Место под солнцем - Полина Дашкова

«Все-таки потрясающая женщина, – думал Иван, глядя, как легко и изящно Маргоша взлетает вверх по тросу, – из-за такой можно запросто голову потерять…»

Маргоша раскачивалась на тросе и палила из пистолета. Все выглядело очень натурально, и майор подумал, что боевик, наверное, получится классный. Надо будет непременно посмотреть.

Напряжение на съемочной площадке нарастало. У героини кончились патроны. Балка, на которой держался трос, предательски надломилась. Казалось, еще минута – и красавица сорвется с высоты, ее подстрелят злодеи. Но тут заработал подъемный кран. В будке сидел главный герой. Он развернул кран, в последний момент Маргоша ловко ухватилась за крюк.

– Снято! – радостно крикнул режиссер. – Всем спасибо!

Майору пришлось довольно долго ждать, пока Крестовская переоденется в одном из строительных вагончиков.

– Скажите, – обратился он к молоденькой гримерше, которая присела на бревна с ним рядом и задумчиво курила, – фильм скоро выйдет?

– Месяца через три. Съемки дочти закончены, – ответила девушка.

– А кто написал сценарий?

– Кузьма Глюкозов. Вы читали романы про Фрола Добрецова?

– Нет, – признался майор, – что-то слышал, но не читал.

– Странно, – пожала плечами девушка, – вы ведь в милиции работаете?

– Да, – кивнул Иван.

– И детективами не интересуетесь?

– Интересуюсь, – майор улыбнулся, – но старыми, классическими. Агата Кристи, Жорж Сименон.

– Сейчас все читают Глюкозова, – авторитетно заметила девушка.

– Ладно, я непременно почитаю.

– Не советую. Дрянь редкостная. Наконец появилась Крестовская. Светлые джинсы, светлая замшевая куртка, тонко подкрашенное лицо.

– Простите, что заставила вас ждать. Знаете, какое у меня предложение? – весело обратилась она к майору. – Я голодная как волк. Здесь есть отличный гриль-бар. Давайте пообедаем вместе и договорим.

Гриль-бар находился на углу Большой Грузинской и Васильевской. Народу оказалось довольно много. В это приличное, не слишком дорогое заведение приходила обедать состоятельная чиновно-коммерческая публика с Тверской. Столики были отгорожены друг от друга перегородками, увитыми живым плющом. Вкусно пахло жаренным на углях мясом. Тихо потренькивали радиотелефоны, кое-где слышалась приглушенная английская и французская речь. Майор подумал, что гриль-бар успешно конкурирует с шикарными, дорогущими бистро и ресторанами «Палас-отеля», расположенного в двух шагах. Кухня здесь не хуже, а цены раза в три ниже.

Их с Маргаритой усадили за единственный свободный столик. Кузьменко заметил, какими взглядами провожают Маргошу все без исключения мужчины, и представил на миг: если бы это была его девушка, такая красивая, легкая, праздничная… Иван тут же одернул себя: она свидетельница. Нельзя терять голову. И вообще, он человек женатый, двое детей.

– Простите. – Официант уже принял заказ, но продолжал стоять у столика, смущенно переминаясь с ноги на ногу. – Вы Крестовская?

Прожженный молодой хмырь в бабочке глядел на Маргошу с детским восторгом и умилением.

– Да, – улыбнулась она, – я Крестовская.

– Вы в жизни еще красивей! Я смотрел недавно боевик по видюшнику, «Кровавые мальчики», фильм, извиняюсь, фиговый, но вы… – Он выразительно прикрыл глаза и причмокнул. – А правда, что вы сами выполняете все трюки?

– Правда.

– И часто вас узнают? – спросил Иван, когда официант удалился.

– Не слишком, – улыбнулась Маргарита.

– Это приятно?

– Конечно, приятно. Актеры – люди тщеславные. Однако все хорошо в меру. Вот моего мужа это иногда утомляет. Его узнают везде и глазеют, словно он не человек, а предмет, выставленный для всеобщего обозрения. Иногда это становится противно. А иногда помогает в неприятных ситуациях, особенно с гаишниками.

Появился официант, быстро и красиво разложил на столе приборы.

– Я извиняюсь, можно у вас автограф попросить? – Он протянул Маргарите новенькую книжку в ярком переплете.

На обложке красовалась цветная фотография Крестовской, Маргарита с развевающимися волосами была снята по пояс, в черном вечернем платье с открытыми плечами. В руке она держала маленький пистолет. Как ни поворачивай книжку, дуло направлено в того, кто смотрит на картинку.

"Кузьма Глюкозов. «Верное сердце путаны», – прочитал майор.

– Это ж надо, – пробормотала себе под нос Маргоша и покачала головой, – фильм еще не доснят, еще монтировать не начали, а они подсуетились, переиздали свой шедевр под новой обложкой. Лихо, – она усмехнулась, – и главное, никому ни слова, ни оператору, ни режиссеру, ни мне… Это кадр из рабочих материалов к фильму, который мы сейчас снимаем, – объяснила она майору.

– А что, будет фильм по этой книжке? – обрадовался официант. – И вы в главной роли? Я думал, просто так вас сняли на обложку в качестве модели. А скоро фильм выйдет? Я обязательно посмотрю! Вот ручка, напишите мне что-нибудь!

– Как вас зовут? – спросила Маргоша, ласково улыбаясь официанту.

– Вячеслав. Можно просто Славик.

«Славику на добрую память», – чиркнула Крестовская на титульном листе и поставила внизу красивую, размашистую подпись.

– Спасибо! Буду теперь везде спрашивать кассету с фильмом. Он так же называется?

– Так же. Но спрашивать кассету начинайте не раньше чем через три месяца. А вы книжку прочитали?

– Нет, – признался официант, – я ее только что купил в ларьке, здесь, через дорогу. Еще утром заметил, а сейчас вот увидел вас и сбегал купил специально, чтобы вы подписали.

Он удалился, радостный и смущенный.

– Надо будет сказать Симоновичу, чтобы заплатил мне за такую рекламу, – хохотнула Маргарита.

– Симоновичу? Это кто, издатель?

– Автор. Вернее, один из пяти авторов, которые штампуют шедевры под псевдонимом Кузьма Глюкозов.

– Что, романы действительно такие плохие? – спросил Иван.

– Дрянь. Дешевая штамповка. Знаете, такая литература вроде китайского ширпотреба, которым на вещевых рынках торгуют. Я когда попыталась читать Глюкозова, у меня было ощущение, будто я купила сапоги и на второй день отвалились подметки. Противно, когда тебя надувают и считают придурком.

«Трудно представить Маргариту Крестовскую, которая покупает китайский дешевый ширпотреб на вещевом рынке», – подумал майор.

– Сейчас каждый так или иначе отдает дань жуликам и халтурщикам. Одни покупают сапоги, у которых отваливаются подметки на второй день, читают Дрянные книжки, от которых тухнут мозги. Другие снимаются в дешевых халтурных боевиках, – усмехнулась Маргарита. – Вот Вася Литвиненко еще года два назад клялся публично, что никогда, ни при каких обстоятельствах не станет снимать кино по плохому сценарию. Однако снимает. Плюется, ругается, но снимает. Куда денешься?

– Обидно, когда хороший режиссер из-за денег вынужден участвовать в халтуре. И за актеров обидно. Я давно не видел хороших отечественных фильмов. Когда смотришь все эти теперешние комедии и боевики, такое впечатление, что тебя, зрителя, считают идиотом.

– А это удобно – думать, что все кругом идиоты. Можно, не слишком надрываясь, много денег заработать, – глубокомысленно заметила Крестовская, – ведь и правда, придурков много. Иначе все жулики – и литературные, и рыночные – давно бы позакрывали свою коммерцию.

С Крестовской было легко и интересно разговаривать. Но майор решил не отвлекаться на посторонние темы. Он ведь здесь не для того, чтобы болтать с ней о кино, литературе и законах рынка.

– Мы остановились на том, что жене Калашникова в последнее время кто-то звонил анонимно, угрожал.

– Было такое дело, – кивнула Маргоша.

– Расскажите, пожалуйста, подробней, как вы узнали об этих звонках? Когда они начались?

– Мне сказала по секрету их домработница, Жанна Гриневич. А когда начались?.. Погодите… – Она замерла с вилкой у рта. – Была одна гадкая история. Дней двадцать назад. Я забежала к Кате за книгой и застала странную сцену. Они с Жанной потрошили подушку.

– Что? – не понял майор.

– Ладно, расскажу с начала. Они шли из магазина, и к ним привязалась какая-то бомжиха, стала нести бред, будто Катю кто-то проклял, мол, кто-то любит ее мужа, напустил на нее порчу и надо вспороть подушку. Самое неприятное, что в подушке действительно оказались всякие мистические штуки: огарок церковной свечи, щепки от гроба, бумажная лента с заупокойной молитвой.

– Бред, – тяжело вздохнул майор. – Простите, а почему от гроба? Чем они отличаются от обыкновенных щепок?

– Это мы узнали позже. Я позвонила одной женщине, она потомственная ворожея, объяснила, что это какой-то старинный магический ритуал. – Маргоша смущенно улыбнулась. – Нет, я сама не верю в такие штуки, но тогда, у Кати, мне стало жутковато.

Она с аппетитом принялась за большой сочный бифштекс.