Мужики что надо - Александр Колин

"Ах, ты так? - разозлился Омар, ставя стакан на стол. - Не буду я с тобой пить! Зануда несчастный! Мент поганый!"

Вслух он, разумеется, ничего такого не сказал, но, продемонстрировав Коновалову решительное нежелание пить, как бы бросил тому вызов. Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, если бы в замке не щелкнул ключ и спустя несколько секунд в комнату не вошла секретарша "частных детективов" очаровательная рыжеволосая толстушка Люси. Из того, что девушка разговаривала с кем-то в просторном коридоре Васиных хором, можно было сделать вывод, что она не одна, однако неизвестный спутник в кабинет почему-то не вошел.

Друзья, повернув головы, оторопело уставились на Люси.

- Как дела, мальчики? - спросила она и приветливо улыбнулась. Пьянствуете с утра?

- Здравствуй, Люси, - рассеянно произнес Маркиз, продолжая разглядывать девушку так, словно видел её впервые. Он как будто забыл о том, что они расстались всего два часа назад: Коновалов, надавав секретарше кучу поручений, выпроводил её за дверь как раз в тот момент, когда она пыталась пересказать ему содержание какого-то виденного ею накануне фильма. Особых причин удивляться появлению секретарши у компаньонов не было, у нее, как, впрочем, и у Омара, имелся свой ключ от квартиры капитана.

- И где же это тебя черти носят, можно узнать? - раздался раздраженный голос Коновалова, который немедленно вывел Маркиза из состояния задумчивости.

- Мы тут подзадержались немного...

- Что ещё за "мы"! Ты что, напилась и теперь кажешься себе Их Королевским Величеством Елизаветой Английской?! - съязвил капитан.

- Вовсе нет, - ответила девушка, мило улыбаясь. - Просто "мы" - это я и Кассандра. Эй, ты где, красотка? - Девушка повернулась к так и оставшейся открытой двери в прихожую. - Заходи, не стесняйся.

В комнату, тяжело вздыхая, вошла больша черная собака - датский дог.

- А почему ты решила, что её зовут Кассандра? - спросил Омар, ещё не поверивший своему счастью.

- Во-первых, здесь у неё на ошейнике написано имя, во-вторых, она на него откликается, втретьих, и так понятно, что собака потерялась и уже недели две ничего не ела толком...

Последнее совершенно не подлежало сомнению. Вид у животного был ужасный: живот втянулся, ребра торчали так, что их безошибочно мог бы пересчитать даже слепой, а понурая морда выглядела очень несчастной и виноватой.

- Поздравляю тебя, Люси, - сказал Маркиз, почувствовавший, что у него гора с плеч свалилась. - Ты только что заработала двести пятьдесят "зеленых", и ты получишь ещё столько же от господина Липкина за то, что его обожаема Кассандра оказалась жива...

Люси подмигнула ему и бодро направилась на кухню. Собака уверенно последовала за ней.

- В тебе, я вижу, просыпается любовь к собачкам, Омарик, - поддразнил компаньона капитан, намекая на то, что произошло четыре месяца назад во время слежки за "подопечными" мафиози, когда Маркиз одним прыжком преодолел трехметровый забор, спасаясь от преследовавшей его своры доберманов.

Услышав, как девушка по-хозяйски хлопает дверцей холодильника, Василий Андреевич забеспокоился Он обогнул свой стол-аэродром и поспешил на кухню. Знаменитая фраза-штамп "предчувствие его не обмануло" вполне обрисовывала ситуацию.

- Эй-эй! Люси, что ты делаешь?! - заорал Коновалов, заставший девушку "на месте преступления". - Это же мой обед!

Дог с урчанием пожирал огромный пирог с мясом, презентованный капитану экзальтированной дамочкой по имени Оксана, женой одного "нового русского", который вляпался в старую как мир историю - загулял с двумя девицами, и супруга его "потеряла". Сама Оксана готовить не умела, зато у неё наличествовала мамочка, которая великолепно пекла пироги Именно этими пирогами женщина и соблазнила бравого бывшего опера отправиться на поиски супруга, которого тот и разыскал. Изменник вернулся, как принято говорить, в "лоно семьи", но жена, на опыте убедившаяся в наличии у него стремлени к "разнообразию", поняла, что бывший оперативник ещё наверняка ей пригодится, и продолжала подкармливать благодетеля пирогами Правда, с тех пор как дамочка повстречала в квартире у Василия Андреевича Ирму и нарвалась на жуткий скандал, приносить пироги "частному сыщику" стала её мама.

- Кормлю бедное голодное животное, господин капитан, - невозмутимо ответила Люси и, присев, положила на пол последний кусок кулебяки, который был немедленно уничтожен Кассандрой - А вам не повредит, если вы слегка похудеете! Ешь, ешь, малышка.

Последние слова явно не относились к Коновалову.

- Так я звоню господину Липкину? - спросил Маркиз елейным тоном, желая отвлечь внимание взбешенного компаньона, который, онемев, смотрел в преданные глаза черного чудовища, в мгновение ока поглотившего его обед.

Подкрепившись, собака повернула голову и уставилась на капитана, очевидно почувствовав, что главный здесь он и без его согласия вожделенной пищи она больше не получит. Омар подошел к телефону и поднял трубку, но набрать номер не успел. Раздался долгий, протяжный и почему-то показавшийся всем троим очень громким звонок. Они переглянулись, а животное подняло голову и засопело, тревожно принюхиваясь.

- Я открою, - не то спрашивая разрешения, не то сообщая об уже принятом ею решении, произнесла Люси.

Маркиз хотел было что-то сказать, но не успел, а девушка уже нажала кнопку устройства, открывавшего замок двери подъезда. Вообще капитана страшно раздражало наличие в доме домофона, поэтому бывший оперативник обычно не давал себе труда осведомиться, кому это вздумалось нанести ему визит? Коновалов просто нажимал на кнопку, и все. Точно так же поступала и Люси, отлично изучившая привычки потенциального "работодателя".

Столь стремительные действия заставили опешить даже Василия. Положительно эта девчонка не уступала в нахальстве ему самому.

"Трудненько Омарику с ней придется, - только и подумал он, наблюдая, как Люси подошла и распахнула одну из половинок высокой двустворчатой двери, а затем направилась в прихожую. - Бедняга, - искренне пожалел капитан своего друга, роман которого с рыжеволосой толстушкой начался как раз в те сумасшедшие дни, когда компаньоны выслеживали своего смертельного врага Рахмета Джегоева. - Я бы на твоем месте держался от неё подальше".

Не сговариваясь, друзья последовали за девушкой, за ними двинулась и собака.

С лестницы донесся шепот, такой громкий, что его отлично расслышали и оба приятеля, и Люси, и немедленно насторожившая уши Кассандра.

- Ну и что же тут особенного? Дом как дом.

А эта штука внизу домофоном называется. Теперь такие сплошь да рядом. Говорю тебе - они простые ребята, свои парни...

Собака тихонько заворчала, и Маркиз с опаской на неё покосился.

Коновалов как-то странно усмехнулся, подумав: "Вот оно, снова начинается!"

Пожалуй, Василий Андреевич не смог бы ответить, почему это пришло ему в голову. Просто иногда знаешь: вот что-то кончилось, а вот чтото начинается.

Бывший оперативник хотя и не видел людей, неспешно поднимавшихся по лестнице, но знал, что те идут к нему за помощью, и предчувствовал, что на сей раз все будет не так просто, как с беглыми мужьями или глупыми воришками.

Что-то уж очень тихо вокруг последнее время.

Ох, неспроста! Может быть, в этой настораживающей тишине капитану послышалась тревожная песня "труб судьбы" или биение собственного сердца показалось ему похожим на дробь барабанов, скликавших ветеранов под знамена победоносного полководца? Трудно сказать, но капитан насторожился точь-в-точь как найденная Люси собака, только что не заворчал...

Обладатель невероятно громкого шепота между тем продолжал:

- Что значит никто уже не поможет? Это самые крутые ребята в городе!

- Но в милиции же сказали... - возразил было ему кто-то усталым голосом.

- Да говнюки они все там в твоей милиции! - категорическим тоном перебил его первый говоривший.

Василий, Омар и Люси с любопытством переглянулись.

- И не спорь со мной! Только и было, что двое толковых мужиков на все отделение - Коновалов и Михеев, пока Василий Андреевич не ушел, да ещё девка одна... Здорового бугая-хулигана одна уконтропупила!

Услышав свое любимое выражение, бывший оперативник изумленно уставился на Маркиза, а Люси тихонько прыснула в кулачок: уж очень озадаченный вид был у капитана. Еще бы, "уконтропупить" и "уконтропупить на фик савсем" - такое ведь только Василий Андреевич говорить может, а тут кто-то незнакомый посягнул на его монополию. Никто даже не удивился тому, что человек на лестнице упомянул про подвиг Любочки Синицкой, бывшей коллеги Коновалова.

Между тем неизвестный, очевидно человек немолодой и, вероятно, полный, тяжело дыша, остановился и произнес, обращаясь к своему спутнику:

- Постой, Филиппыч, дай дух перевести, ты человек молодой, а я как-никак восьмой десяток разменял. Так о чем бишь я? А, вот, значит, Василий Андреевич ушел, а Михеев ещё в отпуске... Ой, смотри-ка, у них тут открыто. Постучать, что ли? Или сразу войти?