Малахитовая внучка - Владимир Апарин

Глава 3

На следующее утро наступила реальная осень. Часов до одиннадцати природа раздумывала, быть ли дождю. Роса напоминала изморозь, трава, заборы, крыши, листья деревьев, подсолнухи, цветы в палисаднике потяжелели. Живность во дворе затихарилась. Ново-Лежнево предстало в новом качестве, она запахла березовым дымком и картофельной батвой. Толком не выспавшись, мне пришлось топать на мехток вместе с неунывающими учениками местной восьмилетней школы, удивляясь как не много я от них отличаюсь. Мне ужасно хотелось на урок, в тёплый класс, а не в сырую даль. Заполнив по-быстрому все журналы и вписав смену, я лихо сорвал вчерашнюю пломбу, опробовал все моторы вентиляторов и транспортёров, они не подвели и взвыли как полагается. Управляющий отделением довольный улыбнулся и увёз меня на дойку, ведь обязанностей у меня теперь было хоть отбавляй.

Через двадцать минут батутной езды нам на встречу попался «колобок», на женском велосипеде, он закончил утреннюю дойку и спешил на городской автобус. УАЗик управляющего остановился, электрик отстегнул цепочку с ключами и протянул мне.

– Николай смотри, только два дня, – пригрозил начальник, тот мотнул головой в знак согласия, а у меня поселились мутные сомнения.

Они испарились едва мы перевалили гребень холма, все лето я не переставал восхищаться, перед нами простиралась «наша уральская Швейцария». Живописные перелески, разрезающие пространство до далёких холмов, четыре стада неторопливо расходящихся по противоположным сторонам от летней дойки, речка Хмара, местные мне так и не объяснили её названия, у подножия ближнего холмика родившая заросли камыша и осоки. И наконец каменистый, а потому чистый пятак самой дойки, своей начинкой маленького химического завода, индустриально завершая симметрию ландшафта. Вопреки убеждениям, дойка была сухая и чистая, местные бурёнки на ней как-то не гадили. А возле вагончика, где женщины переодевались, были две клумбы цветов, и даже у будки сторожа. Ну прямо, Тироллия или Лотарингия, если бы не отборные, волшебные заклинания, местных пастырей изобличающих в них наших пастухов, а по записям в трудовых книжках – животноводов, чётко различимые с расстояния до двух километров и более. Вообще-то после передачи ключей, делать нам в этой красоте было нечего и мы развернувшись, сразу двинулись в обратную сторону, чем удивили вышедшего нам на встречу сторожа.

– Лучше будь сейчас на току, – объяснил мне управляющий, – видишь, погода подгаживает. Думаю, дней пять у нас есть. Но и на мехток мы не заехали, а промчались по главной улице к добротному кирпичному особняку начальника. Он молча скрылся за калиткой, оставив меня в неведении. Уже собравшись уходить, я увидел, как он ведёт велосипед.

– Бери пользуйся, а то никуда не успеешь, после сдашь под роспись, – он заразительно засмеялся.

Это было по деловому и освобождало мне громадное количество времени! Надо сказать, управляющий был толковый человек, лет тридцати пяти, не зануда и не хам, местные его уважали и боялись подвести перед начальством, он им платил той же монетой – закрывал глаза на их маленький гешефт. Нет, социалистическая законность не в коем случае не ущемлялась, ни на грамм! Просто она приобретала человеческий смысл. Вот вам еще одна загадка русской души. Все бригады просто сутками напролет, реализовывали трудовые решения партии и правительства, а личные подворья моих коллег ломились от живности и достатка. Как то не заметно и у всех сразу, заготовилось сено, накололись дрова, да еще, у всех, без исключения, личных буренок родились по два теленка! Ну как скажите, не уважать такого начальника? Кроме всего, деревня еще и строилась, две бригады кавказских умельцев сдавали в этом году, под ключ девять домиков, детский сад и коровник. Я это знал наверняка, потому что как самый молодой электрик, висел все лето на столбах, бесконечно подключая их бетоно-мешалки и циркульные пилы. Сомневаюсь я, что бы мои Старо-Лежневцы, ко всему этому, еще и не могли спать и есть, а только очень хотели каких то перестроек и ускорений, им и так не плохо жилось.

По дороге я заехал на квартиру и столкнулся с хозяйкой, устраивающей на завалинке коробку с вылупившимися цыплятами.

– Вот и хорошо, – одобрила она велосипед, теперь обедать домой приезжай, хватит сухомятить. А то кому я столько навариваю, Дружку? Она посмотрела на ленивое создание с тракторной цепью, так ко мне за два месяца не привыкшее и рыкающее при каждом моём появлении.

К обеду, распогодило, высушило и обрадовало солнечным днём и жарой, я уже не лез к погрузчикам и так хватало обязанностей, как электрику. Я даже обнаглел и сгонял на мехдвор и сделал заявку на восемь полутораметровых штырей с резьбой и шайбами для устройства заземления этих монстров, так на всякий случай от греха подальше, вообще то через нулевой провод обеспечивалось заземление на щите. Но меня просто подмывало привязать погрузчики. И наконец смело разрезал запас медного кабеля на связки. За этим занятием и застал меня мой друг Виктор.

– Колдуешь? – весело затянулся он сигаретой устроившись в проёме двери электросклада.

– Страхуюсь.

– Ну-ну, смотри, Коля-Петя тебе всю плешь проест.

– Почему?

– Он себе приготовил кабель, видишь как тщательно свернул. Легче ныкать.

– Нет, почему Коля-Петя?

– Кто его знает. У нас его за глаза все так зовут – Коля-Петя, – он покрутил у виска.

– Странно, вроде нормальный мне показался.

– Может током стукнутый?

Мы засмеялись, представляя колобка под напряжением.

– Слушай Мишаня, – взвизгнул друг Витя, – видел я твою знакомую.

– Серьёзно?

– Вчера подлетаю к клубу, вы все внутри, смотрю стоит у перил. Ну как ты говорил, косища в руку и глазища во.

– Ну и ты?

– Ну что я, прошёл мимо. Ты же знаешь, мне Галка устроила бы сцену у фонтана.

Действительно девушка Виктора, Галина, была суперзвезда, шумная и весёлая, они стоили друг друга.

– Ну и что думаешь, чья она?

– По-моему к Маториным приехала.

– Кто такие?

– Да бабушка у нас тут, Маториха, в проулке у бани, дом беленький, ну, крайний.

Виктор наводил бы мою резкость и дальше, но я признался, что в том краю деревни не замечал цвета домов, потому что баней пользуюсь только ночью.

– Поехали съездим.

– Не нагорит?

– Нет, там очередь у комбайнов, сыро ещё.

– А, что я скажу?

– Ну зайдёшь счётчик проверить, пломбу.

Через три минуты я дразнил собаку за старой калиткой, тщательно выбеленного маленького домика.

– Кого вам надо? Бабушки дома нет, – услышал я девичий голос.

Калитка распахнулась и вышла стройная девушка с громадной черной косой, необычно большими беспомощными глазами и ростом мне по грудь, в приятном синеньком платьице.

– Я вообще то, электрик, – оглянулся на улыбающегося Виктора, – посмотреть счётчик надо.

– Проходите, Шарик уймись, – посторонилась девушка пропуская меня.

Счётчик, я посмотрел в маленькой аккуратной кухоньке, но девушка была не моя, а беспомощные глаза объяснялись толстыми очками, через которые были записаны показания, произносимые мной.

– Ну? – сгорал от нетерпения мой друг.

– Нет, не она.

– Ну тогда я незнаю.

– Тоже хорошенькая, – замечтался я, – вспоминая голос и аккуратную фигурку.

– Ну, а в чём дело?

– Ваши опять ополчаться.

– Ну и что тебе ж не привыкать, если что подмогну, – толкнул меня плечом Виктор.

– Зачем девчонке мозги пудрить? – отказался я, в душе уверяясь, что зажившую ногу бередить не стоит.

Сегодня дежурил другой сторож, некоммуникабельный и чая мы с ним не пили, зато он был рыбак и охотник и мне были показаны все его снасти, которые он тут же чинил.

Звали его дядя Саша, был он на пенсии, помогал колхозу чтобы заработать натур оплату, по ней давали сколько-то зерноотходов на содержание подворья. В журнале по технике безопасности я вычитал его отчество и хотел обращаться к нему по всей форме.

– Александр Засипаторович, угощайтесь, – протянул я ему открытую пачку «Родопи» с фильтром. Он взглянул на меня как на привидение и мотнув головой засмеялся в усы.

– Чудно.

– Что чудно, Александр Засипаторович, – не понял я.

– Так-то чудно. По отчеству меня считай, – он в уме зашевелил извилинами, – с тридцать седьмого по отчеству не называли. А сигареты твои мне не надо, у меня от них кашель, – и он вынул «Приму».

– А кто называл то?

– Как кто? – следователь, ну ещё прокурор, тоже вот закурить предлагал, – он выпустил струйку дыма, – и по душам поговорить. Чтобы перепрыгнуть неловкость, в которую заскочил со своими сигаретами, я продолжил.

– Ну, а в армии, – и тоже задымил сигаретой.

– В армии? В армии я был рядовой Александр Клевакин, рядовых у нас по отчеству не называли какое там по отчеству нас, по-моему, запомнить то, командиры не успевали. Рубка была, да что ты, обвыкнуть не успеешь и хлоп, хорошо, если в госпиталь. Он немного помолчал.