Концерт Патриции Каас. 5. Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение - Марк Михайлович Вевиоровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Олег почувствовал, что Катя вся дрожит, а ее теплая грудь прижалась к его плечу.
Она уткнулась лицом ему в шею и он почувствовал ее дыхание. Катя поерзала, устраиваясь поудобнее, и удобнее всего оказалось обхватить ее руками за талию. Это было очень удобно и так приятно.
– Слушай, – ее ресницы щекотали ему шею. – Я уже довольно большая, … но пока еще не очень … Объясни мне … Ну, вот я … ты … мы …
Ей все никак не удавалось сформулировать вопрос и она наконец решилась и рассердилась на него.
– Ну, заберись ко мне в мозги и прочти там, что мне не понятно!.. Я разрешаю, слышишь?
– Стоит ли? Ты действительно хочешь этого?
– Хочу … Давай! – она еще теснее прижалась к нему.
Олег осторожно вошел в ее сознание и обнаружил там такую сумятицу, что не сразу понял, о чем она хотела спросить.
– Ты хотела что-то узнать о том, что ты чувствуешь? Или более философские мысли тебя посещают?
– Ты не понял? Или я непонятно … думаю?
– Ты сразу очень о многом думаешь.
– Так как же мне тебя спросить … Мне очень приятно, что ты меня обнимаешь … твои руки … А тебе?..
– Еще как приятно! И знаешь, я немного боюсь тебя обидеть, если я … Ну, в общем, если я буду слишком …
– И все мальчишки думают об этом?.. Ну, ты понял …
– Трудно сказать … Я думаю совсем о другом … О том, как мне хорошо с тобой … О том, чтобы не обидеть тебя … О том, чтобы ничего не испортить …
– Девочки тоже … думают об этом … понял? – она поцеловала его в шею. – Только они боятся … ведь нас так легко обидеть …
Она обняла его второй рукой и придвинулась еще теснее.
– Ты не думаешь обо мне … плохо?
– Как это?
Катя оторвалась от его плеча и их лица оказались рядом.
И они поцеловались. И Катя спрятала лицо обратно и тихонько засмеялась.
– Неужели ты у меня там в голове не понял, что я хочу, чтобы ты меня поцеловал?
– Там еще много всякой всячины было …
– Правда? Ты уж очень глубоко-то не залезай!
Их губы снова встретились и они стали целоваться, учась друг у друга и привыкая к губам друг друга. Куртка свалилась и ее пришлось поднимать. И они снова целовались, а потом Катя задремала у него на плече.
Вдруг она вздрогнула и подняла голову.
– Слушай, ты говорил, что у вас с мамой постоянный мысленный контакт … Она, что же, и все это … знает? И что мы целуемся?!
– Разве это плохо?
– Что – плохо? Что она все это уже знает?
– Нет, что мы целуемся. Не волнуйся так! Во-первых, мы с мамой научились отключаться, ведь все время чувствовать за двоих очень утомительно … Хочешь, я расскажу тебе одну вещь?
– Конечно, хочу, – но некоторое время они опять были заняты.
А потом Олег рассказал Кате, что он чувствовал, когда его мама решила наконец стать женой Дмитрия Германовича. Он старательно подбирал слова, чтобы Кате было все понятно, но не шокировало бы ее натурализмом подробностей.
И они опять целовались.
Потом он ее, полусонную, повел домой.
Уже поднимаясь по ступенькам Катя с испугом сказала.
– Ой, что сейчас будет! Как нам попадет!
– Да брось ты … Шагай лучше, а то спишь на ходу …
Олег привел ее в комнатку, посадил на кровать.
– Давай, ложись.
– Ага … – и Катя опустилась на подушку.
Олегу пришлось снять с ее ног туфли и укрыть одеялом.
– Спокойной ночи.
Не открывая глаз Катя протянула руку.
– Останься со мной. Ложись рядом и обними меня …
Ночью Олег спал чутко и когда Катя выходила в туалет, он лежал с закрытыми глазами и ждал ее. Она возвращалась, залезала под одеяло, и устраивалась около него, свернувшись калачиком. Только утром, поворачиваясь, он почувствовал, что ночью она сняла лифчик и юбку …
Разбудила Олега Катя. Она сидела рядом с ним на кровати, скрестив ноги и смотрела на него.
– С добрым утром.
– С добрым утром, Катенька.
– Я не очень толкалась? И не очень … приставала к тебе?
– Ты спала тихонько …
Еще минут пятнадцать они целовались и наконец Катя сказала, стоя в его объятиях.
– Отвернись – я оденусь, причешусь … И пойдем сдаваться … Семь бед – один ответ!
Полина Олеговна встретила их одним упреком.
– Ну, сколько можно! Завтрак стынет! Марш руки мыть!
Уже доканчивая яичницу Катя решилась спросить.
– Полина Олеговна, неужели вы не будете ругаться?
– Вы уже оба достаточно взрослые, сами можете разобраться. А Олегу я доверяю, он ничего плохого сделать не может. И тебе, Катя, мне тоже очень хочется верить. А если человеку веришь – он не будет обманывать, разве не так?
– Так. Спасибо вам. За все …
ЕЛКА
Костя часто забегал к Свиридовым, и у Ульяны с Гришей нередко видел подружек Ульяны Лену и Майю. И часто заставал их за учебниками, и развеивал их недоумение по поводу каких-либо математических особенностей заданного им на дом.
Еще с девочками Костя встречался на танцах – Гриша и Ульяна все-таки затащили его на танцы, куда он не появлялся с тех пор, когда они ходили туда с Олимпиадой.
Группы, часто посещающие эти танцы, кучковались небольшими компаниями переменного состава. Но компания, где бывал Костя, почти не менялась – это были молодые супруги Гриша и Ульяна, подружки Ули Лена и Майя, к которым иногда присоединялся Олег Ерлыкин с приехавшей к нему Катей, Валентина и Игнат, обосновавшиеся у Кузьмича. Иногда к компании присоединялись сестра Кости Маша и ее приятель Денис – но Денис почему-то чувствовал себя в их компании неуютно – он был старше.
Костя танцевал со всеми дамами своей компании, но очень редко. Постепенно можно было заметить, что все чаще Костя приглашает Елену. И та иногда даже отказывала другим кавалерам, приглашавшим ее.
После танцев Костя провожал девочек до дома, и Майя все чаще оставляла их с Леной вдвоем.
Но когда Костя неожиданно для себя, удивляясь своему смущению и растерянности, пришел к школе встретить Лену после уроков, он не мог от смущения даже связно разговаривать. Почему-то Лена тоже была смущена и они молча пошли в сторону от дома.
– Ты не озябнешь?
Лена молча отрицательно покачала головой.
Почти не разговаривая они гуляли, а потом прощались у подъезда.
– Можно мне
