Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру - Игорь Олегович Давыдов

и богиня я, всё же, не благая. Я — аватара хаоса. Знаешь, некромаги часто делают то, чего им делать не хочется. Но нужно. Потому что они должны сохранить лицо. Имидж. Репутацию. У иных некромагов кроме репутации ничего не осталось. А у таких, какой я была полгода назад, никогда и не имелось иных активов, — богиня мягко коснулась пальчиком точки меж бровями мальчишки. — Тут с какой точки не посмотри, всё выходит, что следовало впечатлять меня, а не своих дружков, которые даже не дружки.

В следующую секунду паренёк свалился на бок, схватился руками за лоб, да начал кричать. Крики выходили отрывистыми, короткими и какими-то глухими. Надо сказать, что для многих присутствующих завершение сцены оказалось внезапным. Даже Даркен Маллой слегка расширил на секунду глаза, хотя, пожалуй, мало кто сумел отметить и понять этот выверт мимики сероглазого некромага.

Что уж говорить о том, как отреагировали задержанные, которым вроде как и бежать охота, но коим этого делать было нельзя, ибо спасение их крылось скорей в умении не привлекать к себе внимания, чем в быстрых ногах.

Богиня выпрямилась и окинула взглядом тех задержанных, что остались стоять пред ней на коленях. Кто-то забыл обо всём и смотрел на корчащегося в муках подростка, а кто-то — благоразумно глядел строго вперёд.

— Полагаю, те из присутствующих, с кем я заговорю следом, будут более предрасположены к конструктивному диалогу и не станут проверять на прочность мою дурную репутацию, коию я пестовала всю свою сознательную жизнь?

Броне не нравилось делать то, что сейчас делала. Однако богиня осознавала, что ей требуется действовать максимально эффективно. Именно потому в данный момент она повысила голос, желая завладеть вниманием задержанных в минуту, когда их восприятие, шокированное внезапной жестокостью, наиболее уязвимо.

— Я полагаю все присутствующие здесь заметили, что в последнее время цены на продукты питания и предметы первой необходимости подскочили в два раза, а порой и втрое! Если кто не очень хорош в экономике, я сейчас вкратце, для самых маленьких, поясню, как оно работает! — девушка уверенно вышагивала перед стоящими на коленях людьми. — В этой стране большая часть производственных мощностей сосредоточена в руках дворянства! А дворяне чуют, что дело пахнет керосином! Многие из них не очень высокого мнения об обороноспособности нашей страны, а потому готовятся свинтить за бугор к своим родственникам, прихватив с собой как можно больше того, что не прикручено к полу! А заводы, фабрики, сельхозугодья и прочая недвижимость к полу очень даже прикручены!

Лешая ступала решительно. Словно на победном марше. Доходила до возглавляющего импровизированный строй задержанных, разворачивалась и двигала обратно. Каждые её слово и шаг звучали в едином ритме, резонируя. Некромагичка буквально их чеканила, придавая таким образом своей речи некой весомости.

— Они надеются урвать побольше в кратчайшие сроки! Но, так же, если вы не заметили, есть одна крупная сеть, которая следует принципам сохранения доступных цен на товары первой необходимости! Вы о ней не можете не знать! Иначе откуда те скандалы, в результате которых пришлось вывесить объявления в стиле “две штуки в одни руки”?! — богиня остановилась перед одним из “бойких”. Тот предпочитал смотреть строго вниз, на обувь ораторши, не рискуя поднимать головы. — Если вы не в курсе, то эта инициатива стоит денег. Серьёзных денег. А уж сколь тяжело было протолкнуть подобное решение наверх. Хвала принцессе Лотарингской, что в дело вписалось государство, а потому разницу в цене на каждую покупку мне приходится возмещать не в полном объёме, а лишь частично.

Она чуть повернула голову и обожгла взглядом “бойкого” задержанного. Хотя, пожалуй, этот эпитет к нему больше нельзя было применить с прямым лицом: после демонстративной расправы над юнцом — он, кстати, уже затих и только лишь тихонько всхлипывал — все стали подобны кротким овечкам. По какой-то причине люди боялись магии больше, чем, например, дубинки или пистолета. Хотя, казалось бы, какая разница? Особенно когда ты уже в застенках. И там, и там суровость кары зависит не столько от инструмента, сколько от того, кто этот инструмент использует.

— Иными словами, вопрос, как скоро вы сможете нормально жрать, прямиком подчинён вопросу о том, как скоро закончится война и в чью пользу будет итоговый счёт. И вы, выходящие на улицы, останавливающие движение, оставляющие за собой кучи мусора, вы, вынуждающие правительство усиливать охрану стольного града теми ресурсами, которые могли быть брошены на фронт, вот ни капелюсечки не помогаете.

Она опустилась на корточки пред тем, кого всё ещё мысленно называла бойким.

— Ради чего? За что вы боретесь? Ответь мне?

Лешая замолчала, а её собеседник не сразу решился заговорить. Кажется, он даже надеялся на то, что некромагичка продолжит свою душераздирающую речь и забудет о нём навсегда. Однако через две секунды — достаточно долго, чтобы осознать необходимость ответа, но недостаточно, чтобы молчание могло взбесить живую богиню, — он заговорил.

— Мы боремся против коррупции, деспотизма и попыток нажиться на простых подданных, госпожа.

Лешая молчала. Она просто сидела на корточках и внимательно изучала макушку задержанного. А вот её змея, напротив, решила сбросить негу сна. Рептилия неспешно поднялась, время от времени пробуя воздух на язык, а затем начала медленно, осторожно, словно бы смакуя страх бедолаги, оплетать его шею.

— Ты считаешь свой ответ удовлетворительным? — поинтересовалась девушка.

— Что-то не так, госпожа? — поспешно переспросил тот, словно бы испытывал необходимость экономить дыхание.

— Повтори мой вопрос.

— Вы спросили за что мы боремся, госпожа.

— И что ты мне ответил?

Змея застыла у самого уха задержанного. По её холодному взгляду сложно было понять, что именно она задумала или какие эмоции испытывает. Быть может рептилии просто нравилось шипеть так, чтобы хоть кто-то её хорошо слышал.

— Мы боремся против коррупции, деспотизма и попыток нажиться на простых подданных, госпожа. И-и-и… и ещё против беззакония, если мне дозволительно дополнить свой ответ, госпожа.

Богиня задумчиво покивала.

— Ты всё ещё не осознаёшь, что не так?

— Н-н-нет, госпожа. Я — человек маленький. Что вижу со своей колокольни, о том и говорю.

— Давай попробуем ещё раз, но я тебя буду останавливать в нужный момент. Что я спросила?

— За что…

Допрашиваемый замолчал, ощутив, как девичий пальчик касается его губ.

— Тс-с-с… хватит. Этого достаточно. А что ты мне ответил?

— Против…

— Тс-с-с-с… что я спросила?

— За что? — на сей раз мужчине не требовались подсказки, чтобы осознать, когда потребно замолчать.

— А что ты ответил?

Небольшая пауза.

— Против.

Девушка выпрямилась, не забыв при этом прихватить с собой змеюку. Богиня нежно почёсывала шейку рептилии, не особо,