Огонь в его объятиях (ЛП) - Диксон Руби

Тогда я остаюсь одна. По-настоящему, по-настоящему одинока впервые за несколько недель.

Это странно.

Как ни странно, здесь действительно тихо. Я слышу щебет птиц вдалеке, и воздух вокруг меня кажется еще более спокойным, чем когда-либо. Как будто, когда Зор ушел, он также высосал весь воздух из комнаты. Это вдвойне иронично, потому что я нахожусь не в комнате. Я на улице, на свежем воздухе и солнышке… и все же мне кажется, что чего-то огромного не хватает.

Странно. Я должна признать, что не чувствовала ничего подобного, когда умер Джек. К тому времени, когда он дошел до конца, я почувствовала облегчение от того, что он ушел. Я любила его, но ему было так больно, и забота о нем отнимала так много времени, что все, что я чувствовала, — это чувство вины и свободы после того, как похоронила его. Я ожидала чего-то подобного сегодня, но это не так…

«Я могу вернуться…»

«Нет, — посылаю я ему. — Ты доедай. Я в порядке». — Я кладу руку на нож у себя на поясе и сосредотачиваюсь на том, зачем мы сюда пришли, — на нужных вещах.

Раздвижные двери аптеки приоткрыты и заклинились, что всегда является плохим знаком. Мне удается разглядеть следы от обломков и отодвинуть дверь примерно на фут, ровно настолько, чтобы протиснуться внутрь. Внутри темно, поэтому я останавливаюсь, чтобы достать свой фонарик, а затем принимаюсь за охоту. Внутри царит разочаровывающий беспорядок, хотя это и неудивительно. В конце концов, если вы найдете какое-либо лекарство — даже аспирин с истекшим сроком годности, — это просто находка. Прилавки с лекарствами полностью разнесены и опустошены, коробок на полу больше, чем на полках. Я все равно перебираю их, потому что хороший мусорщик всегда надеется найти где-нибудь в подсобке забытый пузырек с таблетками. Когда это ничего не дает, я направляюсь ко второму по важности разделу в любом хорошем магазине — закускам.

Мне стыдно признаться, но я ужасно люблю сладкое, и даже последующие годы не излечили меня от этого. Я с удовольствием слопаю несколько просроченных печений. Есть определенные конфеты, которые остаются все еще вкусными, несмотря на сроки годности, например, драже, в то время как шоколад — это просто мечта прошлого, и обычно он превращается в осадок и покрывается отвратительной мелово-белой глазурью. Конечно, я бы все равно съела это, но иногда в своих мечтах я нахожу идеальную упаковку шоколадных батончиков и съедаю их все сама.

К сожалению, похоже, что местным крысам приснился тот же сон, что и мне, потому что все здесь покрыто клочьями картона (отличительный признак гнезд грызунов) и пометом. Есть что-либо из этого небезопасно. Я разочарована, но это случается. Я тщетно роюсь в упаковках с печеньем, надеясь найти упаковку Орео в пластиковой упаковке, которая избежала уничтожения, но ничего нет. Ну что ж.

Перейдем к моей настоящей задаче — лосьону.

Банные принадлежности — одна из самых простых вещей, которую легче всего найти в магазине. Думаю, купание не является первоочередной задачей в списке выживания, и когда у вас ограниченное пространство, вы точно не будете носить с собой кучу различных средств для купания. Повсюду есть шампунь и кондиционер, а также косметика. Я беру несколько упаковок с лезвиями для бритвы, потому что лезвия всегда пригодятся, а затем нахожу лосьон. Флаконы целые, хотя и запыленные, и я беру один с надписью «жожоба», потому что прошло так много времени, что я даже забыла, как пахнет жожоба. Однако, когда я открываю бутылку, я разочарована, увидев, что содержимое внутри полностью высохло. Там нет ничего, кроме твердого остатка того, что раньше было лосьоном, и открытие нескольких других флаконов доказывает то же самое. Слишком долго и слишком жарко, чтобы продукты сохранились.

Однако я не собираюсь сдаваться. Я беру свою бутылку, переливаю немного жидкости во флакон сухого лосьона и хорошо встряхиваю, выходя из магазина. У меня все получится, даже если мне придется потратить часы на то, чтобы сделать пасту для крыльев Зора.

Мысли о Зоре заставляют меня остановиться, когда я выхожу на улицу. Его мысли были спокойны, и прошло по меньшей мере час с тех пор, как я начала искать в аптеке. Он сразу же проникает в мои мысли, и я чувствую странное утешение от такого быстрого заверения. Его мысли заняты оленями и их восхитительным вкусом — он поймал одного, разделал его и охотится на другого.

«Не торопись, — говорю я ему, когда его мысли обращаются ко мне. Он посылает безмолвный вопрос, спрашивая, нужно ли ему вернуться и отказаться от второго приема пищи. — Спешить некуда. Ешь, потому что завтра нам предстоит еще один долгий день путешествия. Я буду в книжном магазине. — Я посылаю ему визуальный сигнал, когда приближаюсь к нему. — Не беспокойся обо мне».

Книжный магазин подвергся меньшим налетам, чем аптека. В этом нет ничего удивительного. Если не считать рассыпанной кофейной гущи и пустых подносов с давно испеченной выпечкой, кафе в неплохом состоянии. Некоторое время я открываю контейнеры и нюхаю их содержимое, и в конце концов просто кладу немного чая в карман и перехожу в раздел книг. Там есть пара опрокинутых полок, но все остальное, кажется, в порядке, и здесь кажется устрашающе тихо, забыто… и одиноко.

Я бы хотела, чтобы здесь был Зор, что странно, учитывая, что я так предана своей независимости. Но было бы здорово, если бы другой человек увидел это вместе со мной, понял, что я чувствую. Наверное, чтобы чувствовать себя менее одинокой. Как будто я не единственный человек, оставшийся в этом мире.

«Я здесь», — посылает Зор, и тогда его мысли — и все остальное — наполняются хлещущей кровью и свежим мясом.

Я усмехаюсь про себя. «Это ментальный эквивалент разговора с набитым ртом?»

«Мм. Почти закончил».

«Я не тороплю тебя, — говорю я ему. — Просто проверила тебя».

«Мне нравится, что ты это сказала», — нежно посылает он.

Мне тоже. Приятно сознавать, что он рядом, и чувство изоляции рассеивается.

Я пробираюсь по книжным рядам. Здесь так много пыли, но даже несмотря на это, я очарована рядами книг, стоящих здесь. Я бывала в других книжных магазинах. Черт возьми, даже до всего этого Разлома. Моя мама любила получать новые книги, и она разделяла любовь Саши к романам. Я подхожу к этому разделу и беру один «новый релиз» с фотографией байкера на обложке. Фу. Это не мое. Я кладу книгу обратно и беру вампирский роман, думая о Саше. Может быть, я увижу ее снова. Ей бы это понравилось, а обложка такая красивая, совершенная и незапятнанная, что я не могу удержаться и кладу ее в рюкзак, прежде чем двигаться дальше.

Я прохожу мимо кулинарных книг, поскольку сейчас они практически бесполезны, если только не подскажут, что делать с просроченными бобами и заплесневелой мукой. Книги по искусству наводят на меня грусть. То же самое с биографиями и учебниками истории. Все они — часть мира, который теперь полностью исчез, и они больше не служат никакой цели. Я прохожу мимо остальной литературы, направляясь к садоводству. Есть несколько книг по обустройству приусадебных участков, и я прикарманила одну, в которой могла бы содержаться полезная информация. Я не могу взять с собой слишком много. Моя сумка уже набухает и становится тяжелой, и мне, вероятно, придется прибегнуть к вырыванию всех глав, которые выглядят интересными, что, по-моему, неправильно делать в магазине. Я сделаю это после того, как мы уйдем.

Я иду по следующему проходу и останавливаюсь, мои глаза расширяются при виде обложки. Она завернута в коричневую бумажную обертку, которая скрывает большую часть обложки, но под ней я вижу название. РУКОВОДСТВО ПО СЕКСУ «ВСЕ ДЛЯ СЕКСА». Я беру книгу, чувствуя себя немного хихикающим ребенком, и ахаю, увидев фотографии внутри. Там есть фотография мужчины средних лет, который расположил свой рот между ног женщины, а у нее закрыты глаза, рот открыт в экстазе.

Я очарована, потому что теперь я знаю, на что это похоже. Я чувствую, как в ответ по моему телу пробегает покалывание.