Колкая малина. Книга третья - Валерий Горелов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А те, что отвернулись и молчат,
Отчего-то словно школьники краснеют.
Ешь
«Ты – то, что ты ешь» выдал Гиппократ.
Лекарь и философ ясно возвестил,
В чём живёт живое, а в чём уживается яд,
Но почему-то главное он скрыл.
И под влиянием этой доктрины
И с пристальным коммерческим вниманием
Мы сами на себя расставили капканы
И гордо хвалимся хорошим воспитанием.
Одни сеют, жнут и выпекают,
И урожай в смирении ждут,
А есть, которые крадут и убивают,
Но те и те плоды домой несут.
Кому-то всё равно, кто и где кричит
И на какие деньги еды накупили.
Их голод очень страшит,
И глубоко плевать, чем накормили.
Если грязными деньгами расплатишься,
То там, что не доешь, что переешь,
Всё равно никуда не спрячешься
И будешь «тем, что ты ешь».
А если вдруг решили малыша родить
И хотите, чтобы Бог ему воздал,
Решите для себя, с чего он начнёт жить,
И помните, что древний грек недосказал.
Голод
Он туда заплыл в партийных списках,
Запутав всех слащавыми речами,
Но, показав себя в подлогах и приписках,
Был востребован всеми сторонами.
А когда-то был завскладом в магазине,
Считал печеньки и, что льётся,
брался разбавлять,
И вот в избранники пролез на вазелине,
Чтобы интересы граждан защищать.
Он был хитёр и очень изворотлив,
В любых одеждах себя чувствовал уверенно.
В быту развратен, а в делах расчётлив,
И вокруг себя гадил преднамеренно.
Он ловко чем угодно торговал,
И у него все получалось «в аккурат»,
Когда по-мелкому с бюджета воровал.
Вот таким был наш районный депутат.
Ему нравилось мандатом щеголять,
Где что-то можно отхватить по дешевизне,
Но струхнула старая цыганка погадать,
Что-то усмотрев в линии той жизни.
У нас беда случилась в зоопарке,
Из вольера тигр голодный убежал,
А там наш депутат гулял по контрамарке,
И уссурийский зверь его на части разорвал.
В кино
Она была стройная и милая,
Но в голове её пристроился фигляр.
Она была избыточно игривая,
А он – тот ещё из себя экземпляр.
Она была мечтательной натурой,
А он – неисправимым гордецом.
Для неё питанье было строгой партитурой,
А он пил на завтрак только кофе с коньяком.
У них весной Париж, а летом – Ницца,
Он подносил ей тысячи цветов.
Это вам не в кулаке синица —
Пляжи белоснежные Гавайских островов.
Он одевался только в белый смокинг
И был жилистым, как Жан-Поль Бельмондо.
У неё не очень получался шопинг,
Но очень нравилось французское кино.
Она умела красочно и сочно фантазировать,
А была училкой географии.
И у неё отлично получалось иллюстрировать
Страницы ей же сочинённой биографии.
Мир иллюзий – это тоже мир,
Он, под настроение, тот или иной,
Но там может тоже всё затертое до дыр,
И будет трудно быть самим собой.
В кустах
Они имеют под себя темы и задачи
И тянут их смиренно изо дня на день:
Кому-то в магазине не додали сдачи,
А кого-то запугала собственная тень.
За благо лень и трусость принимая,
Они ладятся всё видеть наизнанку.
А на ночь беспокойно засыпая,
Надеются, что встанут спозаранку.
Кот нассал в соседские ботинки,
И загнуло флюгер на ветру,
На солнце подсыхают щучьи спинки —
С пивом пожевать в самую жару.
Тут никакие перемены не нужны,
У них от непогод и разных смут
Всегда готовы нужные кусты,
Они там что угодно переждут.
Им всё равно, кто прав, а кто не прав,
Важно, чтобы сам был бодрый и здоровый.
У них выверенный временем устав
И ко всему подход морально-образцовый.
В кадке пыльный пожелтевший фикус,
А по носу размазан вазелин,
И такой бывает в жизни прикус,
Когда не хочешь жить как гражданин.
Водка
Спорили Стандарт с Оригиналом,
Кто из них помягче и сытнее,
Кто является классическим лекалом,
И у кого название умнее.
Стандарт сто раз по качеству прошаренный,
И ГОСТы для него – почти закон.
Возится и чешется, как пчёлами нажаленный,
Его будни жмут со всех сторон.
У Оригинала дела тоже не халва.
Потому его зовут Оригинал,
Что он должен быть сегодня лучше, чем вчера,
И он сам теперь от этого страдал.
Вот так они и говорили про скорбные дела,
И с мыслями, кого в народе предпочтут,
В то же время каждый помнил для себя,
Что где-то рядом есть ещё и Абсолют.
Всё это – напитки на этиловом спирту,
Они в нас сотворяли веселья и печали,
Они под сало, грузди и зернистую икру
Своё очарованье раскрывали.
А кто будет нежелательным продуктом:
Стандарт, Оригинал или Абсолют,
Известно станет только ранним утром,
Кто похмельем не оглушит, того и предпочтут.
Возвращайтесь
Как ещё лечить свои неврозы,
Чем своей утробе угодить?
А попробуйте в крещенские морозы
В лес пойти и птичек покормить.
