Двести лет вместе (1795 – 1995) - Александр Солженицын

А – к Белой армии? «Недостойное отношение евреев к людям, подъявшим на свои рамена безмерно тяжкое бремя борьбы за Россию, за миллионы безответных и безвольных, свидетельствует о глубоком моральном распаде, об извращении сознания…» Тогда, как «все мы, и евреи, и не-евреи, покорно подставляли выю под ярмо и спину под палку, отдельные русские люди, мужественные и гордые, просочившись сквозь все заставы, собравшись с обрывков фронта, разорванного в клочья, сплотились и подняли знамя борьбы… Уж то, что они посмели в этих условиях бороться, поднимает этих людей и их дело на ту высоту, на которой история записывает только подвиги нетленные. И эти люди стали предметом поношения» стольких евреев, «их клеймит каждый праздно-болтающий язык»; «вместо трагизма мы видим повальное легкомыслие, безграничную распущенность слова, торжествующее верхоглядство». Но «Россия, за которую боролись белые, нам не чужая; она тоже нам "своя рубаха"»[77]. – «Еврейство должно было биться за белое дело, как за дело спасения самого еврейского народа, ибо… только в восстановлении и в срочном спасении русской государственности найдёт спасение еврейство от той гибели, которая никогда так близко к нему не подходила, как в наши годы»[78].

(И Гибель – действительно подходила, хотя и не с той стороны.)

Сегодня, после советских десятилетий, кто оспорит эти доводы? Немногие авторы – еврейские или русские – видели столь далеко вперёд. А еврейское эмиграционное общество в целом – отвергло эти мысли. И тем – сорвалось на испытании очередным историческим периодом. Возразят: но это не принесло еврейству ощутимого, большого вреда, тем более Катастрофы, какую принёс гитлеризм. Да, не принесло сравнимого физического вреда, – но, в перспективе всей Истории, – отметный духовный ущерб, в частности в успехе большевизма изгонять еврейскую религию из страны, где когда-то она хранила заветные свои корни. И ещё: та, среди евреев, «ставка на большевизм» повлияла и на общий ход событий в Европе.

Авторы Сборника 1923 года тщетно взывали: «В многовековой истории еврейского рассеяния… не было ещё политической катастрофы, столь глубоко угрожающей нашему национальному бытию, как крушение Русской Державы, ибо никогда ещё живые силы еврейского народа не были в такой мере собраны воедино, как в прежней, живой России. Даже распад Арабского халифата вряд ли может сравниться с постигшим нас ныне бедствием»[79]. – «Для единого русского еврейства распад России на отдельные национальные самоопределяющиеся государства представляется национальным бедствием»[80]. – «Если в просторе русских земель, в безбрежности русской души нет места евреям, то и нигде на земле не отыщется [им] простора… Горе нам, если не уразумеем»[81].

Конечно, к самому концу XX века можно и легко отвергнуть эти грозные предсказания, хотя бы по основаниям физическим: и простора на Земле открылось бывшим российским евреям вполне достаточно, и своё еврейское государство возникло и утвердилось, а Россия лежит в разгроме, в таком бессилии и унижении, что предупреждение авторов Сборника, как надо считаться с нею, уже выглядит сильным преувеличением, неудавшимся пророчеством. И размышлять над ним остаётся по струне духовной, так неожиданно связавшей наши два народа в Истории.

«Если Россия нам не родина, тогда мы иностранцы и уже наверное не имеем права вмешиваться в жизнь страны»[82]. – «Россия будет жить, и возрождение её должно стать нашим национальным делом, делом всего… русского еврейства»[83]. – И наконец – уже отчаянной разрядкой на полстраницы: «Судьбы русского еврейства неразрывно связаны с судьбой России; надо спасать Россию, если мы хотим спасти еврейство… евреи должны бороться с растлителями великой страны плечо о плечо со всеми антибольшевиками; совместная дружная борьба с общим врагом оздоровит атмосферу и значительно ослабит разлившийся широкой волной антисемитизм; только спасая Россию, можно будет предотвратить еврейскую катастрофу»[84].

Катастрофу! – то сказано было за 10 лет до прихода Гитлера к власти, за 18 лет до его ошеломительного продвижения по территории СССР и до начала его программы истребления евреев. А не помешало бы Гитлеру столь легко, столь успешно проповедовать в Германии ненависть к «евреям и коммунистам», ставить между ними знак равенства, – если бы очевидными и упорными борцами против советской власти были евреи? Авторы этого Сборника, их духовные поиски, их пророчество чутьём улавливали уже тогда шагавшую на еврейство Катастрофу, однако ошиблись в пространстве и не предвидели других роковых движений. Смысл же этого грозного предупреждения остался неуслышанным.

В истории русско-еврейских отношений я не знаю ничего подобного этому сборнику «Россия и евреи». Он оказался разителен в своё время для евреев в эмиграции. Представим, насколько больно было слышать такое из еврейских уст, изнутри самого еврейства.

С русской стороны – мы никак не должны на этот сборник взглянуть поверхностно. Наоборот, брать с него пример: как, любя свой народ, уметь говорить о своих ошибках, где нужно – и беспощадно. И – нигде не чуждаясь, не ставя себя отдельно от своего народа. Самый верный путь к общественной истине – признавать свои ошибки, с каждой, с любой стороны.

Отдав этим авторам много времени и раздумий (и читателя вовлеча), я хотел бы краткие сведения о них сохранить в нашей книге.

Иосиф Менассиевич Бикерман (1867-1942). – Из бедной мещанской семьи. Учился в хедере, в ешиботе, с 15 лет – самостоятельная борьба за существование; в трудных условиях жизни пробивался самообразованием. В 1903 окончил (с двухлетним перерывом на исключение за студенческие волнения) историко-филологический факультет Новороссийского университета. Противник сионизма как идеи, по его мнению, призрачной и реакционной. Призывал евреев, не отказываясь от духовной индивидуальности, объединяться с прогрессивными силами России в борьбе за благо общей родины. Дебютировал большой статьёй о сионизме в «Русском богатстве» (1902, № 7), вызвавшей отклики даже за границей. В 1905 принял широкое участие в Освободительном движении. Был сотрудником «Сына Отечества», «Русского богатства», «Нашего дня», «Бодрого слова». – В эмиграции печатался в парижском «Возрождении», когда им руководил П.Б. Струве.

Даниил Самойлович Пасманик (1869 -1930). – Сын меламеда (учителя в хедере). В 1892 окончил медицинский факультет Цюрихского университета, после чего семь лет был практикующим врачом в Болгарии. В 1899-1905 – приват-доцент медицинского факультета Женевского университета. С 1900 примкнул к сионистскому движению и стал одним из его виднейших теоретиков и публицистов. В 1905 вернулся в Россию, сдал и тут необходимый экзамен на врача. Вёл борьбу за гражданские права евреев в России. Выступал против Бунда, разработал теорию движения «Поалей-Цион». В 1906-1917 член ЦК сионистской организации в России. Член редакции журнала «Еврейская жизнь», затем «Рассвета». Напечатал много статей в «Еврейском мире» и «Еврейской энциклопедии». Работы по медицине публиковал в специальных изданиях на немецком и французском. Война 1914 застала Пасманика в Женеве, откуда он с трудом добрался до России, вступил в армию и служил в полевых госпиталях до февраля 1917. После Февральской революции вступил в партию кадетов. Поддерживал ген. Корнилова и Белое движение. В 1918-1919 участвовал в краевом правительстве Крыма, был избран председателем Союза еврейских общин Крыма. В 1919 эмигрировал во Францию. В 1920-1922 совместно с В.Л. Бурцевым редактировал в Париже белоэмигрантскую газету «Общее дело». Из сотен его статей и десятков книг надо выделить: «Странствующий Израиль. Психология еврейства в рассеянии» (1910); «Судьбы еврейского народа. Проблемы еврейской общественности» (1917); «Русская революция и еврейство (Большевизм и иудаизм)» (1923); «Революционные годы в Крыму» (1926); «Что такое иудаизм?» (франц. изд., 1930).

Исаак Осипович Левин (1876-1944). – Историк, публицист. До революции – внешнеполитический обозреватель «Русских ведомостей» и журнала П.Б. Струве «Русская мысль». В эмиграции сначала в Берлине. Член Русского научного института, сотрудник «Руля», «Русских записок» и историко-литературного альманаха «На чужой стороне»; выступал с докладами (в частности – о германском антисемитизме). Году в 31-32-м переехал в Париж. Был вдов, жил в большой нищете. Среди его работ – «Эмиграция французской революции» и книга о Монголии (по-французски). При германской оккупации зарегистрировался «по расовой принадлежности». В начале 1943 – взят. Недолго был в концентрационном лагере под Парижем, затем этапирован. Погиб в нацистском лагере в 1944.