Военное дело древних персов - Александр Константинович Нефедкин

Как было организовано ополчение эранцев, в тексте «Сказания» не говорится. Однако при упоминании количества войск счет ведется на мириады (§§ 6, 54–59, 64–65, 69, 111). Видимо, 10 000 воинов и было высшей тактической единицей, как у персов эпохи Ахеменидов. В «Авесте» также не упоминается армия более мириады (Яшты, IX, 51). Скорее всего, у эранцев существовала типичная для индоевропейцев десятичная система военной организации, в которой существовали и более мелкие подразделения (тысячи, сотни, десятки). Так, в «Яштах» (IX, 51; XIV, 17, 53) упоминается количество уничтожаемых воинов в 100, 1000, 10 000 человек (ср.: Фирдоуси, IV, 2392). Вероятно, имеется в виду численность, эквивалентная воинским подразделениям.

В тексте описывается походная колонна: корнаки едут на слонах, всадники на конях (точнее, на верховых животных)[17], а колесничие — на упряжках (§ 27). Фирдоуси (IV, 2360–2369) упоминает авангард и арьергард. Пехота в походном порядке не упоминается. Это странно. Возможно, конечно, пехотинцы ехали на верховых животных, как, например, в византийской армии середины X в. (Niceph. Strat., p. 5, ll. 28–29 (Кулаковский); 2,1 (McGeer)), но, может быть, действительно большинство войска уже было на конях. Впрочем, «Яшты» (XIII, 99–110) упоминают в войске Виштаспа помимо колесничих и всадников еще и пехотинцев[18]. Слоны в «Сказании» упоминаются только в данном пассаже. Атрибутация этого рода войск вызывает определенные сложности: либо уже в это время эранцы заимствовали употребление на войне этих животных от индийцев, которые приручили слонов в начале I тыс. до н. э. (и тогда это terminus post quem), либо просто это сасанидская интерполяция. Фирдоуси (IV, 2317, 2347) упоминает слонов, с которых кимбалами управляли боем, а также слона, на котором был закреплен царский стяг (IV, 2822–2824). Колесницы в данном пассаже упоминаются как род войск, но в описании битвы они в «Сказании» более не встречаются. Более того, Зарер лишь на марше едет в колеснице (§ 33), а в бою он сражается на коне (§§ 84, 106). Следовательно, тут мы уже наблюдаем последнюю фазу развития колесничного военного дела, когда колесница уже стала представительским средством транспорта[19]. Этот этап уже существовал в империи Ахеменидов, когда реальными боевыми колесницами стали серпоносные квадриги, а простые колесницы стали средством транспорта и охоты в загоне. Конечно, восточные иранцы не обязательно перешли к коннице в середине I тыс. до н. э. Здесь, в горах, процесс замены колесничих конными мог произойти и раньше, вскоре после распространения использования всадников в военном деле в начале I тыс. до н. э. В целом в походной колонне упомянуты только наиболее почетные рода войск (ср.: Arr. Ind., 17, 1–2; Strab., XV, 1, 55; 69), пехота, по-видимому, по сасанидской традиции оставлена без внимания, ведь в ту эпоху пехота набиралась из простых крестьян и презиралась поместной конницей (Amm., XXIII, 6, 83; XXIV, 6, 8; Procop. Bel. Pers., I, 13, 25).

Четвертая и седьмая делегации на рельефах Ападаны: арии или арахоты. Последний посланник одет в шкуру пантеры или другого кошачьего хищника. Воспроизведено по: Walser G. Die Völkerschaften auf den Reliefs von Persepolis. Berlin, 1966. Taf. 11; 14.

«Сказание», описывая походную колонну, упоминает и предметы вооружения: копья, колчаны со стрелами, сверкающие (видимо, металлические) и четверные (возможно, четырехслойные, следовательно, неметаллические) панцири (§ 28)[20]. Главным оружием воинов был лук (§§ 75–76), а также копье (§§ 25, 31). Всадники сражаются метательным копьем или луком и стрелами (§§ 100, 103–105). У конных героев основным оружием является меч (§ 70). Однако это может быть героическая черта. Согласно Фирдоуси (IV, 3095–3097), сам герой и его конь были в броне, главным же оружием было копье, упоминается также аркан как непременная деталь снаряжения. Интересную подробность находим в тексте о военачальнике эранцев Грамиг-карте, который держит в зубах знамя и сражается обеими руками (§ 106). Фирдоуси (IV, 2505–2507, 2825–2838) же рассказывает, что Герами (т. е. Грамиг-карт) поднял упавшее царское знамя и держал его в зубах, так как одной рукой он сражался с коня, а вторую потерял в бою. Естественно, неудобно сражаться, зажав в горизонтальном положении древко в зубах. Очевидно, в это время еще не существовало ни прикрепления древка к седлу, ни ношения древка за плечом на петле. Видимо, эта черта должна была придать особую ярость сражающемуся герою. Возможно, он действовал луком, натягивая в этом случае тетиву до рта, или же действительно сражался двумя руками, зажав в одной стальной меч, а в другой — кинжал. Такое сочетание этих двух типов клинкового оружия имеет в походе царь Виштасп, если только это не интерполяция Сасанидской эпохи (§§ 51–52). Судя же по тому, что он спокойно разговаривает с Бастваром, враги не находятся на очень близком расстоянии, хотя это эпическая ситуация и она может и не отражать реальность боя.

Немного можно выявить из текста памятника сведений о военной музыке. Перед отправлением в поход и, скорее всего, в походе войско бьют в барабаны, играют на флейтах и трубах в форме бычьего хвоста (§ 26). В самом бою звуки музыкальных инструментов не упоминаются. Отметим, что именитые иранцы обучали детей верховой езде, стрельбе из лука, игре на музыкальных инструментах и произнесению ритуальных молитв[21]. Видимо, многие мужчины умели играть на инструментах, отсюда и возникла фраза об игре перед царским дворцом. Видимо, сигналы музыкальными инструментами еще не использовались в ходе битвы для подачи тактических сигналов — военное развитие еще не достигло такого уровня. Вместе с тем Фирдоуси (IV, 2317, 2347) упоминает кимбалы для управления боем[22]. Как представляется, музыка должна была придать духу войскам накануне похода. Фирдоуси также говорит о многочисленных знаменах, принадлежащих царю (IV, 2348, 2405, 2497, 2822–2824), военачальникам (IV, 2362, 3228–3229) и отрядам (IV, 2414). Однако вряд ли уже в это время существовала такая развитая система, обозначавшая местоположение человека или отряда в строю и на поле боя, скорее всего, — это поздняя реминисценция.

Противники условливаются выбрать для боя равнину, на которой было удобно развернуть войска (§ 19). Выбор места и времени противостоящими сторонами — это характерный элемент «войны по правилам», которую обычно ведут между собой соседние племена, знающие своего противника и его тактику. Фирдоуси (IV, 2657–2659, 2721) также сообщает, что войско выступало утром, тогда же начинался бой. Этот же обычай сохранился в Ахеменидскую эпоху и позднее (Xen. Anab., III, 4, 35; Plut. Anton., 47; Hdn., IV, 15, 1; 4; Procop. Bel. Pers., I, 13, 19). Царь со свитой и гвардией становится на холме (§§ 69, 111; ср.: Фирдоуси, IV, 2696–2697: царь на троне на холме). Позднее и