О БЕДНОМ РОМАНЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО - Генри ОЛДИ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этом Шахерезада прекращает дозволенные речи и переходит к недозволенным.
4. Роман – расширенное пространство текста (географическое, хронологическое, интеллектуальное, социальное, эстетическое, культурное и пр.)
Все чрезмерное лишь оттеняет забытую норму. Пруст, выходя в своих творениях за пределы мыслимого богатства подробностей, заставляет вспомнить: все замечательные романы содержат огромное (хотя и не до такой степени) количество пустяков. Книги Сервантеса, Стендаля, Диккенса перенасыщены подробностями. Во всех них – такое число точно подмеченных мелочей, что мы просто не в состоянии удержать их в памяти. Мало того, читатель твердо уверен: за каждой сообщенной деталью стоит немало других, которые писатель как бы вынес за скобки. Великие романы – это возведенные мириадами мельчайших полипов коралловые рифы, чья кажущаяся хрупкость способна выдержать натиск морских валов.
Х. Ортега-и-Гассет, «Мысли о романе»В начале моего романа
(Смотрите первую тетрадь)
Хотелось вроде мне Альбана
Бал петербургский описать;
Но, развлечен пустым мечтаньем,
Я занялся воспоминаньем
О ножках мне знакомых дам.
…С изменой юности моей
Пора мне сделаться умней,
В делах и в слоге поправляться,
И эту пятую тетрадь
От отступлений очищать.
А. Пушкин, «Евгений Онегин»Не будем очищать от отступлений, несмотря на уважение к Пушкину.
Как мы уже говорили, эпический жанр романа предполагает космический масштаб. Сопряжение микрокосма и макрокосма, показ огромного, глобально-вселенского через малое и частное. Но решать эту задачу можно разными способами. В принципе, действие романа может и впрямь разворачиваться в течение большого промежутка времени. Случается, действие занимает целую эпоху, особенно в научно-фантастических и фэнтезийных романах. А если еще и герой бессмертный – так это вообще запросто. Также действие может занимать обширнейшее географическое пространство – в спейс-опере оно измеряется галактическими масштабами.
То есть, задачу расширения пространства текста (как минимум, временнОго и географического) можно решать напрямую, в лоб. Многие так и делают, не мудрствуя лукаво.
Но!
Основное действие романа вполне можно ограничить в пространстве. Оно совершенно не обязано занимать всю галактику или целую планету – легко обойтись одним городом, одной улицей, а то и даже одной комнатой. За счет разнообразных отступлений, воспоминаний, ремарок, ретроспектив, предположений, размышлений героев этот пространственно-временной континуум способен расширяться бесконечно. Если, скажем, какая-то из линий действия происходит на единственной улице, то сопутствующие обстоятельства, влияющие на сюжет, на характеры и поступки героев, могут захватывать хоть весь космос. То же относится и к расширению времени действия – его обустраивают различные отступления, ретроспективы в прошлое и (особенно в фантастических романах) экскурсы в будущее.
Варианты развития ситуации, например.
Думаем, вы неоднократно встречались в тексте с эпизодами, когда герои каким-то образом узнают, предугадывают, провидят, просчитывают или предполагают возможные варианты развития – и они фактически работают как отдельные сюжетообразующие линии. В детективных романах этот прием сильно развит – когда просчитываются версии. Соответственно, сразу идет расширение и временнОго, и географического пространства текста; и привлекаются дополнительные персонажи, которые могли быть задействованы, скажем, в картине преступления.
Выходит, это распространенный прием не только в фантастике.
Кроме того, расширение может крыться в биографиях персонажей, за счет ретроспектив. Поскольку их предыстория (то, чем они занимались раньше, их взаимоотношения до начала непосредственного действия романа) сильно влияет на фактуру романа: прошлое героев зачастую весьма важно для того, что происходит сейчас. Но это далеко не все. Есть лирические отступления, пейзажные, этнографические, эстетические, культурные, философские и так далее. Роман – кроме полифонической структуры сюжета, о чем говорилось ранее – образует еще и полифоническую структуру текста. То есть, автор дает огромное количество эстетически организованной информации, которая создает ауру романа.
Мы однажды говорили о сюжете, как о скелете и мышцах. Сейчас речь идет о том, что скелет и мышцы еще не создают живого человека. Нужны и внутренние органы, и кожа, и жир. Вот это и есть расширение текстового пространства. Оно необходимо, если мы хотим, чтобы наш человек-роман не выглядел освежеванным уродцем с волосами, сгоревшими в пламени творческого катаклизма, с вырванными автором ногтями и выколотым левым глазом. Расширения формируют его целиком, с характерной прической, ироническим прищуром, морщинами на лице – и мы видим индивидуальность тела и души, характера и фигуры. Теперь это не манекен и не чудовище Франкенштейна.
С таким и общаться интересно.
Кстати, усложненная фактура повествования – это то, чего не любят фанатики «экшена». Герой должен действовать. Он обязан быстрейшим способом дойти из пункта А в пункт Б, замочив по дороге легион врагов. Иначе обида: почему здесь у вас пейзаж, а здесь какие-то дурацкие воспоминания героя, не имеющие отношения к врагу, заслужившему добрый удар топора?!
Недавно вышла рецензия Василия Владимирского на роман Владимира Аренева «Магус». И там рецензент в конце говорит, что, видимо, Аренев принадлежит к харьковской школе (автор «Магуса» вообще-то киевлянин, но это ладно). Почему? – потому что в книге много всякого рода отступлений и подробностей. И есть в рецензии такая фраза – цитируем не дословно, по памяти, но мысль следующая: когда читатель ждет в финале, убьют героя или нет, нельзя же все прерывать и начинать говорить о чем-то совсем другом: дать пейзаж, философское отступление и прочее.
Отвечаем: можно! И зачастую даже нужно. Потому что это роман. А хочешь, чтобы лобовое действие не прерывалось – читай рассказы. Там другие законы.
Вот что об усложненной фактуре повествования говорил Ги де Мопассан: «Глубокий скрытый смысл событий на основе наблюдений и размышлений за происходящим в мире». Обратите внимание: за происходящим в мире. Роман – это еще и мир, а не только приключающийся герой. Герой – могучий инструмент для раскрытия мира. Только не следует понимать МИР РОМАНА, как придуманный автором "новый мир" – были, значит, эльфы, а стали цвельфы или эльфы в скафандрах, живущие на изобретенном мною Плато Скелетов.
Мир – это огромная совокупность событий, а не конструктор «ЛЕГО» для маленьких Самоделкиных.
5. Роман – реализованный принцип "многоязычия"
Более десяти лет назад в "Размышлениях о «Дон-Кихоте» я обнаружил главное назначение современного романа в описании атмосферы. Вот основное отличие этого жанра от других эпических форм: эпопеи, сказки, приключенческой повести, мелодрамы, романа "с продолжением", где излагается определенное действие, следующее известному маршруту и руслу. В противовес конкретному действию, стремящемуся к скорейшему финалу, атмосфера означает нечто расплывчатое, спокойное. Действие затягивает нас драматическим вихрем, атмосфера, наоборот, только приглашает к созерцанию. В живописи атмосферу, где "ничего не происходит", передает пейзаж в отличие от исторического полотна, где изображен подвиг, событие в чистой форме. Не случайно именно в связи с пейзажем возникла техника plein air, другими словами, атмосферы.
Х. Ортега-и-Гассет, «Мысли о романе»Хотя мы знаем, что Евгений
Издавна чтенье разлюбил,
Однако ж несколько творений
Он из опалы исключил:
Певца Гяура и Жуана,
Да с ним еще два-три романа,
В которых отразился век,
И современный человек
Изображен довольно верно
С его безнравственной душой,
Себялюбивой и сухой,
Мечтанью преданной безмерно,
С его озлобленным умом,
Кипящим в действии пустом.
А. Пушкин, «Евгений Онегин»Что мы имеем в виду под реализованным принципом многоязычия?
Нет, отнюдь не литературный язык, которым написан текст.
По Бахтину, монологическая точка зрения на мир – это отдельный социальный язык. Допустим, вот это – социальный язык крестьянства, это язык «потерянного» поколения, а это язык религиозной общины, а это язык злобы политического дня. В данном случае мы понимаем под языком систему взглядов, принципов, умопостроений, принятой терминологии – и способ выражения всего этого. Например, язык нового поколения – это не только «превед, медвед!» в интернете. Отсюда вытекает целый поведенческий комплекс – привычки, неврозы, пристрастия, взгляды на быт и искусство…
