Будни и праздники адского чиновника. Свиток 1 (СИ) - Налия Рубцова

***

Злополучный вчерашний день поначалу проходил обычно, то есть скучно. Комната их департамента, обставленная с таким наплевательством на фэн-шуй, что плакать хотелось, заваленные свитками столы, голоса чиновников, доносящиеся из-за стен, несмотря на наклеенные талисманы тишины. Инь Фэй осторожно подвинул кипу книг и свитков так, чтобы его самого было не видно, и принялся складывать из листка бумаги птицу. Не овладев искусством сложения бумаги при жизни, сейчас он хотел исправить это досадное упущение. До обеда оставалось не больше палочки благовоний — и он не видел смысла тратить это время на работу, заключавшуюся в чтении бесконечных жалоб на работы других Дворцов. Всё равно не сможет сосредоточиться на деле.

Когда птичка наконец-то получилась, Инь Фэй довольно улыбнулся. И тут же подпрыгнул, чуть не свалившись со стула: взмахнув крыльями, бумажное создание взлетело и как стрела понеслось к дверям! Магистрат Инь Фэй вскочил… И поспешно поклонился, сложив руки у груди. Потому что на пороге стояла Цун «Чернильное сердце» Мин: женщина с белой кожей, тонкими и благородными чертами лица, но безжизненно-строгим выражением и холодными глазами. Она была старшим магистратом, на ранг выше Инь Фэя, и тоже носила зелёное ханьфу, но чуть более тёмного оттенка. Словно считая этот цвет слишком жизнерадостным и легкомысленным, она всегда надевала поверх длинное чёрное одеяние, так что было видно лишь самые кончики зелёных рукавов.

Бумажная птичка сидела у неё на руке. Взгляд чиновницы, устремлённый на Инь Фэя, не сулил ничего хорошего.

Предвкушавшие обед, а потому полусонные, чиновники, делившие комнату с Инь Фэем, оживились. Ахнула, закрывая рот руками, робкая Лю Ян. Ухмыльнулся Ба Шэ — злотоглазый юноша с лицом разбойника, который всегда находил удовольствие в неприятностях, если они происходили с другими. Старик Шуйшу сделал вид, что не спит, и выпрямился.

Цун Мин с непроницаемым лицом сжала птичку в кулаке, превращая результат трудов Инь Фэя в комок мятой бумаги. Как жестоко!

— Магистрат Инь Фэй, полагаю, это дело для вас, — сказала Цун Мин. Свиток, который она держала в другой руке, взлетел и приземлился на стол перед Инь Фэем. — Дело срочное. Остальная работа подождёт. Обед тоже.

Мысленно застонав, Инь Фэй поклонился ещё ниже.

— Будет сделано, госпожа Цун.

«Чернильное сердце», — одними губами сказал Ба Шэ.

Цун Мин развернулась, дав чиновникам полюбоваться на свою идеально выпрямленную спину несколько мгновений, и ушла. Инь Фэй с сознанием собственной обречённости остаться без обеда сел и развернул свиток. Ему хватило пробежать глазами по столбцам иероглифов, чтобы он понял — Цун Мин так и не простила ему данное когда-то в шутку прозвище.

— Что там, Инь-сюн*? — обратилась к нему Лю Ян. Она встала, точнее, воспарила над стулом: ног у этого печального призрака не было. — Я могу как-то помочь?

— Боюсь, что нет, дева Лю, — вздохнул Инь Фэй. — Если только ты не умеешь сражаться с демонами.

Она в ужасе закрыла рот рукавом, на котором покачивались цветы сливы. Из-за робости и мягкости характера Лю Ян не могла даже поставить на место демона, который лез без очереди в таверне.

— В мире смертных, как раз в провинции, за которую мы отвечаем, объявился демон, срезающий лица, — сказал Инь Фэй. — На его совести уже пять жертв. Небесная канцелярия утверждает, что это беглый узник из ада.

* «-сюн» — обращение к другу, которого уважаешь, как старшего брата.

Дело о разрисованной коже. Часть 2

При жизни Инь Фэй особо не задумывался, чем занимаются адские чиновники. Ну, определяют, какое умершему предстоит перерождение, и всё на этом?… Слишком он любил жить, чтобы думать о смерти и тем более о том, что за этим следует.

Но став адским чиновником сам, Инь Фэй понял, насколько он ошибался. Всего в Преисподней работало пять Дворцов Посмертного Правосудия, коротко — просто «Дворцов». Души умерших прибывали в первый дворец — Дворец Белого Тигра, где чиновники просматривали свитки их судьбы и решали, в какой из адов отправлять. Какое перерождение даровать, решал уже Дворец Лазурного Дракона, расположенный в Десятом Аду. Дворец Чёрной Черепахи в Восьмом Аду хранил архив всех свитков посмертной судьбы (свитки судьбы тех, кто ещё не умер, хранились на небесах). Дворец Алого Феникса занимался внутренними делами Юду, Города Мрака, где жили сотни демонов, духов, монстров и даже обычных смертных.

Сам Инь Фэй работал в Пятом, самом молодом дворце, носящим имя Золотого Цилиня (это животное напоминало коня с рогатой драконьей головой и, говорят, водилось в далёких южных землях). Возведён он был относительно недавно — всего-то семь тысяч лет назад — когда Небесная Канцелярия решила, что хватит с них пачкать руки в крови демонов. Сначала адским чиновникам вменяли в обязанность охотиться лишь на тех демонов, что сбежали из Пресиподней — что, увы, было не редкостью. Потом их обязали охотиться вообще на всех демонов: ведь никто не может быть уверен, откуда взялся свирепствующий на земле демон— сбежал или родился ещё в Срединном Мире? Потом во Дворец Золотого Цилиня вообще стали направлять вообще все проблемные случаи, такие как расщепленные души, потерянные души, души с отсутствующим или испорченным свитком судьбы. Жалобы на несправедливый суд чиновников Дворца Белого Тигра тоже летели сюда, как осенние листья в ветренный день.

Старик Шуйшу, когда не дремал (то есть очень-очень редко) рассказывал о временах, когда во Дворце Цилиня работали в основном небожители. Времена сильно изменились: мало кому из небожителей понравилось обитать в вечном мраке, и Пятый Дворец заполнили смертные (временно одарённые бессмертием), духи умерших вроде Лю Ян, и демоны.

Такие как Инь Фэй.

Сейчас демону предстояло отыскать и вернуть в ад демона, который повадился сдирать кожу с лица смертных девушек в Речных Землях. Вместо обеда Инь Фэй понёсся во Дворец Чёрной Черепахи, запрашивать свитки по всем совершённым убийствам. Потом задержался на работе допоздна, читая их и намечая курс действий. Он нервничал: в Срединный Мир его отправляли с миссией далеко не в первый раз — но всегда как помощника более опытного чиновника. Это дело должно было стать настоящей проверкой на компетентность. Если справится — получит премию или даже повышение, не справится — выкинут инспектировать самый вонючий из адов.

«Либо Цун Мин хочет меня убить для острастки, — подумал Инь Фэй, когда осмыслил всё это, — либо она в меня тайно влюблена и специально подкинула возможность отличиться».

Сомнения и неуверенность он отправился топить в вине в любимую таверну, но и там ему спокойно посидеть не