Роковое завещание - Людмила Мартова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Серьезного?
– К сожалению, да.
– Димочка. Серьезный «крот» – это фирменный почерк Горохова. Он на этом специализируется. Так что вы все-таки посмотрите в этом направлении. Лучше иметь запасную версию. Не всегда все так, как кажется.
– Хорошо, Элеонора. Я так и сделаю. Спасибо. И за понимание с лифтами, и за совет, и за внимание.
– На здоровье, Димочка. Вы прорветесь, я знаю. Привет вашей очаровательной жене.
– Спасибо. Передам.
Он положил трубку и задумчиво постучал пальцами по краю стола. Сказанное Бжезинской заставило его задуматься, потому что баба она была умная. Дверь открылась, и в кабинет впорхнула та самая очаровательная жена, которой он должен был передать привет. Макаров протер глаза, решив, что у него зрительная галлюцинация.
– Я – не видение, – успокоила его Лена. – Я привезла тебе лекарство, потому что ты забыл его в прихожей на тумбочке, а по твоему голосу мне стало очевидно, что тебе совсем хреново. Хреново, а, Макаров?
– Хреново, – согласился он, улыбаясь, как блаженный дурак. Так он был рад ее видеть. – Лена, какая же ты у меня молодец. Как же я счастлив, что ты у меня есть. А то я тут сижу один и подыхаю, как собака.
– Выживешь, – деловито заявила Лена, колдуя над чайником в углу и растворяя в кружке привезенный волшебный порошок, – потому что помереть я тебе не дам. Мне совершенно не улыбается остаться молодой вдовой. На, пей. Я же понимаю, что домой ты ни за что не поедешь.
– Не поеду, – согласился Макаров. – У меня тут такой бедлам. Меня Гордеев предал.
– Саша не способен на предательство, – сообщила Лена с небывалым терпением в голосе. – Я тебе уже говорила. Когда у тебя окончательно спадет температурный дурман, ты сам это осознаешь. Вопрос в другом. Как именно тебе придется перед ним извиняться.
– Извиняться? – неприятно поразился Макаров. – Мне?
– Ну, не мне же. Вы с ним оба, как на грех, одинаковые упертые ишаки. Поэтому сейчас каждый начнет пережевывать свою обиду и пестовать гордыню. Вместо того, чтобы сесть вдвоем и во всем разобраться.
– Мы с Феоктистычем разберемся, – пообещал Макаров. – Он тоже не верит, что это Сашка. Но я не понимаю, кто, если не он, если все доказательства ведут к нему.
– А так всегда бывает, если человека подставили, – в голосе Лены по-прежнему сквозило твердое убеждение в своей правоте. – Твой начальник службы безопасности – бывший полицейский. У них всегда все просто. Либо белое, либо черное. Шаг влево, шаг вправо – побег. А жизнь разноцветная и вообще крайне многообразная в своих проявлениях. Ты это учти на всякий случай. Тот, кто подставлял Сашу, знал, что служба безопасности действует прямолинейно и по инструкции. Поэтому твой Феоктистыч и не сможет распознать тонкую игру и увидеть сложную комбинацию. Ни в коем случае не хочу его обидеть.
– Его невозможно обидеть. Он совершенно нечувствительный. Как и все солдафоны. Так что в этом ты права.
От выпитого лекарства стало легче дышать, прояснилось в голове и даже температура, кажется, начала спадать. Макаров вдруг заново обрадовался, что жена догадалась приехать. Ему захотелось обнять ее крепко-крепко, усадить к себе на колени и никуда не отпускать. Час. Или два. А лучше до вечера.
– Ладно, я поеду. У Митьки сегодня собрание в школе, – засобиралась вдруг Лена, словно мысли его читая. – Доделывай свои дела и приезжай, чтобы хотя бы вечер провести в постели. Не срывай себе здоровье. Оно тебе еще пригодится. Димка, я уверена, что ты во всем разберешься, и все обязательно будет хорошо. Вот только с Гордеевым придется мириться.
– Если он, и правда, ни при чем, то помирюсь. И извинюсь. За мной не заржавеет. Ты же знаешь, что я всегда признаю, когда бываю не прав.
– Ну, что ты. Ты всегда прав, любимый. – Лена засмеялась, подошла ближе, поцеловала Макарова во влажный лоб и исчезла, словно и правда была видением.
Оставшись один, он немного посидел, собираясь с мыслями, а потом набрал номер человека, занимавшегося в областном УВД экономическими преступлениями. Однажды Макаров выступил у него экспертом в одном деле и здорово помог, получив в ответ обещание ответной услуги. Настала эта пора.
Сначала он хотел попросить информацию обо всем, что было связано с фирмой «ВолГА», однако неожиданно для себя дополнительно запросил данные по «Барке», «Карфагену» и предпринимателю Эдуарду Горохову.
* * *
Женя ехала по адресу Галины Корнеевой, сожительницы Александра Гордеева-старшего, которую тот бросил, влюбившись в свою Ренату. Вообще-то Женя не собиралась с ней встречаться, потому что пожилая женщина и так уже рассказала все, что знает, внуку своего незадавшегося любовника. Да и знала она не так уж много. Столько лет прошло.
Разумеется, Ренату она до сих пор ненавидела лютой ненавистью и смерти соперницы была несказанно рада. Ну и что это дает? Ничего. Если бы Корнеева хотела избавиться от Ренаты, то сделала бы это еще четверть века назад. Если верить ее словам, она и собиралась, да духу не хватило. А сейчас, когда прошлое поросло быльем, убивать Максимову ей совершенно незачем.
Кроме того, Женя была совершенно уверена, что убийство Ренаты как-то связано с неприятностями, навалившимися на Александра Гордеева и фирму «Турмалин», а уж тут Корнеева точно ни при чем. Бизнесом пенсионерка не занималась и уж своего обожаемого Сашеньку точно бы не подставила.
В том, что Гордеева подставили, Женя не сомневалась. Сам Александр был уверен, что все свалившиеся на его голову неприятности – дело рук Волиных. Зная все о недостатках бывшего мужа и свекра, Женя все-таки в этом сомневалась. Несмотря на жесткость ведения бизнеса и полное отсутствие эмпатии и сочувствия, равно как и несвойственной им жалости к конкурентам, до открытого криминала Волины все же никогда не опускались.
Она ехала к Корнеевой, потому что об этом ее попросил Александр Гордеев. Голос, которым он назначил встречу, был таким убитым, что Женя бросила все свои дела и уже через пять минут сидела в машине, мчась по продиктованному ей адресу. Клиент успел поведать ей о том, что его уволили с работы, поскольку шеф считает его предателем, занимавшимся промышленным
