Власть и Крах - Дж. Д. Эванс

Ихсан наклонил голову, когда гневная болтовня в комнате сменилась шокированным возмущением. Бледно-голубой свет наполнил его глаза, затеняя их потоком его магии, и голубые, матовые завитки вспыхнули на его обнажённой коже, когда лёд пронёсся по потолку. Голоса снова стихли.

— Сядьте. Все, — сказала Принцесса-султан, её наполненная магией команда прогремела в зале и сместила некоторые ледяные кристаллы, покрывавшие его.

Мужчины медленно повиновались, и лёд Ихсана отступил, хотя звук капающей воды нарушал напряжённую тишину.

— Я ожидаю, что вы будете контролировать этот зал, Великий Визирь. В конце концов, это ваш долг, — сказала она с презрением.

— Контролировать их? Когда вы приводите варваров во дворец и грозите нам армией завоевателей? — сказал Великий Визирь, бросив свирепый взгляд на Ихсана, который сел и ответил ему напряжённой улыбкой, блеснув зубами.

— Я не угрожала.

Принцесса-султан обратила злобный взгляд на Макрама. Он стиснул зубы. Тарек отступил на свою сторону, так что ему пришлось вынести всю силу её недовольства. Лучше держать рот на замке. Даже без помощи своей магии он, казалось, не мог посеять ничего, кроме раздора.

— И я уверена, что это совсем не то, что Агасси намеревался сделать.

— Нет? Этот человек с момента своего появления не проявлял ничего, кроме предрасположенности к насилию и неуважению. Вы действительно собираетесь вести с ним переговоры? Чтобы вернуть в Тхамар кровопролитие, насилие и магов смерти?

— Да, — прошипела Принцесса-султан и повернулась к отцу.

Макрам не смотрел на Султана с тех пор, как зашёл в зал, отвлечённый его дочерью и меняющейся энергией комнаты. Когда Макрам вошёл, он выглядел, как и следовало ожидать, человеком, совершившим шестидесятый оборот Колеса или больше, собранным, как и его дочь, обладающим властью. Теперь он казался сбитым с толку, как будто не был уверен, как оказался там, где оказался.

— Султан, — она снова поклонилась, что показалось Макраму странным, но заставило Султана обратить на неё внимание. — Могу я продолжить?

Он уставился на неё, нахмурив брови, и кивнул, хотя, казалось, не был уверен в своём решении.

— Принцесса-султан, — сказал Великий Визирь, вновь обретя свой ровный тон. — С Советом не консультировались при составлении условий, и нельзя ожидать, что они согласятся с непродуманным альянсом.

Макрам подавил желание усмехнуться, или заговорить, или выйти из зала. Это была пустая трата его времени, и он напрасно рискнул вызвать гнев Кинуса. Эти люди не собирались прислушиваться к голосу разума. Вероятно, они были прямыми потомками тех людей, которые изначально решили сломать Колесо. Он насладился краткой фантазией о том, как на выходе обрушит свою магию на весь дворец.

— Позвольте мне разъяснить этот плохо продуманный план, Великий Визирь.

Она подошла к ногам отца и повернулась лицом к залу, как будто хотела защитить его.

— Конечно, — ответил он, и улыбка скользнула по его губам.

— Агасси, мы намерены объединить Саркум и Тхамар, обменяв военную силу на магическую, — её глаза остановились на груди Макрама, а не на его лице. — В этот обмен я бы включила передачу информацию Тхамару обо всём, что у вас есть о Республике, её возможностях и слабостях, их последних передвижениях. Взамен я хотела бы, чтобы наш Университет и Академия в Аль-Нимасе объединили библиотеки и активы, чтобы вернуть знания, утраченные обеими сторонами после Разделяющей войны.

Он ожидал услышать о потребности в военных, знакомых с Республикой, но остальное стало неожиданностью. Достаточно удивлённый, он не смог придумать ответа, прежде чем заговорил Великий Визирь.

— Возмутительно. Вы же не можете всерьёз подразумевать предоставление доступа в Университет? Шестой Дом жив и здоров в Саркуме, и передача ему знаний, которых, возможно, там никогда не было, только увеличит угрозу магии. Вы собираетесь дать армии Саркума и их магам смерти беспрепятственный доступ к Тхамару? — говоря это, он покачал головой.

Макрам сгладил выражение своего лица. Такие опасения он слышал непрестанно на протяжении всей своей жизни. Да, маги разрушения существовали в Саркуме. Они были живы, но им было нехорошо. Суеверия всё ещё окружали их, они никогда не знали, будут ли к ним относиться вежливо или с подозрением. Даже его собственный брат иногда оступался и демонстрировал свой дискомфорт из-за силы Макрама. У них была академия для обучения магов, но в ней по большей части не было одарённых преподавателей. Было утрачено так много знаний о Шестом Доме, что Макрам потратил столько же времени на эксперименты по изучению собственной магии, сколько на тренировки с луком и мечом.

С чего он решил, что в Тхамар всё может быть по-другому только потому, что Султан захотел союза, он не мог понять. Дурак, вот кем он был.

— Я ничего подобного не говорила, Великий Визирь, и ваши преувеличенные предположения только свидетельствуют о ваших паникёрских наклонностях, — она отрешилась от него щелчком пальцев. — Я ожидаю от вас большей рациональности. Или, по крайней мере, мой отец показал, что вы на это способны.

— Я говорю в интересах народа Тхамара, — нетерпеливо ответил он.

— Нет, это не так. Я говорю о союзе, который защитит наш народ от уничтожения. Вы же говорите из страха. Чего я никак не ожидала от Сиваля Пятого Дома, — сказала она с сухой насмешкой.

Великий Визирь в ответ прищурил глаза и сжал губы.

— Я напомню вам, что Колесо состоит из шести спиц, а не из четырёх. Что наше величайшее стремление в жизни — это искать равновесие. Сломанное колесо не может быть сбалансировано.

Она позволила своему взгляду скользнуть по другим Визирям.

— Моя семья, из-за того же страха, рабом которого вы сейчас являетесь, разрушила наш шанс на равновесие. Невинных магов преследовали, пытали, убивали.

Она одарила всех таким же холодным взглядом, скользнув им по другой стороне зала. Макраму хотелось, чтобы она посмотрела на него, чтобы он мог судить о её правде по её глазам. Верила ли она во всё это, или это была политическая игра?

Нет, он не мог поверить, что это была игра. Она была слишком откровенна, слишком страстна под этим щитом магии воздуха.

— Невинных? Сама природа делает их убийцами, Принцесса-султан. Вы романтизируете, — отмахнулся от неё Великий Визирь,