Любовь по Нерасчету - Мари Князева

Чёрт, похоже, Кит прав: она не принимает меня всерьёз. Что ж, не беда, исправим.

— К обеду в моей компании.

— О, уже обед… — Софья взглянула на изящные, но уже потёртые металлические часики у себя на запястье и улыбнулась: — А я и не заметила, как пролетело время!

— Ты сегодня намного бодрее, чем вчера и позавчера, — заметил я.

Она в самом деле была на позитиве и даже выглядела лучше: кожа сияла, глаза лучились светом, мешки под глазами отсутствовали. Девушка кивнула:

— Вчера легла в восемь и проспала часов одиннадцать — не меньше. Теперь чувствую себя белым человеком…

Мда, мы с другом немного заигрались и замучили Софью своим вниманием… даже передохнуть толком не даём. Решено: сегодня вечером никаких свиданий. Пусть хотя бы высыпается регулярно.

— Может, лучше тут пообедаем? Мне мама такое вкусное жаркое сегодня собрала, а я, неблагодарная, даже вчерашние запасы не съела…

— Угу, я в курсе, что ты обедала с шефом на набережной…

Немного демонстративной ревности не повредит, дамочки это любят…

— Это же шеф, разве я могу ему отказать?

— И часто он вот так тебя приглашает?

— Нет. На самом деле, это я его пригласила — хотела спасти свои продукты от напрасного пропадания, но ему, наверное, домашняя кухня не так нравится, как ресторанная.

Это уж маловероятно. Скорее, хотел, по моему совету, показать её внутренней самочке, что у него есть еда.

— Ясно. Пошли? — и протянул ей руку.

— Да, сейчас…

Она, видимо, нарочно замешкалась, поправляя ремешки на босоножках, и руку не дала. Мы двинулись на парковку, сохраняя пионерское расстояние.

— А куда мы? — уточнила Софья, усаживаясь на переднее пассажирское сиденье, но опять игнорируя предложенную мной помощь.

— Ко мне.

— Ээ…

— Какие-то проблемы?

— Даже не знаю, неловко как-то…

— Я у тебя уже был.

— Мне кажется, это другое…

— Не понял, в чём загвоздка?

— В личном пространстве. Мы маловато друг друга знаем…

— Боишься, что я стану к тебе приставать?

— Да нет… не то чтобы… Но почему мы не можем пообедать где-нибудь на нейтральной территории?

— Там будет неудобно готовить.

— Ты собираешься готовить?!

— Именно. Не волнуйся, мы всё успеем. Я быстро.

— Чудеса… — пробормотала себе под нос Софья, но спорить больше не стала.

— А шеф разрешает тебе пользоваться его автомобилем для личных целей?

Я пожал плечами:

— Да, если он ему самому не нужен… ну, и, конечно, недалеко и ненадолго.

— Ты близко живёшь?

— Ещё пара кварталов. Недавно снял, удобно — недалеко от работы.

— А до этого где жил?

Вру напропалую:

— Несколько месяцев у мамы. Отходил от разрыва с бывшей, а до этого вместе с ней снимали. Чуть не поженились.

— И что же помешало?

— Она поняла, что со мной ловить нечего.

— В каком смысле?

— В смысле роскошной жизни. Я не хочу просиживать штаны в чьём-либо офисе, даже в своём.

Софья улыбнулась:

— Просиживать штаны в чьём-то автомобиле — интереснее?

— Конечно! Вождение — это искусство. У тебя есть права?

— Нет.

— Если бы были, ты бы поняла, о чём я. Когда управляешь огромной тяжёлой махиной, как велосипедом: делаешь сложные манёвры, уходишь от столкновений или красиво выбираешься из сложного затора — это ни с чем не сравнимое удовольствие.

— На мотоцикле эти ощущения ещё острее?

— В тысячу раз!

— Ты и раньше работал шофёром?

— По-разному. Я чего только не перепробовал, и останавливаться не собираюсь. Жизнь — это приключение. Надо протестить максимум из того, что она предлагает.

— Опасное убеждение!

Я фыркнул:

— Мне не пятнадцать. Если бы мог спиться, снаркоманиться или ещё что-то в этом роде — уже бы случилось.

— А сколько тебе?

— Тридцать два. А тебе… сейчас угадаю… Двадцать четыре!

— Почти. Двадцать пять, — и опять эта чёртова лёгкость. Никакого тебе кокетливого смущения в духе: "У женщин такое не спрашивают!"

— Прекрасный возраст. Ты уже не дура, но ещё молода.

— С чего ты взял, что я не дура?

Вот это самокритичность! Браво…

— Ну, ты производишь впечатление очень серьёзной и ответственной девушки.

— И как это связано?

Действительно…

— А ещё ты не жеманничаешь. Это важный показатель.

— Может, я жеманничаю, только не с тобой.

— С шефом тоже, я наблюдал.

— А шеф-то тут причём? Начальство вообще вне опасности в этом плане.

— Почему? Все барышни от 18 до 48 хотят такого красавчика, как наш босс, на себе женить.

— Я про это и говорю: дура. Не хочу. Точнее, трезво смотрю на вещи, но некоторые знакомые барышни считают, что это глупо.

Вот это номер…

— Погоди-погоди… то есть, ты считаешь, что невозможно его на тебе женить и поэтому… хм… не стремишься к этому?

— Ну, что-то вроде того.

— Значит, он тебе нравится!

— Если бы я сказала, что он мне противен, это прозвучало бы неправдоподобно. Хотя некоторые его замашки раздражают, но так бывает со всеми людьми. В общем, молодой, умный и симпатичный мужчина разве может не нравиться?

— И обеспеченный к тому же.

— Это не так важно.

— Да брось…

— Нет-нет, я серьёзно. Если у человека есть призвание и