густой и лицемерный
Грунтует город серой размазнёй,
Вот такой порядок интерьерный
Разделяет нас между собой.
Капели в свои сроки отзвенели,
Но чародеи нам туманов понаслали,
Потому на вербах серёжки не прозрели,
И мы с тобой друг друга совсем не понимали.
Всё очень зябко и безветренно,
Как будто чародеи ждут преподношения,
А то, что иллюзорно и болезненно,
Так это наши с тобой отношения.
Но как бы мы черту не перешли,
Когда не оживляют сухоцвета
Ни проливные тёплые дожди,
Ни вдохновенье солнечного лета.
Привал
Даже если в жизни дорога не прямая,
Должен быть привал на страстном пути,
Где горло продерёт водица ключевая,
И прямо на обочине – рыжие цветы.
Где рябиновое дерево в красных эполетах,
И на молоденькой берёзке золотой мундир.
Они сегодня в уникальных раритетах
Вышли показаться на весь мир.
Две птички-невелички пьют из родничка,
Мизерно волнуя зеркало живое,
А из-под листика торчала голова сморчка,
И он похож на мини-чудище лесное.
Серенькая мышка двигает усами,
Верно, хочет запугать спящую сову,
А конопатая саранка, как кувшин с медами,
Подманила попрыгунью-стрекозу.
И тут во всем своя дорожка звуковая,
Но её мало кто умеет ощутить:
Она, выдохи и вдохи заплетая,
Умеет напрямую с душою говорить.
И вот моя минута истекла,
И мне надо подниматься и идти,
И я скажу всему живому, что вокруг меня:
Спасибо за коротенький привал
на страстном пути!
Пристенок
Мою маму в школу вызывали,
Когда я анекдот про Лёню рассказал,
И почему-то извиняться принуждали,
Когда историка Лаврентием назвал.
Как солнце каждый день на небеса восходит,
Так неприкасаем главный из вельмож.
А историк наш пьёт и колобродит,
Хотя до неприличия на Берию похож.
Я в пристенок выиграл два рубля,
И мы с другом в пирожковой шиковали,
А с пачки «Примы» ископчённой втихаря
В изнеможении за школой отрыгали.
