Падаю в небо. Роман и новеллы - Ольга Ламперти

Милый друг никогда не говорил о совместных детях.

Отношения без штампа в паспорте стали их внеглассным соглашением. Оба полагали, что любовь не нужно скреплять кольцами. Теперь мудреная опытом уяснила, что это был сознательный НЕДОВЫБОР. Как будто добровольная свобода от обязательств и ответственности. Вышло, что вместе безмолвно согласились с подтекстом: «Жду лучшего, это временно».

Разбитая героиня вспомнила разговор с отцом:

– Мальчики сожительствуют, мужчины создают семьи, не мои слова, пойми. И заметь, сильный пол, в этом вашем гражданском браке, как правило, считает себя свободным, а слабый – замужем. Поразмысли, дочка отчего.

– Папа, нет, это предрассудки. Время теперь другое. Что меняет штамп в паспорте? Когда любовь, зачем прочие привязки?

– А мне кажется, прости за правду. Кто-то боится себе признаться, что соглашаясь на это, пытаешься удержать спутника. Это твоя неуверенность в прочности намерения друга. Считаю, что совершаешь ошибку. А я всего лишь надеюсь видеть дочь счастливой. Твой гражданский супруг молод, и захочет детей, а ты их не планируешь. Вы это обсуждали?

– Нет, но Кирилл работает много, слишком устает, ему не до детских криков по ночам. Папа, счастье не в замужестве. Мы вместе, и я любима. Чего же еще?

– Твоей покойной матери это бы не пришлось по нраву. Ну да ладно, сама решай, как обычно, – он потрепал дочь по-отцовски за волосы, и ушёл.

Отец умер через несколько месяцев, пережив жену на четыре года. Дочери достался родительский дом в лесу у реки. Дружная пара переехала туда почти сразу, это было заколдованное место. Там они купались в чем мать родила, и занимались любовью на берегу в бликах смущенной луны под размашистыми соснами.

Любимый смастерил беседку, в нее поставили круглый стол и ротанговые кресла. Рядом разместили мангал. Получился уютный уголок, где летом парочка наслаждалась трапезой на природе под огромным ореховым деревом. Готовить шашлык в четыре руки стало их излюбленным занятием. Свободные от официальных уз, чувствовали себя настоящей семьёй.

Кирилл часто бывал в командировках, надоесть друг другу не успевали. Казалось, что все слишком хорошо, и повода для тревоги нет. Жизнь плыла равномерно и невозмутимо. Карьера благополучной женщины застыла на месте, счастливую это не заботило.

Однажды настал момент истины. Родной человек выглядел, как жалкий нашкодивший проказник:

– Прости! Чувствую себя ужасно. Жутко виноват перед тобой. Я встретил девушку. Она ждёт ребёнка. Не могу её оставить, и все ещё тебя люблю.

Потухшая не умела скандалить и истерить, а нынче не могла даже плакать, ощущая невыносимую боль внутри. В дом, где жила любовь, ввалилась без приглашения беспощадная ПРАВДА.

Партнер по будням собрал два чемодана, и просто ушёл к другой, молодой и беременной, как свободный человек, у которого никогда не было гражданской жены.

Убрав «следы его жизни», сложила все, что напоминало о предателе в деревянную беседку, умело разведя в ней костёр безжалостного инквизитора. Демонстративный акт «уничтожения прошлого» со стороны был похож на знакомый лесной праздник с огнём. Соседи жили неблизко, и звонили всего пару раз, заметив пламя.

Костер горел почти всю ночь. Поджигательница сидела неподалеку в широком папином кресле наблюдая за остатками сгораемых воспоминаний.

Больно и обидно. Трудно и невыносимо одиноко. Временно опустошенная твердо верила, страдания закончатся, когда останется пепел от костра. Как не хватает сейчас мамы. Вдруг пришло мистическое спокойствие, почувствовалось кровное родительское тепло вблизи, они словно держали руки на плечах дочери. Взгляд потерянной становился более уверенным, мысли все яснее и понятнее. Вслух лишь произнесла: «Ах, папочка, ты был прав, как всегда, но разве возможно уберечься от разочарования прогнозируя подлость?»

Счастливая чета расписалась через месяц. Молодожен никогда не справлялся о прошлой спутнице, исчезнув, как призрак вместе со своей беседкой.

Послесловие.

Прошли годы. Как-то раз, заехав с мужем на рынок, внезапно столкнулись с бывшим возлюбленным в компании семейства. Помятый, в клетчатой рубашке, что еле сходилась на располневшем животе, он покрикивал на отпрыска. Сын колотил папашу по ноге, и рыдая требовал мороженое. Жена, в бесформенном выцветшем сарафане, выбирала черешню, громко возмущаясь ценами. Незнакомец не был похож на того парня, когда-то близкого и любимого. В лицо глядел неизвестный человек, чужой супруг с небритыми обвисшими щеками и красными глазами.

Еле заметно кивнув один другому, спешно разбежались в разные стороны. Она только крепче сжала ладонь мужа.

– Это Кирилл?

– Как ты догадался?

– Легко, вы оба слишком изменились в лице. По-моему, у него роман с пивной кружкой. И? Что скажешь?)

– Поняла, что время неплохой доктор. Как же мне все-таки повезло! Она весело похлопала мужа по родному плоскому животику, и поцеловала в щеку.

Когда у меня уже всё было

Когда у меня уже всё было, о чём мечталось: бизнес с постоянным доходом, и все атрибуты успешности, стала размышлять о причинах отсутствия близкого человека в своей жизни.

Скорее, оттого, что в планах не стоял, и в ежедневнике для него места не находилось.

Привыкнув к уютному комфорту и размеренной благополучной жизни, полюбила свое одиночество. Никто не говорил мне, что нужно убрать за собой посуду и вставать раньше, не указывал на мои выпавшие волосинки на полу в душе, не допрашивал, почему коррекция ногтей и педикюр занимает четыре часа. Ни у кого не было больше интереса к моей персоне, и в это удивительное время постигла, что любовь к себе всегда взаимна. Потянувшись под лучами утреннего солнца, перевернула новую страницу в айпаде, и нашла описание интровертов: там была часть меня, хотя неизменно считала себя экстравертом. Прошла тест, задумалась, и сделала очередную затяжку. Официант принёс кофе. Закутавшись в плед, продолжала наслаждаться Монмартром разглядывая прохожих.

Излюбленным занятием стал внутренний дайвинг – неспешные погружения в себя, йога и медитации, в безмятежной обстановке.

Казалось, я в полной гармонии с собой, и даже сегодня, в Париже, была одна. Ощущая себя уютно в городской суете самого посещаемого места на земле, испытывала легкую нехватку собеседника. Того, кому можно шепотом прокричать: «Мне очень хорошо».

Напротив моего столика возникла интересная пара с двумя маленькими детьми, они держали друг друга за руки. Остановившись, мужчина нежно поцеловал спутницу, обняв за талию. Отстраняясь, она смущенно захихикала, кокетливо запрокинув голову, а дети счастливо наблюдали, дергая взрослых за одежду. Глаза родителей светились, как у молодоженов, а ведь их медовый месяц давно окончился судя по возрасту детей. И влюбленным далеко за тридцать.

Легкий вздох слетел с губ, мне немного больше. Как же приятно наблюдать за подобными парами. Любопытно бы узнать, как и где они друг друга отыскали?

Около года я ни с кем не знакомилась, желающих не находилось.

Порой мои руки тосковали по нежным поцелуям. Тогда принимая горячую ванную с благовониями, смотрела душевную мелодраму о любви. Как правило, с огромным бокалом красного вина в который помещалась почти вся бутылка.

Красота моя не была безупречной, но друзья указывали на сходство с героиней из фильма «Девять с половиной недель»: блондинка с шальными глазами, которые ловко научилась скрывать под солнцезащитные очки.

Оплатив счет, направилась в соседний Люксембургский сад, одно из любимых мест в Париже. Дворцовый парк в Латинском квартале появился благодаря французской королеве Марии Медичи. Громадных размеров, и неописуемой красоты, парк потрясал роскошью цветочных клумб и водоемов. Выбрав живописный вид на фонтан перед дворцом, извлекла свой микроскопический фотоаппарат из сумки. Затем принялась отыскивать жертву, кого попрошу сделать очередной фотоснимок. Внезапно рядом появился мужчина моих лет. Незнакомец выглядел, как будто только сошел с обложки делового журнала, дорого и просто, что позволило доверить ему модную фотокамеру. Вспомнив туристический французский, заговорила:

– Вас не затруд…?

– Конечно! – прервал на английском месье.

Сделал пару фото, развернулся, и отправился в толпу туристов, которые разглядывали фонтан и запускали взятые напрокат кораблики.

От внезапности я потеряла голос. Что это было? Воровство? В Европе, на глазах у всех? Нет, он не похож на жулика. Что делать? Полицейский в радиусе пятьсот метров не прослеживался. Вот когда впрямь понимаешь ценность телескопической палки для селфи. Не на шутку разозлившись, уверенно вошла в толпу.

Сделав вид, что меня не знает, сидя на корточках, архиплут в дорогих часах продолжал болтать с мальчиком из туристической группы. Возмутившись, одёрнула проходимца за рукав: