Математик Боя. Становление легенды - Blood_and_Tea
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне пофигу — я не буду, — пожал плечами Хирузен. — Если хотите — присмотрю за вами.
— У нас дела, — Данзо бочком-бочком обошел друга, стараясь при этом выглядеть максимально незаметно и неподозрительно. — Много дел.
— Очень много, — согласился Хирузен. — Я прям уже вижу эти толпы маленьких мрачных детишек с красными волосами в твоем доме. Дайки-сан охренеет, да и не он один.
Получив, для молчания, подзатыльник, Сарутоби-таки дал молодым людям собраться и покинуть только-только начавшую расти компанию единомышленников. Пробурчав что-то о том, что некоторые, мол, не понимают всего юмора и реально всегда ходят с тусклыми минами, юноша вернул свое внимание Урю, Сенсоме и Шиконаду:
— И че делать будем?
Урю предложил уйти. Себе. Но воспользоваться явно заманчивым предложением и улизнуть друзья ему не дали, сказав, что один член его команды их уже бросил, и если бросит второй, то это уже наглость. Мрачный Хатаке, выслушав всех троих, посоветовал им запихать себе их личные желания в задницу, но остался. Обижать их все равно не хотелось.
Сенсома предложил смахнуться, но на него даже не посмотрели, лишь разочарованно махнув рукой и сказав, что он еще восстанавливается. Хирузен и Урю были бы не так уж и против спарринга с одним из лучших (если не лучшим) в своем выпуске, да и Шиконад проявлял некоторые признаки спортивного азарта, но Томуре и правда требовался отдых — Восьмые Врата — не та техника, после которой люди должны шевелиться. Совсем не та.
Шиконад, забыв о пьянке, сначала хотел сходить в купальни, но его обломали информацией о том, что те разрушены. Тогда он предложил просто погулять по городу, но его обломали информацией о том, что он тоже разрушен. Идею о том, чтобы скрытно понаблюдать за отношениями Данзо и Каруми всерьез тоже не восприняли, пусть те и не были разрушены. Пока.
Ведь Хирузен был здесь, а они — там.
— Ставки сделаны, ставок больше нет, — грустно вздохнул Сарутоби. — Черт, это так тоскливо, что я уже готов пойти на ближайший полигон и отметелить Сенсому. Просто так. Для расслабона.
— Не хило тебя, наверное, обматерил Узукаге, что ты теперь реально даже не задумываешься о выпивке, — усмехнулся Шиконад. — А может по бабам?
— Пацан, ты еще слишком неопытен для такого, — вернул ему усмешку Хирузен. — Хотя… может хочешь доказать мне обратное?
— Бородки не в моде, — принял пикировку Нара. — А умные парни ценятся всегда.
— Ты пропил свою лень, или отдал чтобы не быть шиноби? — отозвался Сарутоби.
— Я превратил ее в страх поражения и отдал тебе. Сидит как влитая.
— Я тебя сделаю!
— Ребенка не сделай, пока делаешь!
— Одним больше — будет компания Данзовским хмурым пацанятам!
— Погнали!
И двое бывших «третьеклассников», продолжая «беседу», убежали куда-то к центру города. Искать жертв, видимо.
Впрочем, за девушек из Узушио переживать не приходилось — красноволоски кажутся безобидными и слабыми только с виду. А вот Хирузен и Шиконад, наоборот — могут показаться довольно опасными ребятами, но в повседневной жизни они — почти самые мирные существа на планете. Хирузен, тот же, всегда старался избежать драки еще с детства, чем крайне портил «прогулки» Сенсомы вблизи квартала клана Учиха.
Были времена…
— Что у вас тут случилось? — Урю, заговоривший только тогда, когда они дошли до ближайшей закусочной, с интересом посмотрел на одноклассника. — Ты выглядишь… странно.
— Ты только сейчас заметил? — усмехнулся Сенсома. — Я вообще-то расстроен вашей с Шиконадом реакцией. Такой вид себе приобрел… экстравагантный, а вы даже ухом не повели.
— Это — вежливость. Шиноби, резко изменившийся внешне, обязательно должен измениться и внутри — такова наша жизнь. Видимо, Шиконад более вежлив, чем я, потому он и не стал спрашивать тебя про изменения.
— Изменения и внутри? — Сенсома нахмурился. — И часто ты видел таких… изменившихся?
— У меня такой отец, — Хатаке пожал плечами. — Еще во времена Сенгоку Дзидай его взял в плен клан, который сейчас находится в Песке. Они — специалисты в гендзюцу. Не такие мощные, как, например, Учиха, но все равно достаточно сильные. Поняв, что секрета белой чакры им не раскрыть, они просто экспериментировали над ним своими техниками. Пытались сломать волю. Но что-то пошло не так, и папа освободился. У нас не любят об этом рассказывать, но он не просто убил всех, кто был на тот момент на территории клана, но еще и съел трупы детей его главы. Из-за опытов. Он помешался. Конечно, потом, убивая почти всех, кто вставал на его пути, Исидо Хатаке дошел аж до земель Учиха. Твой, между прочим, учитель спас его тогда. Просто наложил одно большое гендзюцу, которое замыкаем на себе… А, впрочем — просто позволяет ему быть собой. И знаешь — отец не просто перестал есть мясо после этого, он изменился… вообще изменился. Я не знал его другим, но говорят — раньше он был очень веселым парнем, который очень любил читать книжки эротического характера.
Все это Урю говорил с каменно-спокойным лицом, но перерожденный знал, что в его душе кроется огромная печаль. Нынешний глава клана Хатаке действительно не выглядел жизнерадостным человеком, а так же славился тем, что никогда не употреблял мясо, но юноша и подумать не мог, что за всем этим стоит такая история.
— Сильно, — все же прокомментировал Сенсома, расплачиваясь с хозяином закусочной. — Я, конечно, все понял, но… Почему ты мне это рассказал? Так рассказал. Наверняка ведь не для того, чтобы похвастаться.
— Я просто хочу услышать твою историю, — пожал плечами Хатаке. — Твой желтый глаз и новый цвет волос говорят о том, что ты тоже вскоре можешь перестать есть мясо, или вообще — завяжешь с битвами. Хотя последнего нам не видать, подтверждение сегодня я уже получил.
— Ты необыкновенно разговорчив и красноречив сегодня, Урю! — восхитился Сенсома.
— Стараюсь, — кивнул юноша улыбаясь. — Я даже готов выпить с тобой. Почему-то мне кажется, что твоя история будет ошеломляющей.
— Там есть метки секретности, так что это будет не история, а ее обрывки, — предупредил Томура. — И да — у Узумаки просто чудовищные напитки, ты будешь сражен.
Первая Мировая Война — тяжесть ответственности
— Держи его крепче, придурок!
— Осторожнее, Хирузен, ты стоишь слишком близко к нему!
— Заткнись, Сарутоби, нафиг… Я… ф-фух! Я давно
